Уизли живо схватила девушку за руку и втащила в туалет.

- Что? Не ожидала, что я узнаю твой грязный секрет? — рыжая ведьма вытаращилась на Гермиону, словно пыталась найти что-то в её глазах. Грейнджер попыталась понять, о чём она говорит. Картинка не складывалась, но впервые волшебница задалась вопросом, что же могло быть в том письме, что отправила Джин Люциусу, если конечно она правильно поняла сбивчивые излияния бывшей подруги старому привидению.

Не дождавшись ответа, Джинни снова заговорила: хлёстко, бойко, будто наконец получила возможность высказать Гермионе всё, что она о ней думает. Близкими подругами они так и не стали, несмотря на достаточно тёплое общение, которое складывалось между ними волей-неволей, когда они проводили время в Норе. Но на шестом курсе Грейнджер была слишком увлечена разгадкой тайны связи между Гарри и Драко, своей учёбой, и, конечно, влюблённостью. Обсуждать её ни с кем не хотелось, но никуда деться от долгих часов раздумий было нельзя. Сейчас, пройдя столько испытаний за последний год, Гермиона по-другому смогла взглянуть на неясные намёки и многозначительное молчание младшей Уизли. Ведь она была чуть ли не единственной на их факультете, кто почти напрямую спрашивал, не Малфой ли завоевал сердце недотроги. Тогда девушка была уверена, что нигде не прокололась, но в этот момент она засомневалась. Потому что иной логичной причины этой нападке она не нашла. И Джинни подтвердила её догадку:

— Не надо мне тут хлопать ресницами, изображая идиотку! Ты втрескалась в белобрысого сынка Пожирателя, в это вшивое отродье… Уверена, что и у него есть Чёрная Метка! Но ведь тебе виднее, так? Вы же тут крутили роман весь шестой курс! И как он в постели? Не называл тебя грязнокровкой и выскочкой? Или это была самая любимая ваша игра? Может, он наказывал тебя, шлёпая по тощей заднице за твоё маггловское происхождение? А?

Гермиона быстро поняла, что девушка перед ней на грани нервного срыва. Или магического выброса. Потому что помимо абсурдности теории, которую она преподнесла, было в ней что-то, напомнившее Грейнджер свихнувшуюся Беллатриссу. Она потянулась за палочкой, но не успела. Та выскочила из её руки до того, как пальцы успели схватиться за древко. Джинни истерично расхохоталась:

— Самое любимое заклинание Гарри Поттера! Ха! Видишь, какая я способная и верная ученица! Из-за ваших слюнявых извращений я потеряла любовь, ты, пигалица! Только такой отброс, как Малфой, смог обратить на тебя внимание! Небось и жениться обещал?! — она снова захохотала и всхлипнула, — Думаешь, он не проклял бы ваших полукровных ублюдков?! А я вот из-за тебя теперь одна! Поттеру, вечно благородному Поттеру важнее оказалась подруга, а не любимая! Он отказался от меня, чтобы сохранить ваш секретик! А я его всё равно узнала!

От слова к слову Уизли становилась всё более невменяемой, и Гермионе бы испугаться, вот только за войну она, кажется, отбоялась на всю свою жизнь… За себя по крайней мере, потому что когда рядом были близкие, её палочка словно сама вздымалась на их защиту. Лишь после сна она чувствовала себя необычайно уязвимой, и чаще всего вскакивала готовой к бою. Но сейчас её внутренний голос почему-то молчал. Ей не верилось, что Джиневра может представлять для неё угрозу, наверное, именно поэтому она ляпнула:

— Он отказался от тебя потому, что никогда не любил. Ни единой секунды своей жизни… — Гермиона твёрдо знала это, и видимо эта безапелляционная уверенность и то, как спокойно и правдиво прозвучал её голос на этой реплике, довели Уизли до края.

— Да что ты знаешь о его любви? А? Может, знаешь, с кем он помолвлен?! А ты хоть знаешь, что он сделал из-за тебя?! Он убийца! И это ты его таким сделала! Он убил Лорда Малфоя, чтобы только этот мерзкий Пожиратель Смерти не помешал вашему счастью со своим змеёнышем! Чтобы у вас было всё малиново-вишнёво, блевали только радугой, и срали волшебной пыльцой!

— У нас с Драко? Боже, да ты ненормальная! Ненормальная, — Гермиона повторила с вызовом, пытаясь призвать Джин к рацио, — если думаешь, что он убил Малфоя, спасая меня сам не зная от чего!

