Босуорт включил очки и нырнул в информационную сеть. Слава богу, он может продолжать загорать и купаться, а заодно может корректировать действия Али и Марго. Согласитесь, что это ненормальная ситуация, — он уже месяц как известил Али о местоположении Марго и — ничего… Ну хоть бы в газетах что-то написали, хоть пару слов в новостях, нет — сплошное молчание.

В Сети были кое-какие изменения: заработала гиперсвязь с Лурром. На самом Лурре образовалось несколько правительств по образцу аль-канарских. Конечно, там пока что ещё кутерьма, никто не знает, как регулировать множество самых обычных вопросов. Федерация тут же сунулась туда, чтобы вмешаться в ход событий, но снова, как и много лет назад, столкнулась с местными пиратами. Пираты сейчас ведут переговоры с самым сильным правительством Лурра. Глава правительства, Хуан Карлос Эстебан наклоняет их подчиниться, стать платным вооружённым формированием и наводить порядок в солнечной системе Лурра. Капитан Гаррисон, глава пиратов, пока что упирается, он многое теряет. К тому же, ему не нравится требование исполнять Закон. Обычно он привык его нарушать.

Босуорт задумался. Нигде не было никаких упоминаний Маргариты Рошфор, но чутьё подсказывало, что эти события произошли из-за её появления.

— Мистер! — раздался рядом мальчишеский голос. — Вы, кажется, обгорели с одной стороны!

Вот чёрт! Увлёкся! Босуорт снял очки и оглядел себя. Действительно, даже ласковое солнышко Аурелии обожгло его непривычную кожу. Он целый месяц загорал под навесом, тщательно следя за временем, а сейчас забыл обо всём. Конечно, ничего страшного, но придётся мазаться кремом и мазью от ожогов. Говорят, что кожа может облезть вместе с частью загара, и надо начинать всё снова. Он перебрался под навес, после чего вымазал на себя половину тюбика мази.

Солнце клонилось к горизонту, тихо плескался прибой, щебетали детские голоса неподалёку… Босуорт ощутил себя на вершине блаженства. До сих пор он брал деньги за свою работу. Сейчас у него денег более чем достаточно. Он может сделать что-нибудь для души…

Вот у классиков фантастики, например… Азимов… "Конец Вечности". Агенты порой добиваются нужного результата, просто перекладывая вещи. Иногда достаточно, чтобы два человека не встретились, и мировая история пойдёт другим путём. Или, наоборот, — два человека встретились. Он-то понимает, что отправив на Лурр Марго, изменил тем самым историю. Потом те же историки будут рассказывать сказки о невероятном стечении обстоятельств, о божественном предначертании, и, наверняка, никто не вспомнит его, Босуорта. Хотя, а нужно ли ему чьё-то внимание или похвала? Богу нужна похвала людей? Интересный вопрос… Люди уверены, что да, потому как сами нуждаются в ней. А на самом деле? Если он, Босуорт, поступает как бог, то должен ли ещё кто-то знать о его участии?

Малкольм Босуорт погрузился в изучение событий на Лурре. Итак, Марго торчит там больше месяца, Али сидит у себя и не предпринимает никаких действий. Неужели у них всё кончено? Неужели таким гигантам тесно рядом? Или они такие гордецы, что каждый стесняется первым сделать шаг навстречу?

Кое-что здесь понятно. Марго, как настоящая бизнес-вумен, привыкла полагаться на себя. Это даже некая спортивная страсть, — а смогу ли я переломить ситуацию? С Али тоже почти понятно. Он чувствует себя неловко возле женщины, которая способна обойтись без мужской поддержки. И это скверно! Такая ситуация может привести к краху. Босуорт быстро извлёк из головы готовое решение проблемы: надо изменить ситуацию так, чтобы Марго понадобилась помощь. Пусть не задаётся! Когда-то, в эпоху расцвета Римской Империи, военачальников-триумфаторов, едущих перед вопящими приветствия толпами, сопровоздал человек, который нашёптывал ему, что он не бог, а всего лишь человек, простой смертный. Все мы смертны. И мы не боги. Это полезно не забывать никому.

Анжелина Грасс проснулась от того, что кто-то тормошил её за плечо.

— Анжелина! Вставай! Скорее! У нас ЧП! — это была Мадлен Лимож, её помощница.

Анжелина разлепила глаза и увидела вокруг себя массу народа. Здесь была секретарша Маргариты Рошфор, девушки из её же охраны и из агентства её, Анжелины.

— Что случилось?

— Похитили Марго! — доложила Мадлен.

