Ревик посмотрел на Даледжема, наградив его таким взглядом, который заставил другого мужчину вздрогнуть.

Ревик не задерживался на этом.

Он посмотрел обратно на видящего в белоснежном халате.

— Пожелаю, — ответил он, чуть склонив голову. — Организовывай.

Что-то в этой ситуации казалось раздражающе знакомым.

Конечно, было бы проще, если бы я не волновалась о том, что мой супруг в любой момент может впасть в смертоносную ярость, разоблачить наше прикрытие, из-за чего его попросту пристрелят на улице. Ну, и если не принимать в расчёт тот факт, что операция, которую мы планировали шесть недель, пошла совершенно не по плану ещё до того, как мы попали в город.

Сам Дубай оказался интересным.

Живя в Сан-Франциско, я мало могла путешествовать на зарплату официантки, так что отчасти могла насладиться окружением хотя бы в этом отношении.

Кем бы ни был тот загадочный парень, который меня купил, он жил в Бурдж-Халифа — это, пожалуй, самое известное здание в городе, хотя оно уже не являлось самым высоким в мире.

Мой взгляд вернулся к протяжённости его пики из стекла и стали, которая поднималась вверх сквозь прозрачный купол крытой дорожки. Здание напоминало удлинённую пирамиду, не устаревающую в своей простоте, хотя выглядящую одновременно чужеродно и современно. В сравнении с другими небоскрёбами, которые я видела, это здание стояло относительно обособленно — его окружала просторная ширь парковки, искусственно созданных озёр, змеившихся дорожек и поразительно ярких газонов с фонтанами.

Всё это казалось мне странно красивым, несмотря на душащую тяжесть конструкции и понимание, что большая часть того, что я видела, построено и обслуживается рабским трудом.

Здания как будто плавали на поверхности искусственного водоёма слева от нас, соединяясь с берегом маленькими дорожками, которые окружались замысловатыми фонтанами. У некоторых имелись белые ионические колонны в стиле Древней Греции. Другие выглядели гипер-современными с яйцевидными куполами из гравированного стекла — белизна и лазурь блестели на солнце, сверкали кристаллами, которые специально были созданы для отражения света.

Население, которое я видела, представляло собой смесь традиционных жителей и представителей разных наций.

Мужчины-видящие и люди ходили в основном в облачении шейхов, которое было или ослепительно белым, или абсолютно чёрным. Их спутницы-женщины шли позади в тёмных паранджах или же иногда в более замысловатых и сложных покровах.

Прямо бок о бок с ними шли люди обоих полов в современной западной одежде.

И их одежда бывала довольно открытой, чёрт возьми.

Пальмовые деревья тянулись вдоль крытой дорожки, по которой мы прогуливались; между ними также расположились каменные и металлические скульптуры и движущийся тротуар, который проезжал мимо нас в обе стороны. Все люди, которые мне встречались, выглядели довольно расслабленными, но может, когда у тебя есть бесконечный запас рабской силы, которая ежедневно делает тебе маникюр, можно расслабиться даже посреди глобальной пандемии.

Я рада, что мы прогуливались сами, а не ехали на движущемся тротуаре, даже несмотря на абсурдную одежду и ещё более абсурдную обувь, которую меня заставили надеть. Я шагала по безупречно белому мрамору в туфлях на 15-сантиметровых шпильках, чьи ремешки обвивали мои лодыжки и половину икр. Расшитое бисером платье открывало больше моего тела, чем скрывало.

О, и ошейник, конечно же… как же можно про него забыть.

Можно подумать, мне усраться как хотелось несколько часиков провести в одной из этих бл*дских штук.

Но есть и плюс — органика ошейника не затрагивала ни одну структуру из тех, что я использовала для телекинеза, так что я не сомневалась: у меня есть варианты. Я не могла это протестировать, пока не возникнет крайней необходимости, но понимание этого помогало сохранять относительное спокойствие, отчасти потому что это означало — они понятия не имели, кто я такая.

