С другой стороны, учитывая то, куда я направлялась теперь, может, это к лучшему.

Ревик старался контролировать свой свет.

Он также старался хранить молчание, зная, что они всё ещё под наблюдением, в особенности до тех пор, пока они оставались в районе доков. Пока он чувствовал эти линии, гудящие вокруг его силуэта и записывающие его свет, он сосредоточился целиком и полностью на физическом теле, игнорируя aleimi-плащ, сотканный вокруг его света.

Он сосредоточился на том, чтобы ноги шагали не в нормальном ритме, чтобы тело держалось иначе, что его повадки и использование света в отношении тела было менее… гармоничным… чем обычно.

Он также сильнее горбился, делая походку более гражданской по сравнению с тем, как он ходил обычно, поскольку в его привычной походке имелось немало армейских повадок и mulei, по крайней мере, когда он не старался это скрыть.

И всё же он с трудом контролировал свой свет.

Он крепко держал плащ вокруг своего тела, пока они покидали основную зону таможни, и наблюдал, как Даледжем показывает бейджи, с помощью которых они получали возможность пройти через ворота.

Охранник махнул им проходить, как только они вытерпели несколько сканирований и анализ крови, чтобы убедиться, что они не являются переносчиками С2-77. Всё это время Ревик стоял и изображал скуку и усталость, точно только что отработал смену.

И даже с добавочными отвлекающими факторами его свет испытывал сложности.

Он последовал за Даледжемом, когда они вышли через транзитный проход для рабочих дока, а потом направились по похожему на туннель коридору до вокзала. Прокручивая в памяти детали, Ревик отмечал их продвижение в сторону платформы для сотрудников. Он знал, что пассажиры и команды кораблей, которые не имеют прямого отношения к докам Дубая, выезжали по другой линии, которая на границе с городом проходила через второй пункт таможни и карантинных протоколов — именно поэтому они получили для него и Элли рабочие удостоверения личности, а не транзитные.

Как только они вышли на сухой и холодный воздух ночной пустыни (во всяком случае, насколько Ревик мог его чувствовать на надземной платформе), но уже не мог молчать.

Он не потерял голову полностью.

Из планов, изученных на авианосце, он знал, что на этой части платформы имеется минимальное наблюдение. И всё же глазами он бегло поискал добавочное наблюдение, любые отклонения ландшафта от планировки, которую он запомнил.

Затем он поискал тела людей или видящих.

Убедившись, что территория чиста, он схватил другого видящего за руку. Он задержал его на полушаге, когда Даледжем хотел подойти поближе к жёлтой линии, перед которой останавливался поезд, и где имелись камеры.

Ревик склонил голову, чтобы говорить прямо в ухо другого мужчины.

— Ты что, бл*дь, только что сделал? — он заскрежетал зубами, умолкнув и едва контролируя свой свет и голос. — Что, если они её вырубят? Или накачают наркотиками?

Он не озвучил остальную часть своих мыслей.

То есть, список остальных вещей, которые они могли сделать с его женой.

Даледжем посмотрел на него, и его свет источал спокойствие. Он предостерегающе поднял руку, а глаза тоже на всякий случай осмотрели платформу.

— Расслабься, брат. Твой свет будет защищён. Расслабься…

— Возможно, тебе не стоит сейчас называть меня так, брат, бл*дь, — тише произнёс Ревик, окидывая взглядом их непосредственное окружение. — И похер мне на мой свет! Ты действительно думаешь, что именно это — моя главная причина для беспокойства на данный момент?

Он помедлил, увидев вдалеке небольшую группу рабочих, которые спустились на платформу по лестнице. Они находились далеко от Ревика и Даледжема, слишком далеко, чтобы услышать их слова или даже явственно различить, что те делают. Они определённо не могли чётко видеть выражения их лиц, особенно если они являлись людьми, но Ревик всё равно постарался взять себя в руки.

К счастью, время было довольно раннее (или довольно позднее), и до крупных пересменок оставалось ещё несколько часов. Ревик и Даледжем практически одни стояли на северной стороне платформы. Тем не менее, Ревик отпустил руку другого мужчины и шагнул ближе к нему.