— Как это?

— Похоже, вылазка одного из диких формирований. Они прорезали газорезками внешнюю оболочку, проникли внутрь, уложили охрану и забрали Марго.

Анжелина уже вскочила и принялась одеваться.

— Кто погиб? Наши есть?

— К счастью, все живы. Но нападающие использовали ВЧ-станнеры. Сотня народа, как минимум, с парализованными мышцами. Удивительно, как сердце и лёгкие не отключились.

— Отследить отход удалось?

— Да! — ответила Мадлен и показала на коммуникаторе маршрут. — Саманта подняла уже две роты охраны Мендеса и они вылетели на перехват.

— Соедини меня с Самантой!

— Ок, мадам! — на гасконский манер ответила Лимож.

Они встретились с Самантой Шеридан в её кабинете, куда подтянулись мужчины.

— Не стоит вам в это дело соваться, — сразу остановила бывший сержант попытки Анжелины. — Будь вы хоть суперагенты. Они друг друга знают в лицо, а вы не знаете даже местности. Эти дикари положат вас ещё на подступах к их пещерам. Днём вас могут поджарить лазерами с солнечной накачкой, а ночью просто пощёлкают, как мишени в тире. У них у всех очки ночного видения.

— Это у вас такие дикари? — удивилась Анжелина.

— Ну, это мы их так называем. Они не подчиняются никакому хозяину. Поэтому дикари.

— А откуда же у них такое оснащение?

— Покупают, крадут, грабят…

— Класс! И никто с ними не может справиться?

— Их часто используют в междуусобных войнах, поэтому не трогают.

— Понятно… Опять что-то наподобие Гаррисона, только более аморфное, — Анжелина всё больше нервничала. — И что вы предлагаете делать?

— Я сейчас пытаюсь провести переговоры. Правда, пока без результата. У меня впечатление, что им не нужен выкуп. А вот что?

В этот момент у Саманты заиграл телефон. Она глянула на номер абонента, нахмурилась.

— Кажется, это похитители! Тихо! — она включила связь. — Алло? Я слушаю! Да, это я! Да… регистрировалась! — её голос стал удивлённым. — Нет, моей жизни ничто не угрожает, но есть угроза для Маргариты Рошфор…

После окончания разговора она выключила телефон и ошарашенно оглядела всех присутствующих.

— Вы не представляете, кто сейчас мне звонил…

В этот момент заиграли телефоны ещё у двоих, потом мелодии и трели заполнили всю комнату.

— Я слушаю! Да, это я! Регистрировалась…

— Это я! Регистрировался! Да, не могу вернуться!

— … да, вы не сможете с ней связаться. Её похитили и удерживают силой.

Едва на убыль пошла эта лавина звонков, как началась вторая. Анжелина Грасс отчитывалась перед кем-то:

— Мы оказались бессильны перед ними… Сейчас пытаемся что-то придумать… Хорошо, подождём!

— Кого подождём? — удивился Дэн Рувэ.

— Звонила Старшая жена Султана Али. Они уже на подлёте.

— Погодите! — крикнула Марсия. — Но перед этим звонили не от Султана Али!

— Это правительство Аль-Канара, — ответил ей кто-то из мужчин. — Я, например, регистрировался в Федерации Геи.

— А мне звонили из Всемирного Братства…

— А у меня — Мир и Разум…

— А моё правительство…

— Интересно, — заметила Саманта, — на Аль-Канаре остались ещё незадействованные правительства?

Хуан Карлос Эстебан уже начинал терять терпение. Он разрисовал Гаррисону всю красоту положения, в котором тот окажется. И в одном, и в другом случае. Если согласится на его предложение и если откажется. Он обещал этому головорезу амнистию, если тот прекратит дальнейшие грабежи и будет следить за порядком в системе солнца Лурра. Он обещал ему соответствующее обеспечение, ремонтную базу для его флота, даже государственное финансирование. Эстебан очень осторожно намекал Гаррисону, что в ином раскладе того ждёт преследование Федерации, экономическая блокада, уголовная ответственность. После почти четырёх часов бесплодных попыток Хуан Карлос ощутил, что его сопровождения явно маловато. Он чувствовал, что как только попытается уйти, его тот час же арестуют. Поэтому он снова и снова говорил, убеждал, доказывал, пугал и соблазнял. Этот так называемый капитан, по которому давно плачет верёвка, не только насмехался над всеми доводами Эстебана, но и стал провоцировать на недипломатичное поведение. Его вояки торчали здесь же и громким хохотом выражали поддержку грубым выходкам своего заводилы.