Эта расшитая бисером тряпка, в которую меня одели, моя причёска, туфли в стиле «оттрахайте меня» и макияж — всё это организовали для меня перед продажей в той подземной комнате под главным аукционным залом.

На меня также надели ошейник — отличный от того, что я носила сейчас.

После переодевания и приведения в порядок меня поставили в ряд с другими «дорогими» товарами для осмотра потенциальными покупателями. Со своего места я слышала, как выкрикивают ставки за других видящих, которые в основном обладали средним рангом и были мужчинами. У меня сложилось ощущение, что гостей здесь довольно много, так что помещение наверняка было немаленьким.

Я гадала, был ли там Ревик.

Я представляла, как он стоит в зрительном зале, смотрит на меня, скрестив руки на груди и сердито глядя на всех остальных в нашей команде. По очевидным причинам я не могла проверить это своим светом, но образ был пугающе реалистичным.

Нам стоило ожидать, что подобное может существовать — предпродажа, имею в виду. Мы не обсуждали такую вероятность ни на одном из наших планировочных собраний, и всё это время планировали искать Донтана на аукционах рабов.

Прокол с нашей стороны, но оставалось надеяться, что это ещё можно исправить.

Я вынуждена была полагать, что к этому времени моя команда поняла, что случилось, и теперь выслеживала покупателя. Шейх-торговец меня определённо запомнил, и не только из-за ситуации в доках, а потому, что в итоге меня продали первой.

Полагаю, навыки Лао Ху до сих пор пользовались спросом.

Высокий мужчина-видящий с ярко-оранжевыми глазами подошёл ко мне сразу после того, как просмотрел в наладоннике список предлагаемых товаров. Я наблюдала, как он прочёл на настенном дисплее ещё один перечень характеристик. Он подтвердил своим светом структуры Лао Ху, поговорил с кем-то по гарнитуре (предположительно с тем, на кого он работал), затем сфотографировал меня на нелегальное запечатлевающее устройство и послал своему собеседнику.

После короткого разговора на арабском он сделал ставку.

Его сразу перебила ставка китайца-человека. После того, как меня во второй раз осмотрели и просканировали (на сей раз это делал другой видящий, который явно оказывал помощь по найму), другой человек с европейской внешностью — может, швейцарец или австриец — тоже сделал ставку, чтобы купить меня.

Видящий с арабской внешностью вклинился в следующем ранде.

Видящий с оранжевыми глазами поспорил со всеми ними, а также с видящей-женщиной, которая походила на японку. Наконец, группа определилась с ценой.

Эту цену предложил опять-таки видящий с оранжевыми глазами.

Даже через ошейник я чувствовала, что этот видящий не слишком волновался о том, что его ставку перебьют. Подозреваю, что остальные тоже не сомневались в его победе. Может, они делали ставки против него чисто для того, чтобы посмотреть, насколько высокую цену он предложит, и серьёзно ли он вообще настроен. А может, они просто позаботились о том, чтобы я не досталась ему по слишком низкой цене.

В любом случае, никто не усомнился в его праве заполучить меня, раз он того захотел.

Полагаю, это означало, что его босс богаче остальных участников торгов.

«А может, существовала другая причина, по которой люди не отказывали ему в желаемом, — услужливо прошептал мой разум. — Нечто помимо денег».

В любом случае, кредиты перешли со счета на счёт, и транзакция совершилась.

Я принадлежала шейху-торговцу. А в следующее мгновение уже не ему.

Ошейник, который надел на меня шейх, сняли и нацепили на его место другой.

Видящий с оранжевыми глазами активировал его лично.

Меньше чем через минуту два других видящих отвели меня в сторонку. Оба выглядели как представители частной охраны. Как только я оказалась в тёмном алькове вместе с ними, они, похоже, посчитали меня своей законной добычей. Они широко улыбались, когда я отбивалась, блокировала и отпихивала локтями их руки, и прекратили только тогда, когда видящий с оранжевыми глазами наградил их предостерегающим взглядом.