Малфой криво усмехнулся:
— Возможно… Его ведь очень сложно не любить, ты ведь знаешь… Вот только будет ли он всё ещё любить меня…
Гермиона промолчала.
Они договорились встретиться там же. Целый день Поттера было не выловить, и Драко совсем разозлился на это тупое гриффиндорское упрямство. Но не мог с ним не попрощаться. Гермиона, наблюдавшая за их кошками-мышами, всё решила по-своему. Просто привела Драко к одному из кабинетов и попросила подождать. А спустя несколько минут впихнула туда Поттера и запечатала дверь.
— Поттер! Это какой-то детский сад!
Гарри не повернулся.
— Зачем тебе это, Драко. Уже через несколько часов ты забудешь обо мне. Чего тебе ещё надо? Кинуть мне косточку в качестве прощального подарка? Катись со своими подачками подальше!
Малфой выдохнул сквозь зубы:
— Как минимум я хотел помочь тебе с заданием Дамблдора. У тебя ведь ещё остался Феликс Фелицис? Ты можешь использовать его, чтобы разговорить Слизнорта.
— Ты можешь умереть там, Драко… — тихо сказал Гарри стене.
— Малфои живучие, — надменно бросил он в спину смелому гриффиндорцу и быстрым шагом вышел из кабинета
— Только выживи, Драко! — снова прошептал Поттер стене и несколько раз ударился лбом о раму пустого портрета.
Последняя неделя перед каникулами была весёлой, но напряжённой. Всем хотелось домой, но профессора не делали поблажек ни на весеннюю погоду, ни на отсутствие желания учиться — заданий было всё ещё много. В среду Гарри проснулся посреди ночи от того, что его буквально разрывало на части. Он был возбуждён, но это были не его ощущения. Драко с кем-то был. Его целовали, ласкали чужие руки, а потом и язык, который умело кружил по головке, отчего Поттеру было противно и мерзко, но возбуждение не спадало. Он рвано выдохнул и усилием воли отсёк себя от Связи.
Утром Гермиона подслушала разговор Драко с профессором Снейпом.
— Вы безусловно сильны в окклюменции, но Тёмный лорд…
— Мне нечего скрывать от него, профессор! А вам?
Этот разговор вынудил девушку признаться в их авантюре. Ведь Снейп мог выдать себя Драко, а тот ведь даже не помнит о том, что менял сторону… Сказать, что декан Слизерина был в ярости — это сильно преуменьшить. Но вернуть ничего было нельзя. Сложно было сказать, что бесило его больше — то, что ученики сами решились на такое сложное заклинание, или то, что он так и не смог выяснить истинной причины такого поступка. Драко всегда накладывал фамильные чары Секрета, и никакая окклюменция не помогала пробраться за завесу тайны.
Девушка только успела за завтраком рассказать о состоявшейся беседе, как навстречу им вышел Малфой. С багряным пятном на шее, едва прикрытом галстуком.
— Кто это тебя так разукрасил, Малфой?! — вырвалось у Гарри раньше, чем он смог подумать об этом. — Уж не Паркинсон ли?
— Завидуй молча, Поттер, — безразлично отбрил его слизеринец, но то, как посмотрел на него Нотт в этот момент, слегка ухмыляясь, расставило всё по своим местам.
«Это теперь моя жизнь…» — подумал Гарри, закусывая губу до крови, впиваясь ногтями в ладони и стараясь не застонать вслух. В груди была чёрная дыра, чудовище внутри недоумённо царапалось, призывая хозяина лишиться всего, что могло вызывать подобные эмоции. Последние два дня прошли в полной прострации и попытках научиться жить с безразличным взглядом Малфоя. Душу постепенно заполняла пустота, он всё чаще понимал, что постоянно мёрзнет, но ни одно Согревающее не давало достаточно тепла. Он чувствовал, будто его лишили сердца, а невозможность дотянуться до Драко, чтобы найти гармонию и баланс буквально убивала. Он только сейчас понял, насколько глубоко под кожу к нему влез проклятый Малфой, как много его было в его жизни. И как пусто дышать без него.
А потом Драко уехал.
====== Ад ======
Комментарий к Ад Я надеюсь, что такой длительный перерыв не уменьшил число поклонников моего творчества. Многое произошло за эти месяцы, но я снова могу писать.
Эта глава давалась очень трудно. Особенно потому, что эмоции одного из героев так ярко переплетаются с моими, что огромных усилий стоило не превратить некоторые строки в собственную автобиографию. Но мои мальчики имеют свой характер, свою боль и свои победы, и делятся ими с вами с моей помощью.
