— Хорошо, — эхом повторил я. Будем надеяться, что до отдаленных космических пространств хакеры доберутся еще нескоро. Может быть, никогда.
— Можно мне все-таки?.. — я поднял голову.
— Ну ладно, пойдем. Пойдем. Только аккуратненько, не спеша, — лицо женщины совсем изменилось, став сочувственным и ласковым. Она вновь помогла мне подняться.
Зря я ее сходу окрестил «грымзой». Все-таки внешность очень обманчива.
Палата Маргариты находилась рядом. Здесь стояло куда больше приборов, чем у меня. Раздавалось мерное гудение и пиканье. К тонким рукам, лежащим на одеяле, бежали трубки и провода.
Сейчас я мог бы не узнать ее. Без внутреннего огня, который я увидел тогда в ее глазах, девушка казалась фарфоровой куклой. Пальцы совсем иссохли, кисти стали больше походить на птичьи лапки. Щеки ввалились. Так понравившиеся мне в прошлую встречу волосы были заплетены в растрепанную бесцветную косу.
И все же это была она.
И самое главное: неуемную тягу к жизни, саркастичную усмешку, несгибаемое упрямство — сохранит Игра. Пусть даже Маргарита будет там кудрявой смуглой крутобокой марсианкой (ведь женщины так любят менять свою внешность), это останется она. И я буду ждать ее.
А здесь… Не нужно мне было приходить и смотреть.
Но я не мог просто отвернуться и уйти.
— Могу я тут посидеть немного один?
Медработница окинула меня внимательным взглядом, явно сомневаясь. Потом вздохнула и решилась:
— Я вернусь ровно через десять минут. Ровно!
Я кивнул.
Когда дверь захлопнулась, осторожно опустился на колени у кровати, дотронулся до прохладных пальцев.
— Маргарита. Я пришел не вовремя. Если ты можешь меня услышать, подай хоть какой-то знак.
Тишина, мерный шум приборов. Ни перебоя в стуке сердца, ни дрожания ресниц. Что ж, я и так знал, что ее сознание слишком далеко.
Ее сознание…
Есть один дикий путь, каким можно передать сообщение. Меня прошиб пот.
Нет!
Нет и еще раз нет!
Это очень плохая затея! Совершенно неприемлемая с этической точки зрения.
Я вспомнил пустошь. Сколько душ она сожрала? Сколько сознаний никогда не загрузятся вновь?
Да, я мог подвинуть голову Маргариты из зоны контакта и устроиться там сам. На минуту-другую. Попасть в ее тело там, на космическом корабле. Оставить сообщение.
Электроды у нас в затылке не настолько уникальны. Игра калибруется под каждого участника, но помимо того фильтрует внезапные перепады настроения и эмоциональные всплески. До того, как система распознает чужака и подаст сигнал к проверке, пройдет некоторое время.
Для Маргариты не будет риска. Почти. Если только жизнь девушки не оборвется в тот момент, пока я буду занимать ее место. Да и там специалисты с вероятностью смогут восстановить ее вход без сбоев.
Конечно, она потом вряд ли захочет меня видеть. Это ведь даже хуже, чем полезть под юбку без спроса.
Извечная дилемма: благополучие единиц или спасение тысяч? Кажется, результат должен быть очевиден. Я так читал в умных героических книгах. Но секунды утекали в небытие, а я не мог двинуться с места.
Наконец решился.
Только не просыпайся в этом больном истерзанном теле! Не просыпайся, я успею!
Нежно, медленно, словно величайшее сокровище, я сдвинул голову девушки в сторону. Невообразимо извернувшись возле кровати, пристроил в зону контакта свой затылок.
***
Перед глазами оказалась серо-зеленая стена с металлическими клепками.
Я стоял в маленькой, аскетичного вида комнатке. Все тут было стальным или пластиковым, со скругленными углами: узкая невысокая койка, явно привинченная к полу, тумба, непритязательный перфорированный столик. И нигде ни клочка бумаги. Вот зараза!
Я сделал шаг и ухватился за стену, ловя равновесие. Здесь оно было каким-то не таким. И дело не в гравитации, а в центре тяжести непривычного тела.
Хорошо еще, что обувь удобная, а не каблуки в десять сантиметров.
