Губы видящего хмуро поджались, а взгляд сделался ещё более пронизывающим.

— Брат, — резко произнёс он. — Тебе нужно успокоиться. Ты заверил нас — вы оба нас заверили — что вы в состоянии с этим справиться, несмотря на сложности, которые вы оба испытываете со своим светом. Если ты не можешь себя контролировать, тебе нужно сообщить мне немедленно, чтобы я и остальные сумели подстроиться под этот факт. Или вывести тебя из операции, если возникнет такая необходимость.

Ревик ещё сильнее стиснул челюсти.

— Посмотрел бы я, как ты попытаешься это сделать, бл*дь, — буркнул он себе под нос, глядя на пустыню.

— О, я не сомневаюсь, что ты был бы не в восторге, — сказал Даледжем. — Я работаю на твою жену, брат. Если мне придётся накачать тебя наркотиками и вытащить отсюда, чтобы сберечь тебя ради неё — не сомневайся, я это сделаю. Без секунды колебания, — он помедлил, взгляд сделался холоднее. — Или ты действительно станешь использовать свой свет неподобающим образом и подвергнешь опасности всю эту операцию, брат — подвернёшь настоящей опасности её саму — просто чтобы досадить мне?

Ревик вновь постарался контролировать свой свет, ничего не отвечая.

Его глаза уловили проблеск яркой иллюминации на горизонте, которая теперь быстро направлялась в их сторону по прямой линии.

Поезд.

На его глазах резкий свет продолжал направляться прямиком к платформе, оставляя длинный ряд небоскрёбов и на высокой скорости проносясь между тенистыми песчаными дюнами, отделявшими город от пирса. Ревик сосредоточился на фоне города, подмечая ряды небоскрёбов, которые драматичными шипами и башнями устремлялись в ночное небо. Красочные здания и их голографические украшения освещали темноту пустыни и океана как что-то с виртуальной картины.

Издалека всё выглядело до странного тихим.

— И что с того, если этот мудак не может видеть? — спросил он наконец, и в его голосе по-прежнему звучало слишком много напряжения. — Что, если её купит кто-то другой?

— Тогда мы немедленно вытащим её, само собой, — ответил Даледжем. — Без промедления.

Ревик снова помрачнел.

Даледжем тоже нахмурился.

— Брат, — сказал он, схватив его за руку. — Поверь моим словам: ни я, ни кто-либо другой из моих людей не допустим, чтобы с твоей женой что-то случилось. Мы сделаем абсолютно что угодно, чтобы никто ей не навредил. Ты меня понимаешь? Мы готовы умереть, чтобы защитить её. Я не врал ей, когда говорил, что моя верность целиком и полностью принадлежит ей… и только через неё — тебе.

Ревик кивнул. Он постарался успокоиться, услышать слова другого мужчины, но не мог ослабить этот жёсткий узел в своей груди.

Он доверял Даледжему.

И Кали он тоже доверял.

Но этого оказалось недостаточно, чтобы подавить импульс в его свете, которому хотелось прямо сейчас врезать Даледжему по лицу. Не только за то, что он отдал Элли. И даже не за то, что с тем мерзким подобием видящего в доке он говорил о ней так, будто она была дорогим чайником.

Даледжем лапал своими бл*дскими руками его жену.

Он запустил в неё свой свет достаточно глубоко, чтобы возбудить её… а она притягивала его своими чёртовыми структурами Лао Ху.

Ревик понимал их мотивы. Он знал, что Элли должна была сыграть свою роль, и они почти не оставили ей вариантов. Но ему это не нравилось. Он знал, что это иррационально, и его реакции как минимум частично вызваны той проблемой с их светом.

Ему было всё равно.

— Надо было позволить мне сделать это самому, — сказал он, не переводя взгляд.

— Ты бы не справился.

В ответ на злой взгляд Ревика Даледжем поднял ладонь в примирительном жесте.

