Иногда Гарри казалось, что его нежно гладят по голове, берут его лицо в ладони, очерчивая контур губ, прижимают к себе. Тогда он сам воображал, что отвечает на эти нехитрые ласки, тянулся за поцелуем и пил его, не в силах оторваться. На прямой вопрос Малфою, зачем он это делает, тот неожиданно дал ответ: «Мы всё ещё нужны друг другу, Гарри, и раз мы можем поддерживать наш магический баланс на расстоянии, глупо этим не воспользоваться. Нам нужно лучше этому научиться.»

В этот момент Поттера посетила идея. Точнее догадка, которая расставила по местам все его переживания. «Ты вернёшься домой!!!»

«Мне кажется, это старые новости…»

«Драко, НЕТ!!!»

«Гарри, ДА!» — в этот момент перед глазами Поттера возникла слизеринская спальня, несколько свитков и учебников на столе, чернильница и аккуратный ровный почерк прямо перед собой.

«Ты у себя?» — Гарри почувствовал недоумение слизеринца от резкой смены темы разговора, а потом раздражение от предположения, что Поттер может додуматься прийти к нему.

«Какая разница?»

«Я только что видел твоими глазами, Драко».

Парень накинул мантию-невидимку и решительно направился к несносному блондину. Тот вообще-то сам подкинул ему эту идею.

Дверь распахнулась почти мгновенно и также быстро захлопнулась.

— Мы не будем это обсуждать, Поттер!

— Иди к чёрту, — прошипел Гарри, сбрасывая мантию. Мгновением позже он взял Малфоя за грудки: — Делай, что хочешь. Только знай, что если ты посмеешь там сдохнуть, я уйду за тобой. И плевать я хотел на весь мир, которому вечно от меня что-то надо!

Дальше не было слов. Поттер пребольно укусил Драко за нижнюю губу, утягивая за собой на кровать, пятясь, пытаясь развязать его галстук, не отрываясь от поцелуя. В каждом его движении было отчаяние. Он кусался, царапался, помечал бледную кожу багряными пятнами, и Малфой позволял. Он просто закрыл глаза и плыл по течению. По вискам текли крупные капли, кожа горела от чужих прикосновений. Он чувствовал возбуждение Гарри, чувствовал его яростную панику и впитывал её с каждым новым касание губ и рук. Он знал, что его решение верное, но совершенно не представлял, как ему стать настолько бесстрашным, чтобы суметь выполнить свою задачу. Он так глубоко провалился в переживания Поттера, что совсем не чувствовал своих в это момент. Он готов был на всё, готов был дать Гарри всё, что тот захочет взять, чтобы только бы растворяться и дальше в нём, по ниточкам, по отдельным эмоциям разбирать, как сильно тот беспокоится о нём, как тому страшно его потерять, как сильно хочется его защитить и спрятать только для себя.

Гарри наткнулся на мокрую дорожку у виска парня и замер.

— Драко, Мерлин, прости меня, я… Ты…

— Иди сюда, идиот, — Малфой притянул его к своей груди, уложил голову поудобнее и крепко обнял, пока Герой не напридумывал себе невесть что. — Гарри, мы должны перестать видеться. Мы должны научиться быть далеко друг от друга. Поддерживать на расстоянии, понимаешь? Мы должны подготовиться к лету.

— Мне так хорошо с тобой… Мне так хорошо с тобой, Драко… — Поттер провёл пальцами по его лицу, игнорируя сказанное.

Он остался до утра. Просто лежал рядом с любимым и осознавал, что это, возможно, в последний раз. Утром он дождался, пока Драко проснётся, и со всей только возможной нежностью коснулся его губ. Сохранив в памяти утреннего, разморенного сном парня, трепетно ответившего на ласку, он ушел.

С этого момента он старался вообще не смотреть в сторону Малфоя, не обращаться к нему в мыслях, не представлять их прикосновения. Только сны свои под контроль он взять не мог. В остальном, Гарри справлялся. Теперь Гермиона общалась с ними по-отдельности, передавая то, что смогла узнать. Она стала выглядеть намного более уверенной и спокойной, в то время, как сам Гарри такого о себе сказать не мог. Его постоянно посещала мысль о том, что причина её уверенности в том, что отдаляясь от него, Драко стал ближе к Гермионе. Что у неё появился шанс. Ревность с завидным постоянством терзала душу, но Поттер упрямо сжав зубы придерживался плана. Не смотреть, не видеть. Только чувствовать. Гарри периодически чувствовал чужую силу, мягко касающуюся его магии, укутывая в тепло и заботу. И сам иногда не мог противиться желанию подарить кусочек своего тепла Драко, просто отпуская свою магию туда, куда она так сильно стремилась.