Приятного прочтения. И с Рождеством!
— Этот год я прожил в аду, Джин. Ты не можешь думать, что этот ад никак меня не изменил.
Это было правдой. Почти ровно год прошел с того момента, как душа Гарри оказалась оторвана от тела, вывернута на изнанку и изрезана в клочья.
Он понял, что Малфой вернулся в мэнор еще до того, как Гермиона рассказала ему о том, что все желающие отбыли на каникулы. Он проснулся от страха и тоски, горло нервно сжималось в попытках сделать простой вдох, и Гарри тут же увидел перед глазами, как выглядел Малфой-мэнор в настоящий момент. Зрелище было ужасающим. Он видел глазами Драко всего несколько минут, но их хватило, чтобы понять, что у них гостит чудовище, превращающее это прекрасное, роскошное место в колыбель смерти и мучений. Как только Малфой смог справиться с первым впечатлением, видение прервалось, но этого было достаточно, чтобы посочувствовать любимому, всеми силами желая оказаться на его месте, сделать хоть что-то, чтобы помочь. Но Драко сам принял решение вернуться, он хотел поступить правильно, и гриффиндорцу это желание было более чем понятно. И хотя понимание, что Малфой скрывал найденный выход из ситуации, приняв решение единолично, больно резало по сердцу, Гарри уважал этот шаг. Иногда его все ещё терзали сомнения, что Драко захотел все это забыть, поддавшись своей трусости, поняв, что эти сложности с чувствами ему ни к чему. Но воспоминания о том времени, что они провели вместе, о тех ощущениях, что поглощали их обоих, давали силу верить, что это не так. Гарри знал, что Малфой испытывал к нему, он помнил, как менялись их отношения, как менялся сам Драко. И тем больнее ему было ощущать равнодушие и презрение, которые теперь он вызывал у любимого слизеринца.
Поттер справлялся со своими переживаниями стоически, покорно приняв ситуацию: Драко не помнит его, не любит его, и сейчас он играет за темных в этой шахматной партии. Но каждую ночь в Хогвартсе он переживал то же, что переживал его близкий человек дома. Опытным путем он выяснил, что связь не впала в «младенчество». Она просто стала односторонней. Гарри чувствовал все. Каждую эмоцию. И порой ему с трудом удавалось абстрагироваться от этих ощущений. А по возвращению в Хогвартс стало только хуже.
Еще на весенних каникулах, сразу после отъезда Драко, Гермиону ждало серьезное испытание. Профессор Снейп как-то прознал, что они со слизеринцем не просто сотрудничают. И в этот раз он предпочел старый добрый допрос. Почти ежедневно он вызывал девушку к себе и каким-то чудом выудил из ее обрывочных, совершенно бессвязных ответов правду, или хотя бы ее часть. Совсем обойти фамильные малфоевские чары Секрета ему, конечно, не удалось, но одно он понял: Гарри умрет за младшего Малфоя. С огромными мучениями, обессиленная и злая Гермиона смогла сказать еще одно: их жизни взаимосвязаны. Драко нельзя дать умереть. Учитывая их с Нарциссой маленькую тайну, это и так не входило в планы Северуса, но теперь, зная, что от жизни и здоровья крестника зависит жизнь и здоровье Поттера, он озаботился его дополнительной охраной.
Гарри как мог поддерживал подругу, которая помимо того, что выбивалась из сил, пытаясь рассказать Снейпу о соратничестве хотя бы то, что получалось, еще и ночами не спала от волнения за дорогого ей человека. А потом настала очередь Гермионы поддерживать Гарри. Потому что, вернувшись из дома, Драко стал каждую свою ночь заполнять чужим присутствием. Гарри научился почти мгновенно отключать себя от этих ощущений, но все равно успевал понять реакцию Малфоя на чужие прикосновения. А еще тот все больше темнел и худел, стал раздражительным и каким-то пустым. Тот спектр эмоций, что излучал слизеринец, был настолько удушающе темен, что Поттер то и дело отпускал свою магию, которая хоть и не находила ответа, но согревала и поддерживала Малфоя. Его лицо светлело и менялось, а иногда на нем даже появлялись улыбка и облегчение. И Гарри было противно осознавать, что, возможно, этой помощью он вдохновляет любимого человека на ужасные поступки, дает ему веру в то, что задание он выполнит безукоризненно.
