— Конечно, профессор. Обещаю! — плечи Гарри расслабились, и он поднялся со стула, чтобы направить к камину. Сил на апарацию просто не было. То ли от новостей, то ли от усталости. — Спасибо!
— Это вам спасибо, Гарри! Я хоть и затворник, но хорошо могу представить себе, на что был бы похож наш мир, окажись вы слабее сами-знаете-кого.
— До свидания, профессор Линкмор, — попрощалась Гермиона, уже окутываемая зелёным пламенем дымолётного порошка.
Оказавшись на Гриммо, тут же укутанные странноватой заботой Кричера, ребята сохраняли молчание. Оно уже не было таким напряжённым и тяжёлым, но уюта в их компании тоже не было.
— Прости меня. Гермиона, я знаю, что это не оправдывает мои поступки. Но я не могу представить себе жизни без него. Весь этот год без Драко я будто поставлен на паузу. Дышу, хожу, ем, убиваю, просто в ожидании, когда же начнётся реальность. Когда я снова стану жить. Мне было легче чувствовать, как к нему прикасаются чужие губы, легче осознавать, что он кричит во сне о том, как ненавидит меня, легче знать, что он не любит меня, но жив. И когда я потерял его… Словно последнюю каплю надежды и света у меня отобрали. Словно я проживал поцелуй дементора снова и снова. Без надежды на смерть. Вечная пытка. Я сдался, и опустил руки и предал его, и я всё равно прошу у тебя прощения. Потому что без тебя я его не найду. Вот такая гриффиндорская честность и слизеринская логика, — горячий шоколад в руках давно остыл, а Гарри всё продолжал смотреть на огонь, думая о том, что и правда без подруги даже не знает, с чего начать.
— Я не могу сказать, что понимаю тебя. Всё это время без него… Как ты справился? С магией, с чувствами, с нашей миссией… Не представляю. Я ушла после битвы, опустошённая, обессиленная, потому что за это время просто всю себя выжгла этой войной. А чего тебе это стоило, даже не представляла до недавних пор. Да и сейчас не до конца осознаю, что ты умер за нас. И мне сложно тебя судить. Но… Давай просто остановимся на том, что мне нужно время, чтобы простить тебе это предательство. Ты отступился от него, Гарри. И я вряд ли смогу это понять.
Поттер кивнул, сглатывая вязкую горечь от этого разговора.
— Мы найдём его, Гарри. Это я тебе обещаю…
Комментарий к Обещание С Новым годом! Не пожалейте времени на отзыв. Хоть словечко…
====== Сумасшествие. Часть 1 ======
Комментарий к Сумасшествие. Часть 1 Эта глава будет разделена на две части, и посвящается она моему верном читателю, Traveller77. Ваша награда невероятно меня вдохновила! А ваши отзывы на протяжении всей работы помогали делать персонажей живыми, думающими, а события логичными и последовательными. Спасибо вам! И да, Iwonka, как вам ощущения Драко? Ему Обливиэйт облегчил жизнь?
Драко смотрел на себя в зеркало и не понимал, кто он такой. Сколько раз он так стоял перед серебристой поверхностью, оценивая свою внешность, тренируя холодное отстранённое выражение лица или вежливую, ничего не значащую по сути улыбку, просто дурачась и пародируя кого-то из знакомых, Поттера чаще всего, если признаться, — конечно только наедине с собой. Сколько раз он подбирал гардероб или просто всматривался в серые глаза с ледяным отливом… Но в какой-то момент что-то изменилось. Чего-то не хватало. Что-то чужое смотрело на него сквозь отражающую поверхность, и сколько Драко ни задавался вопросом, что же это, найти ответа он не мог.