— …Не так, как это надо было сделать, — пояснил Даледжем. — Я не хочу оскорбить тебя, брат мой, поверь мне. К этому времени я достаточно имел дела с этими торговцами, чтобы понимать их мотивы и знать, как проще всего отвлечь их от ситуации, которая стремительно становилась ожесточённой и могла привести к нашей гибели, если бы мы сказали что-то не то. Я стал свидетелем того, как изменялось их восприятие братьев и сестёр… как минимум, тех братьев и сестёр, которых они считают «иностранцами». Поверь мне, я был настолько деликатен, насколько это было возможно, не вызывая подозрений.

Подумав над его словами, Ревик кивнул.

Однако он не мог заставить себя прочувствовать это.

Натужно выдохнув, он провёл пальцами по волосам, снова стараясь взять свет под контроль. При этом он отошёл на шаг от Даледжема, ощущая, что мужчина реагирует на боль в его свете.

Правда заключалась в том, что из-за отсутствия физической близости с женой Ревик почти паниковал.

Осознав это в следующие несколько секунд, он постарался как-то преодолеть это. Какая-то его часть постоянно хотела поискать её в Барьере. Он подавил этот импульс вместе с желанием угрожать жизни Даледжема за то, что он сделал с Элли.

— Ладно. Где это? — он перевёл взгляд, чтобы посмотреть на свет приближающегося поезда. — Где тот чёртов аукцион?

— Мы прямо сейчас направляемся туда, — заверил его Даледжем. — У меня и в мыслях не было другого. Этот поезд останавливается в пешей доступности от нужного места, а там надо будет пройти всего несколько минут. Здесь аукцион начинается рано. Несколько наших людей разместится в аудитории сразу после открытия дверей, и они будут готовы вступить в контакт с покупателем, если Донтан там появится.

Ревик кивнул, по-прежнему наблюдая за приближением поезда.

Он вздрогнул, во второй раз почувствовав, как другой видящий реагирует на боль в его свете, и отошёл ещё на полшага. Они оба не смотрели друг на друга, но Ревик ощутил в другом мужчине нечто похожее на сожаление.

Выбросив это из головы, он по возможности прикрыл свои мысли, хотя бы для того, чтобы внешне более соответствовать стратегии, которую они выстроили для действий внутри конструкции. Он знал, что Барьерная охрана не обратит внимания на спор, но вот если он станет слишком зацикливаться на своей жене, это могут уловить, особенно если заметят, что он думает об аукционе, о видящих из Списка, или о любой другой комбинации ключевых слов, которые они, возможно, уже отслеживали.

Он почти сумел затолкать всё это глубже в свой свет к тому времени, когда услышал шум переднего вагона. Пока поезд приближался, ветер принёс песок с дюн, который колол его кожу и усыпал одежду. Он ощутил очередной порыв жаркого пустынного воздуха, который даже посреди ночи пах почти жжёным стеклом.

Уставившись на высокие здания в форме пирамид и гигантских парусов, Ревик покрепче затянул плащ на своём свете, сумев приглушить самые напряжённые мысли. Он по-прежнему ощущал тошноту и чувствовал себя выбитым из колеи, но его разум начал успокаиваться.

Он вновь ощутил в своём свете Даледжема и стиснул зубы.

Он знал, почему Элли среагировала на другого видящего.

Он понимал её ревность, что бы он ни говорил ей в попытках минимизировать её реакции. Она знала, почему она не доверяла Даледжему и разозлилась, когда Ревик не придал значения поведению мужчины.

На её месте Ревик почувствовал бы то же самое, правда.

Надо было решить проблему с Даледжемом, и проблему с Джейденом тоже — желательно до того, как Ревик свернёт шею этому человечишке. Он уже попросил Элли поговорить с Джейденом. Он поднял эту тему несколько дней назад, во время одного из их поздних разговоров после секса, которые случались всё чаще и чаще.

Она ещё этого не сделала, но обещала, что поговорит с ним, как только они вернутся с операции.

С тех пор Ревик осознал, что хочет, чтобы она поговорила ещё и с Джорагом.

Но прежде ему нужно было услышать от неё, что она прояснила ситуацию со своим бывшим бойфрендом. Ревик фактически сказал ей, что если она не поговорит с Джейденом, он сам это сделает… и они оба понимали, что добром это не закончится.

Чувствуя свет Даледжема, пока они вместе стояли на вокзале возле Дубая, Ревик осознал, что ему тоже надо поговорить с Даледжемом.