— Не зная, — тут же сосредоточилась Джинни, с остервенелым выражение лица обдумывая что-то. — Он не знал о письме? — девушка покивала чему-то в своей голове, а потом пробормотала, будто и забыв совсем о том, что у неё был слушатель, — А помолвку ведь можно и разорвать…

Потом она вдруг очнулась, и как-то очень по-взрослому спросила:

— Так Гарри не знал о том, что это я написала Люциусу о вашей с Малфоем связи? Что это я предупредила, что в его семье может появиться грязнокровка и целый выводок полукровок, и ему лучше что-то поскорее предпринять, чтобы избежать подобного позора…

У Гермионы словно щёлкнуло в голове, и вся картинка выстроилась во вполне логичную историю: Люциус узнал об их выдуманном романе и приказал сыну жениться. Потом произошло нечто, что привело к его смерти, а Нарцисса увезла Драко, чтобы… Что? Уберечь от порочащей связи и женить на ком-то более угодном? Или спрятать от реальной угрозы? А может, помочь избежать того самого нежеланного брака… Впрочем, это не так важно, главное, что теперь стало ясно и то, почему они уходили в спешке, возможно, потенциальный супруг или супруга имеют какой-то вес в Британии, и только за границей они смогут жить спокойно… Ведь по словам Гарри, мать поддержала решение Драко об отказе от брака…

За своими мыслями Грейнджер вообще не заметила, что происходит с Джиневрой. Взгляд той метался по туалету в поисках чего-то, а искры неспокойной магии витали вокруг неё, словно неуклюжий фейерверк. Холодные рассуждения Гермионы не давали ей сорваться на бурлящую в душе ярость, ведь перед ней была причина того, что происходило сейчас с Драко и с Гарри. Но когда от мрамора стен отразилось ядовитое: “Это ты виновата, что Гарри расстался со мной… Но всё ещё можно исправить…”, всё благоразумие и выдержка девушки испарились.

Она молниеносно призвала палочку из расслабленных пальцев Уизли и направила её прямо ей в сердце:

— Гарри никогда не будет с тобой, никогда! Ты виновата в том, что сейчас с ним происходит! И ты виновата в том, что Драко пропал, что он в беде, ты, неадекватная, инфантильная идиотка! — с каждым словом она злилась всё сильнее, почти осознанно позволяя своей ярости выплёскиваться, свивая рваные кольца магии вокруг её груди и плеч. — Что ты видела в нём, кроме его избранности?! За что ты полюбила его? Что ты знаешь о нём, кроме того, что он показывал вам в Норе? Ты знаешь, какой его любимый цвет? Какой его главный страх? Что он ценит больше всего? Ты знаешь, о чём он мечтал, чем он дышал все эти годы? – гнев выплёскивался из неё вместе со взмахами палочки, и она не сразу поняла, что из её кончика потянулось страшное, опасное заклинание. — И как ты смеешь так говорить о Малфое, когда ты его совсем не знаешь?! Как ты можешь, чистокровная, так низко пасть в своём мнимом обожании?! Что даже не пытаешься проявить уважение к чувствам Гарри? — глаза Джин расширились в страхе, и она поняла, что перед ней опасная, сильная волшебница, а не просто бывшая подруга со средненькими способностями в практической магии. — Да ты и мизинца Драко не стоишь, ты, лицемерная тварь! — Гермиона резко взмахнула палочкой, взвивая в воздухе огненную плеть, наконец оформившуюся от её стихийной магии, и обрушила семихвостку на девушку, задевая её спину, левую руку и шею. — Да ты знаешь, что подумает о тебе наш Герой, что он сделает с тобой, если узнает о том, что ты сделала?! — второй удар плётки пришёлся ниже, прожигая мантию рыжей ведьмы на талии и оставляя болезненный ожог на кисти руки. Гермиона была настолько охвачена ненавистью и обидой за друзей, что совершенно игнорировала её крики. Но следующая фраза так полоснула холодом, что волшебница на мгновенье застыла.

— А он и не узнает, — с ледяной уверенностью прошипела Уизли, и секунды шока соперницы хватило, чтобы нанести ответный удар, — Обливиэйт!

====== В плену у надежды ======

Комментарий к В плену у надежды Глава публикуется повторно, в первый раз случилась ошибка. Надеюсь, это не омрачит её восприятие моими дорогими читателями.