Он хорошо запомнил то утро. Привычно одеваясь к завтраку, он задержал взгляд на своих глазах и замер. Чего-то не хватало. Он с минуту разглядывал свое отражение, но выглядел как обычно: галстук был повязан ровно, мантия идеально выглажена, а обувь блестела, ловя световые блики на гладкой коже. Не придав этому особенного значения, он отправился в гостиную факультета, а потом и на занятия, а в следующий раз замер у зеркала в перерыве, когда отлучился в уборную. Опять это незнакомое и странное, какое-то неправильное смотрело на него из зеркального глянца. Весь остаток дня он прислушивался к себе, а к вечеру его, пожалуй, впервые в жизни накрыло ощущением собственной ненужности и неведомого ранее по силе одиночества. В подземельях будто стало холоднее, он уже давно не помнил, чтобы так мерз. Пытаясь как-то избавиться от этих непривычных эмоций, он пригласил к себе Нотта, который исполнил для него вполне профессиональный минет. О его умениях в слизеринских спальнях ходили легенды, но Драко и не думал проверять, насколько правдивы подобные слухи до того вечера. А проведя полчаса с ним наедине, ожидаемо разочаровался. Всё было как-то неправильно, не нужно и неприятно, и от постоянного чувства, что он совершает ошибку, удовольствия от разрядки он не получил. Уходя, Тео сказал, что не ожидал уже его приглашения, но Малфой не придал этой фразе никакого значения.
Тем не менее, пустота в душе нарастала с каждым днем, Драко не отпускало ощущение потери, и Тео стал частым гостем в его спальне, но раз за разом Слизеринский принц испытывал только раздражение и даже отвращение. То ли к Нотту, то ли к себе.
Но времени на душевные терзания не было. Прибыв домой на каникулы, он с гордостью рассказал хозяину о том, что нашёл способ провести Пожирателей в Хогвартс, и даже заслужил похвалу. Однако радость была какой-то искусственной. Увидеть родной дом таким… Изувеченным, исковерканным, раненым… Было больно.
Былое величие… Драко никогда не понимал это словосочетание. Даже глядя на Вестминстер или старые замки Франции, он видел их такими, словно они переживают свой новый рассвет. Но мэнор отразил суть этой фразы во всей красе.
Последние недели шестого курса запомнились постоянным страхом и предвкушением чего-то страшного. И сомнения были совсем не самым ужасным. Сложнее всего было переживать какую-то дикую, тянущую тоску непонятно по чему. Отсутствие этого «чего-то» в его жизни словно высасывало все силы. Постоянно не хватало тепла, и Драко все искал, что же такое изменилось в то самое утро, когда собственные глаза показались чужими. Он пытался заполнить эту пустоту хоть какими-то эмоциями, проводя время с Ноттом, который с каждой новой встречей был все злее и агрессивнее.
Малфой никогда его не трогал. Попытался несколько раз, но его кожа показалась ему настолько неподходящей, а поведение и стоны настолько пошлыми и чуждыми, что он отказался от подобных прикосновений. Всё в нем было не так — неправильные волосы, неправильные глаза, неправильное, сопливое дыхание… Тео казался какой-то неудачной заменой, пародией на то, что должно было происходить с Драко. Но душа требовала тепла, уюта, какой-то близости, чего-то неизвестного, но необходимого.
Других вариантов слизеринец не искал. В какой-то момент, когда Малфой был настолько загружен мыслями о задании хозяина, что почти не замечал присутствие в своей спальне своего… Любовника, наверное так его стоило бы назвать, хотя блондин никогда не задумывался об этом… Так вот, воспользовавшись задумчивостью Драко, Нотт решил немного сдвинуть их отношения с мёртвой точки. Он начал с привычных ласк, которые Малфой ощущал почти механическими, но потом неожиданно уселся сверху, однозначно намекая на более откровенное продолжение, если учесть, что он был совсем нагим и взгляд его весьма красноречиво выражал его желания. В этот момент Драко впервые подумал о том, что он опустился со своего трона слизеринского принца прямо в грязь, потому что этот разврат совершенно ничем ему не нравится, а он заставляет себя делать хоть что-то, будто портовая шлюха, надеясь хотя бы на тень эмоций. Продаёт себя за отголосок человеческого тепла. И использует для этого однокурсника, как суррогат. Его чуть не вырвало от вида подставляющегося, как заправский нимфоман, чистокровного Нотта, просящего, скулящего, как сучка без кобеля. Это был последний вечер, когда Теодор согревал его постель. И хотя все, что Малфой позволял себе, — это получить быструю разрядку от его рук или губ, чувствовал он себя почти ничтожеством, опустившимся до уровня того, чей рот иногда трахал. Он решил, что заполнит пустоту чем-то другим, а секс все равно не справлялся с этой задачей, да и вообще, был очевидно переоценен.