Гермиона с переменным успехом отбивалась от уловок её однокурсников, чтобы узнать, кто же является мужчиной её сердца. И предположения были одно абсурднее другого. Хотя стоит отдать ей должное, она превосходно научилась сохранять хладнокровие, видимо ближе общаясь со Слизеринским принцем, и когда кто-то из учеников высказывал верную догадку, она ничем себя не выдавала. В начале апреля она поставила Гарри перед фактом — они с Драко починили Исчезательный шкаф. Теперь у Малфоя появилась возможность вернуться в Мэнор на пасхальные каникулы. И это плавно привело Гермиону к необходимости рассказать Гарри о своём плане. Они с Малфоем уже несколько недель практиковали нужное заклинание и выводили правильную формулу для него. Ошибиться было нельзя. Но своего лучшего друга она в курс дела не ввела.

Однако до этого ей предстоял ещё один серьёзный разговор. Девушка достаточно долго собирала всю нужную информацию, и в конце концов, была готова почти со стопроцентной уверенностью заявить, что поняла природу их магической связи. И пусть парни весь последний месяц её не изучали совсем, она была уверена, что всё правильно разгадала.

До каникул оставалось две недели, когда она пригласила обоих парней в Выручай-комнату. Как только они оба оказались в такой близости, их магии почти мгновенно сплелись. Даже без прикосновения их окутал нежный мягкий очень тёплого жёлтого оттенка свет, который тут же погас, едва парни по привычке взялись за руки. Ощущение гармонии и единства захлестнуло обоих, и Гермиона, отвыкшая видеть и Драко, и Гарри с такими спокойными счастливыми лицами, подавила горький вздох.

— Итак, мальчики. Я всё поняла. Но вам запрещается меня перебивать, пока я не скажу, что закончила. Это ясно? Или мне наложить Силенцио? Потому что я очень волнуюсь, и не хочу сбиться или что-то упустить.

Драко молча кивнул, наколдовал полюбившееся Гарри «Просеко» и три бокала, чуть ослабил галстук и приготовился слушать. Поттер, залюбовавшийся таким родным и почти домашним Малфоем, залип на любимом лице, но потом спохватился и тоже кивнул. Оба приготовились к лекции.

— Всё, что мне удалось найти об андрогинах больше походит на сплетни, чем на достоверную информацию. Сила магов объединялась, буквально превращая их в единое существо, способное уничтожить любого противника. Все эти мифы, описывающие подобные приключения слишком похожи на сказки, и ничего об их взаимодействии не говорится. Только о результатах их сотрудничества, так сказать. А вот сказки о Мерлине мне очень пригодились. Не буду вдаваться в тонкости и говорить, сколько информации мне пришлось перелопатить, чтобы добраться до сути. Но вот она: вы, мальчики, объединены магический связью, которая называется примерно так: «Магические Соратники». Ещё в момент формирования магического ядра, то есть в утробе матери, магия по непонятным причинам выбирает двух детей и связывает их. Проявляется связь в момент соприкосновения двух магических ядер, полностью сформированных. Так что здесь Драко оказался прав. Вам исполнилось по шестнадцать, и ваше соратничество вступило в силу. Эта связь живая, она растёт вместе с отношениями магов. Если бы между вами никаких отношений не было, она так и оставалась бы спящей. Но вы друг друга ненавидели. И желание избавиться от неё только усилило её взросление. Теперь, внимание! Первое: разорвать её нельзя. Второе: даже если бы вы просто прикоснулись бы друг к другу, но, скажем, ничего не заметили, со временем она показала бы вам друг друга. Мысли там, чувства, не знаю… Просто её взросление было бы намного более медленным. И третье: если умрёт один из вас, умрёт и второй. Поэтому ни тебе, Гарри, ни тебе, Драко, категорически нельзя умирать. Ваши магические ядра связаны. Кивните, если вы поняли. Вам нужна минутка, осознать это?