— Довольны? — его губ коснулась язвительная, высокомерная усмешка, а потом он прикрыл глаза, показывая, что разговор окончен. Он не отметил того момента, когда Минора вышла из комнаты.
Но на этом всё не закончилось. Через какое-то время пришла мать, стала расспрашивать о том, что произошло, допытываться о том, кто и что сделал с ним, что он так реагирует на простейшие зелья. У Драко были все основания полагать, что Амортенция не относится к простейшим зельям, но даже если это была не она — любое подобное зелье так просто не сварить. Потом она внаглую влезла в его голову, перебирая воспоминания, словно карточки в картотеке, не удивляясь, никак вообще не реагируя на них, механически анализируя, есть ли что-то полезное для неё. Не нашла. Ничего полезного. Она даже не разозлилась, когда уходила. Просто кивнула и не прощаясь скрылась за дверью.
С каждым днём Драко становился всё слабее. Это не было как-то внешне заметно. Просто он чувствовал, что не хватает чего-то, что раньше поддерживало в нём жизнь. «Может, солнца» — подумал он однажды, но это было глупо. И смешно. Без солнца в Азкабане волшебники живут годами. Парню решительно не хотелось умирать. Но он не знал, как помочь самому себе. Хотя мысли об этом занимали его постоянно. Как выжить и что с ним происходит? Критично осознав, что стены защищают заключённого от любых внешних магических потоков, он понял, что родовая магия именно поэтому здесь почти не ощущается, а значит он не мог позвать даже Типпи. Но если не магия рода Малфоев, тогда что защитило его от Империуса? И от любовного зелья? И каким ещё способом мать попытается заставить его жениться на этой бабушке? Единственное, в чём корил себя Драко — это в своей безучастности. Если бы он спросил у фрау Миноры её мотивы, возможно, он смог бы отговорить её от подобного брака…
Появление в Хогвартсе Победителя произвело бы фурор, поэтому Гарри появился там под мантией. Гермиона старалась не забывать, что двери нужно придерживать подольше, а шагать от стен подальше, и дойдя до библиотеки, она облегчённо вздохнула:
— Садись. Здесь всё равно никого нет. Мадам Пинс… В общем, здесь всё в полном нашем распоряжении. Послушай, Гарри. Сейчас нас интересует, как найти Драко. Но это вопрос в книжке точно не освещён. Поэтому давай разделим наши усилия. Я буду искать информацию о том, как можно спрятать кого-то так, чтобы его не нашёл даже магический Соратник. А ты будешь искать о том, что за такое тайное имя дают чистокровные родители своим детям.
Гарри кивнул, чего Грейнджер естественно не увидела, но ей и не требовалось лишнее подтверждение, что друг согласен с её предложением. Погружаясь в книги и свитки, Поттер будто перенёсся на шестой курс, когда они с Драко искали информацию о магической помолвке и природе их связи. Он с трудом сохранял сосредоточенность, то и дело отвлекаясь на воспоминания. О том, как зарождалось их невольное сотрудничество, дружба, а потом и любовь. Он вспоминал их первый поцелуй, совсем недалеко отсюда, когда Драко так неловко признался ему. А потом другой поцелуй, неожиданный, несдержанный, дерзкий, теперь произошедший по его инициативе. Вспоминал их Рождество. Вспоминал Драко и просто не мог остановить этот поток картинок в голове, когда они были вместе. Просто рядом. Молча, или смеясь, или пытаясь постичь все тайны их связи.
Гермиона принесла немного еды, и Поттер проглотил всё, даже не задумываясь о вкусе. Они просидели за книгами почти весь остаток дня, и было заметно, как девушка устала. Но для Гарри это место было настолько наполнено воспоминаниями, что он не замечал проведённого здесь времени. Тогда, полтора года назад, он был счастлив, переписываясь в пергаменте с Драко, сидя прямо на этом самом месте, иногда поглядывая на его спину вон за тем столом. И пусть он оттолкнул тогда глупого гриффиндорца, но эти часы были такими… Неповторимыми, уникальными, родными…
Поттер сам не понял, как уснул. Ему приснился Малфой. Бледный, больной, смиренно глядящий на звезды и безмолвно зовущий кого-то. Во сне было не разобрать, этот Драко его — любящий, нежный, близкий, или же надменный и чужой. Внезапно он посмотрел ему прямо в глаза и яростно крикнул. Звука не было, но Гарри прочитал по губам свою фамилию. А потом проснулся.
