Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— А вы кого подозреваете? — спросил майор.

— Я? — Ергин глубоко вздохнул. — Не знаю. Я спал… в этой самой палатке.

— В каких отношениях были Голубева и Сенин? — спросил Леднев.

— Он ей помогал…

— Почему же Голубев, зная, что его жена и Сенин были только в дружеских отношениях, приехал таким возбужденным? Вы не пытались узнать, что с ним?

— У меня своих дел по горло.

— А вы? — спросил майор у Гулямова.

— Вчера я с ним не встречался.

— В котором часу приезжал Голубев? Как он до вас добирался?

— В шесть вечера, — не задумываясь, ответил Ергин. — На автобусе до райцентра, затем по тропе. Здесь идти минут сорок… Мы объяснили, что Верочка и Юрий Васильевич на Орлиной. Он заявил: я должен ее увидеть.

— Мне известно, — сказал Леднев, — что фамилия водителя Султанов, а рабочего — Кадыров. А кто еще был с ними?

— Больше никого не было.

— Так, — протянул майор, думая о чем-то своем, — У Голубевой и Сенина были деньги?

— Конечно, — подсказал Гулямов. — Накануне всем выдали зарплату сразу за два месяца.

— С полевыми, высокогорными, безводными… — стал перечислять Ергин. — Кругленькая сумма получается.

— Как был одет Кадыров? — спросил Леднев.

— Да как обычно, — не задумываясь, ответил Гулямов. — У него приметная кепка.

Ергин вставил раздраженно:

— Эту кепку я ему привез. А что он имеет судимость, так это нас не касается.

— Я верю Кадырову, — сказал Гулямов.

— Ну а человека в желтой рубашке вы не видели? — допытывался Леднев.

— Нет. — Ергин снова закурил.

— Я тоже не видел. — Парторг весь зашелся в кашле.

— Заберите его в город, — попросил на прощание Ергин.

Гулямов кое-как успокоился:

— Да, а о Султанове мы тоже хорошего мнения.

5

Возле бензоколонки скопилось много машин. Раскрасневшаяся заправщица покрикивала на шоферов:

— Давай, давай, пошевеливайся! — Она ловко отбирала у водителей талоны, заученным движением включала автомат. — А, капитан. Давненько не виделись.

— Как живете, как дети? — традиционно поинтересовался Бабаев.

— Вы что, забыли? У меня ведь единственный сын. Уже студент!

— Ну и летит же время, — удивился капитан.

— Заезжайте к нам в колхоз «Победа», — предложила заправщица. — Найдем, чем угостить.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Бабаев. — Да ведь приехать смогу лишь по сугубо служебному делу.

Женщина сразу поняла, чего от нее хотят.

— Тринадцать сорок семь? Как же, вчера заправляла. Не сомневайтесь. Я уж домой собралась. Смотрю — Султанов. А в кабине симпатичный такой шатен. Ну, говорит, и женщина! Женюсь на ней. Это на мне-то?! Вот, губа-дура. А водкой несет, спасу нет.

Голубев был в синем однобортном костюме. Яркие, чуть вздрагивающие губы выдавали его волнение, когда стал отвечать на вопросы следователя.

— Семейное положение? — спросил наконец Музаффар-заде.

В глазах Голубева промелькнула тревога:

— Женат. Супруга, Вера Васильевна Голубева, — геолог.

— Когда вы с ней виделись в последний раз?

— Три недели назад. Я эти дни считаю.

— Сейчас ваша жена за перевалом Машхур?

— У меня нет прямой связи с геологической партией.

— Однако вчера вы были там…

Голубев неестественно засмеялся:

— В конце концов, что означает этот допрос?

Следователь положил на стол его записку жене. Голубев отшатнулся.

— Как попало к вам это письмо? — Теперь он казался растерянным. — Хорошо, я расскажу.

Музаффар-заде включил магнитофон.

— Я действительно написал ей это письмо, — не скрывая волнения, начал Голубев. — Просто не мог поступить иначе. Так не хотелось писать то, что написал, ведь она самый дорогой для меня человек. Я боялся. Вот уже много лет боюсь ее потерять, остаться один.