— Ты только что позволил им забрать мою жену на аукцион рабов, брат, — холодно произнёс он. — Я убивал людей за меньшее.

Даледжем даже не дрогнул. Его свет оставался ободряющим, успокаивающим.

— Брат, мы прямо сейчас отправляемся туда. Не беспокойся. Умоляю тебя.

Когда Ревик ничего не сказал, Даледжем поднял взгляд. Он вздрогнул, увидев выражение на лице Ревика, и настороженно всмотрелся в его глаза.

Ревик усилием воли отошёл от зеленоглазого видящего.

Он также проигнорировал прилив боли, который почувствовал там.

— …Наша цель будет на аукционе, — добавил Даледжем более сдержанным тоном. — Сурли говорил мне, что Донтан никогда не пропускает аукционы, брат. Никогда. И он всегда делает ставки на интересный товар, если таковой имеется. Если повезёт, он купит её, и мы получим возможность отследить его… а также узнать местопребывание его видящих из Списков… когда мы последуем за ним, чтобы забрать твою жену.

Поколебавшись, Даледжем продолжал оценивать лицо Ревика.

Проигнорировав беспокойство, шепоток которого он ощутил в aleimi другого мужчины, Ревик пробормотал:

— Если повезёт, мою жену купит парень, который наверняка работает на Тень, — он сверлил другого мужчину сердитым взглядом. — Идеально. Безупречный план, Даледжем. Что ж тут может пойти не так, бл*дь?

— Брат, тебе нужно успокоиться, — сказал Даледжем. — Пожалуйста.

— Он хочет смерти моей жены. Какая часть этого предложения тебе непонятна?

Даледжем вздрогнул, но покачал головой.

— Я вынужден напомнить тебе, брат, — сказал он. — Мы не знаем, с кем именно связан этот Донтан. Мы знаем лишь то, что до сих пор он оставляет видящих из Списков в живых, и это полная противоположность того, что делали другие агенты Тени, — заговорив чуть громче, чтобы его было слышно сквозь сердитое прищёлкивание языком Ревика, Даледжем добавил: — Потенциально это также указывает на мотив, противоположный тому, чего ты боишься. В теории.

Ревик лишь помрачнел ещё сильнее.

Когда он так и не заговорил, Даледжем вновь мягко щёлкнул языком.

— Брат, это не выходит за пределы параметров данной операции. Мы можем адаптироваться. И мы адаптируемся. Возможно, это даже упростит ситуацию для нас, раз теперь у нас есть свой человек в аукционном блоке. Как минимум это сэкономит нам время, потраченное на выслеживание этого парня.

В ответ на холодный взгляд Ревика Даледжем покачал головой.

— Она знала, что такая вероятность существует, — тихо произнёс он. — Ты видел, как она оделась. Она на нескольких планировочных сессиях поднимала вопрос о том, что возможно, ей придётся лично отправиться на аукционы рабов. Или ты посчитал, что она имела под этими словами что-то другое?

Ревик прикусил язык, но опять ничего не ответил.

Даледжем вздохнул.

— Это хотя бы сообщит нам, насколько хорошо этот субъект видит, ведь так? Если он не сумеет её опознать.

— У нас нет оснований считать, что он вообще её купит, Джем, — прорычал Ревик.

Даледжем стиснул челюсти. Ревик осознал, что это вызвано использованием прозвища видящего. Когда они были вместе, Даледжему это не нравилось.

Это осознание вызвало жёсткий завиток ярости в свете Ревика.

Сейчас они не вместе. И эта бл*дская ерундовая драма разыгрывается здесь, спустя тридцать с лишним лет после их отношений, посреди операции, когда они оба находятся в городе Тени… когда этот мудак только что подверг опасности жизнь его жены.

Когда Даледжем заговорил в следующий раз, его голос сделался бесцветным, деловым.

— Именно об этом я и говорю, — сказал он. — Если он купит твою жену, несмотря на то, что она действует под псевдонимом, это может дать нам некоторое понимание его мотивов и, что ещё более важно, его способностей.