Гермиона спала прямо на книгах, неудобно вывернув шею. Парень тихонько позвал её, и волшебница тут же вскочила, опрокидывая стул и хватаясь за палочку.
— Это я, Герми. Тебе нужно отдохнуть. Уверен, тут найдется комната…
— А ты? — она расслабилась и опустила палочку.
— А я ещё посижу… Иди. Завтра продолжим…
Внимательно посмотрев на друга, девушка словно поняла, что Гарри не хочет почему-то оставлять это место, и кивнула.
— Я буду в больничном крыле. Там точно есть, где прилечь, — уже отойдя на несколько шагов, она тихонько бросила, — Мы его найдём!
Уверенность Грейнджер передалась и Гарри, и он ещё несколько часов изучал найденные материалы. Уже в дремоте, он наткнулся на какую-то фразу, которая вырвала его из этого странного полусна. Он даже не обратил внимание на написанное, а просто аппарировал в Мэнор, небрежно взмахнув рукой и отправив все книги по местам. Он даже не задумался, что снова чаровал без палочки, без самой идеи о применении магии. Он просто захотел, чтобы книги оказались на полках, и вошёл в аппарационную воронку.
Тихонько идя по коридорам, он удивлялся самому себе. Как он сразу не додумался, что ищет совсем не в той библиотеке. Если где и есть информация об имени Драко, то в Мэноре. В основном в литературе писалось, что зачастую, опасаясь за жизнь ребёнка, родители не называли ему его истинное имя. Таким образом, его знали только они. А ещё память их предков. Ведь ритуал представления наследника роду не мог проходить без участия родовой магии. И только сейчас Гарри понял, что даже если Малфои не вели хроники тайных имён, на стенах висят портреты многих поколений, и кто-то из них точно сможет помочь. Главное, найти аргументы, чтобы их убедить. Откуда он знал об этом, если Драко никогда не появлялся в галерее, Поттер не знал, но сейчас не это его беспокоило.
— Типпи… — шёпотом позвал он домовика, не желая нарушить сонную тишину особняка. Он непонятно как знал, чувствовал, что в доме никого нет. Ни авроров, ни чужаков.
— Тёмной ночи, Гарри Поттер, сэр. Чем Типпи может оказаться полезен Победителю?
— Я ищу твоего хозяина, Типпи. Я хочу его защитить, хочу ему помочь… Это правда! А для этого мне нужно узнать его имя. То самое имя, которое никому нельзя знать… Ты можешь мне помочь?
— Типпи не знает, где Лорд Малфой! — жалобно проскулил эльф. — Типпи ответит на вопросы Гарри Поттера, если сможет… Типпи верит, что Гарри Поттер вернёт хозяина в Мэнор! Типпи знает, как сильно он…! — эльф умолк, не в силах подобрать слова, но Гарри его уже не слушал, обдумывая следующий вопрос.
— Ладно. Когда Драко пропал, Нарцисса ещё была здесь?
— Типпи не знает, он готовил ритуальный зал и комнату памяти рода для наложения печатей.
— По чьему приказу?
— Хозяйки, сэр. Она запечатала мэнор и оставила Типпи следить за ним. Но Типпи не мог просто следить, когда в дом ворвались волшебники в красных мундирах и серых мантиях. Они сорвали защиту, обыскали все этажи. Они, — эльф выкрутил уши и понизил голос до шепота, — они нашли хозяина Люциуса, перевернули всё вверх дном, — он горько вздохнул, — забрали с собой много реликвий… Они разорили родовое гнездо!!! — Домовик завыл и добавил, всхлипывая, — И Типпи никак не мог их остановить!
Гарри было жаль существо, он откуда-то понимал, что оно страдает от того, что не смогло исполнить свой долг. Но жажда найти Драко была сильнее жалости, и внутренняя уверенность, что его увещевания и сочувствие никак не успокоят Типпи, всполохом появившаяся в его душе, заставила его проявить жёсткость. Раз уж эльф почему-то рассказывал ему это, упускать шанс узнать нужную информацию было нельзя.
— Сейчас же прекрати плакать! — Типпи ещё горше зарыдал, и Гарри пришлось прикрикнуть на него, — Прекрати выть, я сказал! Дальше говори!