До нее однажды у меня была любовь — неудачная. Я решил, что никогда больше не женюсь. А тут Вера… И ведь когда я ее встретил, то не от нее — от себя убежал. Я решил: лучше жить одному, чем привыкнуть, но не найти взаимности. И уехал во Фрунзе. Но места себе там не находил, не мог простить, что уехал. Очень тосковал по Верочке.

Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы однажды я не пришел в столовую, где обычно обедал. Так вот. Обедаю я в тот день и не верю своим глазам: сидят за соседним столиком девушки, и одна из них — Вера. Уж мне ли ее не знать?! Губа у нее нижняя чуть вздернута. И брови тонкие, черные.

А откуда ей здесь быть? Смотрит и она на меня, но молчит… Ну, вы понимаете мое состояние.

Я говорю: Вера! Она кивает. Садится за мой столик, будто мы расстались вчера или пять минут назад и обязательно должны были встретиться. Она ни в чем меня не упрекает, не спрашивает, рад я или нет. Просто сидит и смотрит. И я понимаю, что больше не смогу с ней расстаться.

А она, оказывается, была проездом — ехала на практику в горы. И, конечно, мы вместе вернулись в Душанбе.

С тех пор вот уже двенадцать лет боюсь потерять ее снова. Она в горах — месяц, два. Я думал: будет семья, дети, тогда что-нибудь изменится. Но у нас нет детей. Верочка уезжала в свои горы, а я оставался совсем один.

Голубев замолчал, чтобы передохнуть. Музаффар-заде протянул ему стакан с водой.

6

Майор Леднев вышел из палатки. На вершинах еще горели солнечные слитки. Где-то там, среди вечных снегов, начинались ручьи. Сбегая вниз, они сливались в могучий поток, пенились, ворочали камни, упорно прокладывая себе путь в долину.

Леднев сделал шаг вперед. Его окружили геологи, почти все они были с бородами.

— Преступников мы найдем, товарищи, — заверил майор. — Можете не сомневаться.

Кто-то язвительно произнес:

— Скорее мы найдем здесь алмазы.

Вдруг быстро, с возмущением заговорила женщина. Леднев не сразу различил ее, одетую в комбинезон, среди геологов-мужчин.

— Как вам не стыдно, товарищи? Милиция столько делает!

Леднев пошел дальше, не оборачиваясь. Сел в машину рядом с шофером. Гулямов замешкался.

— В больницу, и никаких разговоров! — подтолкнул его Ергин.

Ресторан еще не открылся, но в огромных котлах уже кипела вода. На разделочных столах кромсали бараньи туши, раскатывали тесто, перебирали рис. Рядом вырастали замысловатые сооружения из помидоров и огурцов, яиц и лука.

Бабаев зашел в кабинет директора. Тот любезно отвечал на все вопросы, предупредительно вскидывая на капитана глаза.

Вчера, как обычно, работали до двадцати трех часов. Компанию, которая интересовала Бабаева, не запомнил. Но можно опросить официанток. Одна из них сказала:

— Как же! Хорошо помню. — Это была невысокая худощавая женщина с поблекшим, но еще привлекательным лицом. — Сабурова, — отрекомендовалась она.

— Ты что, Надежда? — сказал Бабаев. — Мы ведь знакомы.

— А директор сказал: называйте фамилии.

К официантке прижималась девочка лет четырех с огромным зеленым бантом в пепельно-русой косичке.

— Моя дочь, Людмила.

— Разве у тебя есть ребенок? — удивился капитан. — Где же ты его прятала столько времени? И вот что еще: меня интересует все о клиенте в желтой рубашке.

Женщина стала вспоминать:

— Он сидел за последним столиком у окна. Шатен. Я раскрыла блокнот, спросила, что будет заказывать…

— Я хочу к папе! — вдруг захныкала девочка.

— Это не ее ли отца я видел с тобой в прошлое воскресенье? — поинтересовался Бабаев. — По-моему, ты с ним выходила из своего дома.

— Да нет, — вспыхнула официантка. — Это знакомый из Душанбе, Мавричев. Он в нашем районе по делам часто бывает.

— Ну а что еще о шатене?

— У них там была компания. Водку пили. Что-то о деньгах говорили. Потом затеяли драку с Мавричевым.

1166
{"b":"717787","o":1}