— Я не буду сидеть на траве. Так… Грейнджер называет меня по имени… Занятно…

— Она бы не только так тебя называла, Драко… И у меня иногда сердце замирает, когда вы общаетесь с ней на своем умном языке, оставляя меня за бортом. И только тот факт, что я чувствую тебя, даёт мне возможность не разнести всё вокруг внезапной вспышкой… Это дико, я знаю… Но не надо только смеяться надо мной. Во мне нет твоего самообладания… И выдержки, наверное, тоже.

— Ты идиот, Поттер! Ты хоть понимаешь, сколько всего ты выдержал за последние сутки? И за последний год…

— Последний месяц был страшнее всего, — потемнел Гарри. — Я подумал, что ты умер, Драко. И не понимал, почему ещё жив сам. Ладно, пойдём! — они допили вино и тут же оказались в другом месте.

— Терпеть не могу это место! Зачем мы здесь? — Драко поёжился и отошел от края.

— Здесь ты однажды думал о том, чтобы уйти, Драко. И здесь…

— И здесь я не… — перебил его Малфой глухо, но не договорил.

— И здесь ты не смог убить Дамблдора. Да, Драко, да, я был там, я всё видел! И я мысленно кричал тебе опустить палочку, но знаю, что ты не слышал меня. Знаю. Просто знаю, что это было твоё решение.

— Это было правильное решение, — отчего-то оправдался Драко, чувствуя себя неловко.

— Да! И та боль, что была наказанием за него, ничего не значит. Хотя я думал, что сдохну. Я думал, что сдохну, но не мог себе позволить подобной роскоши.

Парни стояли друг к другу спиной. Один смотрел на восход, другой всматривался в темноту ещё ночного неба. Они не касались друг друга. Но думали об одном и том же, и это было ясно даже без связи.

— Тебе было больно из-за меня?

— Забей, Малфой, пойдём! — парни оказались в кабинете директора. У Гарри возникла дикая идея. И он поспешил её воплотить.

Они стояли у омута памяти. Поттер вытянул воспоминание и отправил его в артефакт.

— Давай!

— Мы же спим, Поттер! Ты в своём уме?!

 — Мы вообще-то оба в моем уме, Малфой! Странный вопрос! Хотя именно так ты и спросил бы, — рассмеялся сам себе Гарри, думая, что это странное, но очень увлекательное сновидение.

Он действительно отдыхал сейчас душой. И пусть есть моменты, которые тревожат его, но в реальности, в сознании, вряд ли он решится их разрешить. По крайней мере пока. Слишком много ему предстоит. Вытащить Нарциссу, отстоять Драко, вернуть Мэнор к жизни, а ещё узнать, кто и что ищет в его стенах. Нужно определиться с позицией, которую он займёт для общественности. И конечно нельзя забывать про мисс Скиттер. Магический контракт сам себя не исполнит. Одним словом, проснувшись, у него будут намного более важные дела, нежели личная драма. А здесь, здесь можно хотя бы немного рассказать о ней…

Он потянул Драко за рукав и нырнул с ним в воспоминание.

Малфой стоял почти у двери кабинета и напряжённо удерживал палочку в ровном положении. Напротив него в воздухе парил Поттер. Он медленно двигался навстречу ему по проходу между партами, его тело было так высоко, что Драко с каждым метром приходилось всё выше поднимать голову. Гарри был уже почти над Малфоем, и собирался развернуться, чтобы попробовать переместиться в обратную сторону, но что-то пошло не так, он рухнул с высоты, Драко подхватил его, и оказался неожиданно близко. Он сосредоточенно рассматривал губы Поттера, чуть приоткрытые сейчас от удивления и адреналина. Его глаза очерчивали их контур, скользили по румяным скулам, поднимались к глазам и снова возвращались к губам.

Гарри сделал резкий вдох, и Малфой словно вернулся в реальность. Он аккуратно отошёл, позволив Гарри наконец вдохнуть полной грудью и ощутить пол под ногами.

Они о чём-то говорили, но в воспоминании не это было главным. Драко смотрел на самого себя и не узнавал. Не только ситуацию. Он уже и так понял, что у него стёрли воспоминания о его сотрудничестве с гриффиндорцем. Он не мог понять что происходит сейчас у него в душе, и что происходило у него в голове в тот момент. Но Гарри не обратил на его замешательство никакого внимания, всё ещё глядя на пару их двойников.

