— Ну, понял теперь? — голос Поттера звучит неожиданно близко и тепло. — Послушай, — Гарри продолжает после неуверенного кивка. — Ты всё время говоришь о том, что связь пропадёт, что мы сможем расторгнуть помолвку; но тебе не хуже меня известно, что не всякую магическую помолвку можно разорвать, особенно без договора об условиях. Никто из нас не будет знать последствий. И всё может плохо кончиться. Поэтому я задам тебе вопрос, — он весь подобрался, как перед прыжком. — Что будет, если нам придётся заключить брак? Связь останется или пропадёт? Как это было у твоих родителей? Я многое изучил, но теория и практика так отличаются…

Малфой вздрагивает, и окончание фразы теряется в стуке его сердца. Они так и не отпустили руки, но свет сейчас еле заметен, чуть подсвечивает ладони. Драко тут же обращает внимание Поттера на этот факт, но тот отмахивается:

— Мы обязательно проведём пару опытов, чтобы понять, что влияет на свечение, но ты не меняй тему, Драко, — тот ведёт плечом и прикрывает глаза.

Они сидят на полу, проигнорировав трансфигурированную мебель, держась за руки. Сидят близко, склонив головы друг к другу, будто дети, шепчущие на ушко секреты. Так искренне и без оглядки на своё прошлое и настоящее они ещё ни разу не позволяли себе чувствовать друг друга, постоянно прерываясь, не давая себе уйти слишком глубоко в партнёра, убегая от возможных открытий. Но после этой ночи держать дистанцию стало бессмысленно. Принять это Драко было так же сложно, как и тот факт, что Поттер не просто выскочка, что он сильный, смелый, отважный, а ещё скромный и загнанный в угол. Всё это он чувствовал последние два месяца по нарастающей, осознавая, что, наблюдая за Избранным, он намного тоньше понимает его реакции на окружающие события, и только собственное отрицание не давало ему понять, что их связь теперь работает не только при контакте. Сейчас отрицать это — значит прятать голову в песок и в очередной раз признавать свою трусость.

Он открывает глаза и смотрит прямо в напряжённые зелёные. Они так близко, что можно даже рассмотреть тёмно-коричневые полосы у самого зрачка, но сейчас эта близость не настораживает. Ни самого слизеринца, ни его магию. И об этом тоже нужно подумать позже. Он коротко кивает:

— Знаешь, я обязательно проклял бы того, кто мне сказал бы, что я сам буду делиться с тобой, шрамоголовый, моей семейной историей и такими личными её аспектами, — Малфой разнял их руки и выпрямился, но ощущение уюта в холодном туалете не пропало. — У моих родителей не было такой помолвки. Абраксас изначально претендовал на тетю Бэллу в качестве невестки. У мамы был другой наречённый. Но отец увидел маму… и пригрозил отречься от бремени Наследования, если она не станет его женой. Там не то что помолвки толком не было, он её буквально из-под венца увёл. На их отношения магия никак не влияла, отец захотел её, а мама… Мама сразу была зла и чуть не разнесла поместье в свой первый визит. Но он её уговорил…

— Так у них не было связи, у них просто любовь? — Гарри прислоняется к стене, повторяя положение Малфоя, и вздрагивает от холода камня. Тут же по нему проходит волна нежного жара и становится тепло. На вопросительный взгляд Поттера Драко только пожимает плечами:

— Ты же знаешь: в подземельях вечная мерзлота… И… — после минутного молчания он продолжает, — и да, у них просто чувства.

Гарри рассмеялся:

— Слово на букву «л» ты явно недолюбливаешь.

Малфой смутился:

— В моей семье не принято озвучивать их. Чувства. Во всяком случае, такие… — они немного молчат. — Сейчас это не так важно, потому что я теперь с тобой. То есть с вами, — Гарри чувствует, что Драко смутился своей оговорки, и не акцентирует на этом внимания. — Но ты понимаешь, что если нам придется заключить брак… то это навсегда? У тебя не будет счастливого конца, где ты со своей любимой уходишь в закат на белом единороге, — ещё одна пауза. Такая же уютная и понятная: — Магия не будет влиять на нас вечно, такое воздействие существует для того, чтобы супруги узнали друг друга и смогли найти то, ради чего стоит построить семью. Как только это происходит, магия уходит. Но…

— Но не больше года, да, я читал… Но, может, в твоём роду или у Блэков есть что-то особенное? Я прошерсчу библиотеку Блэков, а вот про сторону жениха я могу узнать только у тебя… — Гарри снова усмехается.