Бумага, бумага… Хоть что-нибудь, на чем и чем можно писать!
На правой руке — непонятный прибор с большим дисплеем. Наверняка с его помощью можно набирать или даже надиктовывать текст. Но пока я разберусь!
Вот блин!
Все еще покачиваясь, я бросился к двери. К счастью, она открылась сама.
Влево и вправо уходил слабо освещенный коридор. Все такое же металлическое, унылое, без опознавательных знаков. Куда?
Я наугад понесся направо, отталкиваясь руками от стен. Влетел в освещенную комнату с пультами и совершенно некосмического вида мягким диванчиком, на котором уютно устроилась эффектная темнокожая женщина в синем спортивном костюме.
Она с улыбкой подняла на меня глаза. Практически моментально выражение ее лица изменилось.
— Марджери? Что случилось? — она говорила на русском с едва заметным акцентом. Голос был густой и теплый, но очень встревоженный.
Одно из кресел у пультов повернулось, и на меня уставился тощий светловолосый тип с мелкими чертами лица и замысловатой татуировкой на виске.
— Бумагу, — хрипло заявил я голосом любимой. — И что-нибудь пишущее.
— Опять? — хмыкнула красотка. — Ты, похоже, в писатели решила податься!
Несмотря на явный сарказм, из под диванных подушек моментально был извлечен большой альбом и простой карандаш. Вручили их мне с откровенным любопытством.
Я быстро пролистал изрисованные страницы. Красиво. Интересно, у кого из них такой талант? Даже жаль, что нет времени глянуть подробнее.
«Маргарита», — начал я письмо, примостившись на подлокотнике. Черт, это будет не так просто…
«Это Олерид. Прости меня, что отправляю сообщение так. Слабое оправдание, но это был единственный путь, а речь идет о жизни и смерти.
На Игру совершаются хакерские атаки. Они стирают локации и живых игроков. Навсегда. Нынешняя техподдержка не справляется…»
Чужая рука с карандашом дрожала и плохо слушалась. Я весь взмок, торопясь закончить послание и ожидая, что в любую секунду система выбросит меня обратно. В зале царило напряженное молчание, но я чувствовал пристальные взгляды команды. Хорошо, что их всего двое. И просто прекрасно, что они приучены не задавать лишних вопросов.
«Нужно обратиться к разработчикам. Но они все уже давно ушли в Игру. Считается, что большая их часть на Земле-unreal в собственном искусственном раю.
Ты единственная, кто может туда добраться и объяснить ситуацию. Я не знаю, почему этого до сих пор не сделал никто из руководства Игры, но дело все хуже».
Уф. Ну вот и все, основное сделано. Я успел. Теперь можно попробовать оправдаться. Скорее всего, безрезультатно.
«Маргарита, я не знаю, сможешь ли ты простить меня за такое вторжение в твою жизнь. И за то, что я навесил н тебя новые проблемы. Надеюсь, что да.
Если бы был иной путь поговорить, я бы использовал его».
В голове раздался неприятный свист, и система оповестила «Обнаружен сбой. Приготовьтесь к техническому выходу».
Зар-раза, как быстро!
«Я надеюсь, тебе удастся спасти Игру и спастись самой. Береги себя!»
Пальцы внезапно онемели. Как в замедленной съемке я увидел, что карандаш выскальзывает из рук и летит к полу, а вокруг моей… не моей… фигуры появляется сияющая защитная сфера. Это было придумано для защиты игровых тел на тот случай, если разум временно возвращается в реальный мир.
Я открыл глаза в палате. Резко вскочил, борясь с головокружением. Уложил Маргариту обратно на подушку с электродами и устало опустился на колени возле ее кровати. Меня всего трясло от адреналина и чужеродной загрузки.
Кажется, получилось! Остается только надеяться, что она воспримет послание всерьез. И что у нее получится добраться до VIP-планеты.
Слишком много надежд, слишком мало гарантий.
Но это пока лучший из неудачных планов, которые у нас есть. Точнее, единственный.
Дверь за спиной резко распахнулась. Давешняя медсестра стояла на пороге в сопровождении высоченного жилистого врача с непонятным прибором в руках. Оба смотрели на меня неодобрительно.