Они вернулись в директорский кабинет.

— Знаешь, я ведь сейчас именно это своё воспоминание считаю самым… Даже не знаю каким… Просто потому что знаю, что для тебя это стало началом. Вот… Глупо, да? Хранить такие мелочи…

— О чём ты вообще, Поттер? Конечно, глупо…

— Тогда посмотри на ещё одну глупость! Давай, Драко! Давай! — он снова запустил воспоминание в омут, но теперь выглядел дерзким, грубым, смотрел с вызовом. — Хотя бы здесь я расскажу тебе, что происходит со мной! — И они попали в туалет плаксы Миртл, когда Драко признавался в том, что это он отравил Кэти Белл. Этого разговора Драко тоже не помнил. Естественно, но это было даже на руку Поттеру. То, что Малфой из сна выглядит отрешенным, а не униженным, давало ему шанс, что настоящий Драко тоже иначе воспримет это его признание. Оба парня напряжённо следили за тем, как развивается их диалог из прошлого, но внезапно Малфою стало интереснее наблюдать за Поттером из настоящего. Он смотрел на самого себя, излучая уверенность, будто подсказывал самому себе слова для вдохновляющей речи. А потом Драко дёрнула фраза Абраксаса. И того, из воспоминания, и этого, из сна. Гарри увидел, что тот словно от пощёчины дернулся. — Ты понимаешь, Драко, что я плевать хотел на то, что ты делал, или сделаешь, если ты будешь со мной! А не с ними! А ведь это было задолго до того, как… Не важно, главное, что это не изменилось и сейчас. Стало только сильнее, больше… Драко, я просто не понимаю, как мне общаться с тобой в реальности! Ты понимаешь? Я не знаю, что можно тебе рассказать, что нужно, а чего говорить не стоит.

Воспоминание окончилось вопросом Драко, зачем Поттеру ему помогать, но ответа он не услышал, хотя очень хотел, их унесло по волне эмоций Поттера куда-то в поток его прошлого. Они, не вынырнув из омута, окунулись в новый кусочек прошедших событий. Гарри тянется к Малфою, у которого рассечена грудь его заклинанием. Тянется так, словно и сам теряется в боли. Малфой помнил это, но не так. Дальше — больше. Больничное крыло — и он лежит без сознания, а Поттер на коленях у его кровати. И дальше, словно кто-то листает воспоминания в его голове. Странный разговор в кабинете непонятно о чём, но главное — это выражение их лиц. Звуки ни при чём, глазами они говорят больше, громче. И ещё… Встреча у столовой, её он помнил, но сейчас увидел глазами Поттера. Метка на шее, холодное безразличие. Это было через несколько дней после того странного утра. Это было за несколько дней до каникул. Это было… Чертовски больно. Поттеру было больно. По-настоящему. Кажется, Гарри выходит из-под контроля, потому что перед глазами мелькают картинки. Много разных, даже не понятно было, где заканчивается одна и начинается другая. Но эмоции шлифовали изображение, почти противоположно меняя их содержание. А потом всё резко кончилось.

Они сидели на лужайке возле Хога.

— Тогда тебе придётся хорошенько постараться, чтобы разобраться с тем, что мне знать надо, а что нет. — ответил Драко из сна на последнее высказывание Поттера, но Гарри его будто не услышал. — Что ты делаешь, Поттер?

— Смотрю на тебя, — улыбнулся Гарри, уже спокойный, будто какой-то другой.

— Не надо…

— Но я не могу не смотреть. И вообще, это мой сон, — снова лучезарно улыбнулся Поттер и сменил картинку — беседка в саду Мэнора. Они оказались там. Белизна камелий и роз, переплетённых, свитых так, что не разнимешь, но разбитых алыми гиацинтами.

— Знаешь, Драко, я бы хотел, чтобы мы с тобой могли начать всё заново. Просто поговорить… Будто ни разу не встречались… Ты будешь смеяться, но я даже хотел уравнять наши шансы и попросить Гермиону, чтобы и мне она стёрла память… Но ты ясно дал мне понять, что это ужасно — не знать чего-то о своей жизни. О своих чувствах…

— И что мешает тебе сделать это, когда сон закончится… Я имею в виду — поговорить. Хотя вряд ли нам удастся сделать вид, что мы не знакомы, учитывая обстоятельства…