— Это ещё не факт, что мы имеем дело именно с помолвкой… Так всё выглядит на данный момент, но…

— Ты прав, Драко, но это не меняет того факта, что, возможно, эту связь нельзя разорвать, чем бы она ни была. Так что существует вероятность, что тебе придётся меня потерпеть, пока… — Поттер резко осёкся, но под внимательным взглядом слизеринца всё же продолжает, — пока меня не станет.

— Так ты таки собрался умереть геройской смертью? — привычно ухмыляется Малфой, хотя по спине поползли мерзкие холодные мурашки от такого предположения.

— Не волнуйся! Это никак не отразится на безопасности твоей семьи, Драко, обещаю умереть в самом конце! — Поттер вроде бы и шутит, но что-то в этой шутке не сходится.

— Ох, мальчики, вы всё ещё здесь… — немного растерянно, но радостно изрекает Миртл, выглядывая из одной из кабинок. — Через час завтрак. Может, вам стоило бы захватить учебники из своих спален? Твоя подруга, Гарри, будет очень недовольна, я уверена. Она всегда такая серьёзная…

— Спасибо, — Гарри вспоминает, каким взглядом его одарила Гермиона, и понимает, что его ожидают нехилые разборки. — Ты права.

Они с Малфоем расходятся, поговорив ещё несколько минут. Перед самой дверью они, не сговариваясь, снова берутся за руки, передавая то, что и так витает в воздухе — благодарность, надежду и немного сомнений; уверенность, оптимизм и снова благодарность. За доверие. За смелость. Драко почти слышит эти слова в своей голове. По пути к спальням мальчики не перестают думать о прошедшей ночи.

Поттер нашёл ещё одного союзника, которого можно использовать, вот только вряд ли когда-нибудь у него хватит на это циничности. Отправить Драко к Волдеморту в качестве шпиона будет сродни его медленному убийству. И он ведь обещал, что поможет ему выбраться живым.

А Малфой не может отделаться от мысли, что чёртов Поттер каким-то непостижимым образом стал ему другом. Таким, какого у него никогда не было. И он не уверен, рад ли он этому факту, ведь Поттер так и остался Поттером — шрамоголовым полумаглом, который презирает его образ жизни, его жизненные взгляды и… И на этом Драко осекается, потому что на самом деле не имеет ни малейшего представления, как бы они общались в обычной жизни сейчас — когда узнали друг друга лучше. И он, уставший от постоянного одиночества и страха за свою жизнь, от выматывающих усилий заставить себя совершить немыслимое и ужасное, захотел узнать это.

«Думаешь, это связь заставляет нас стать друзьями?» — появляется на пергаменте на первой же паре.

«А мы уже друзья, Поттер?»

«Ну, мы близки к тому, чтобы стать ими…»

Малфой боится, что да — связь их к этому толкает. Малфой боится, что, когда связь пропадёт, дружба исчезнет. Поэтому он отвечает:

«Нет, я думаю, связь помогла нам узнать друг друга лучше, чего никогда бы не случилось в обычных условиях. Но дружить или нет — это только наш выбор». И ему отчаянно хочется верить, что это правда.

====== Поневоле ======

Ниша за гобеленом располагалась очень удачно: вроде бы идёт кто-то по коридору, заворачивает за угол и пропадает из видимости, а дальше и совсем пропадает. Именно поэтому она пользовалась огромной популярностью у поглощённых любовной горячкой школьников — и от классных комнат недалеко, и вроде бы не так очевидно можно уединиться со своей пассией.

Рон предпочитал не задумываться, откуда Лаванда узнала о расположении этой ниши, но даже задайся он целью подумать об этом чуть дольше, у него не вышло бы: целовалась девушка жадно, мокро и очень умело, не стесняясь доминируя над сильным, мужественным Бон-Боном, у которого крыша ехала от этого напора и страсти.