– О, какая жалость, потому что он действительно хорош. Хотя я не совсем уверена, как это есть.

Она открыла рот, обхватила губами весь шарик и пососала ее.

Он застонал.

Она бросила на него обеспокоенный взгляд.

– С тобой все в порядке?

Он отвел взгляд.

– Да. Где находится дом престарелых? – и есть ли у них пакеты со льдом?

– Это на другой стороне улицы. Сразу за парком.

– Хорошо, – он медленно шел по тротуару, изо всех сил стараясь не обращать внимания на чавкающие звуки, которые она издавала. Дамам не нужно было давать ей никаких советов. Она была самородком.

Несмотря на растущий дискомфорт в килте, он поймал себя на том, что снова улыбается. Она намеренно поставила себя в неловкое положение в кафе, чтобы поддержать его.

Громкий шум привлек его внимание. Кто-то с трудом пытался завести машину, припаркованную в полу квартале отсюда. Двигатель издал жужжащий звук, затем затих. Он уловил слова расстроенной женщины, сидевшей в машине.

– Пожалуйста, пожалуйста, работай! Не умирай прямо сейчас. Пожалуйста, просто отвези меня домой, – простонала она. – Боже, помоги мне!

Он взял Мариэль под локоть и подвел к машине.

– Давай перейдем улицу здесь.

– Хорошо, – она откусила кусочек от рожка и сошла с тротуара.

Он сделал вид, что врезался в нее, отчего она облокотилась о задний бампер машины.

– Сожалею.

Автомобиль заработал, а женщина внутри завизжала от радости.

Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться, и потянул Мариэль обратно на тротуар.

–  С тобой все в порядке?

Она кивнула и откусила еще кусочек от рожка.

– Это очень вкусно. Жаль, что ты не можешь попробовать.

Он улыбнулся.

– Я в порядке.

Она изучала его, пока жевала.

– Ты всегда так счастлив?

– Нет, – он смотрел, как машина отъезжает. – Я уже много веков не был так счастлив.

– Ты очень красив, когда улыбаешься.

Нежность в ее глазах почти растопила его сердце.

– Пойдем.

Он взял ее за руку и повел через улицу.

К тому времени, как она доела мороженое, они уже стояли перед домом престарелых.

– Мы прибыли слишком далеко, – сказал он. – Попробуем еще раз завтра ночью.

Она запрокинула голову и посмотрела на звезды.

– Это был хороший переход. Его семья и друзья были рядом с ним.

– Ты можешь почувствовать это?

Она кивнула, все еще глядя в ночное небо.

– Он очень счастлив снова быть со своей женой. Он потерял ее из-за рака несколько лет назад и очень скучал по ней. Такая любовь удивительна, тебе не кажется?

Его грудь сжалась.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Ты можешь почувствовать это?

– Почувствовать что?

– Так много любви. Он окружен ею, – по ее щеке скатилась слеза. – Слава Вышнему Богу.

Что-то ударило его в грудь, вызвав трещину в его обороне. Он поднял руку, чтобы стереть слезу с ее лица, но остановился. Как он вообще мог прикоснуться к ней? Она была так совершенна, а он так порочен. И все же он так сильно хотел ее. Он опустил руку.

Она открыла глаза и улыбнулась ему.

Боже всемогущий, он влюбился в нее.

– Мы должны телепортироваться обратно, – он огляделся по сторонам. Парковка была слишком хорошо видна с оживленной улицы. Парк. Он выглядел пустым и темным. – Пойдем, – он жестом пригласил ее следовать за ним.

Боковые ворота были заперты на цепочку, но от резкого рывка цепь порвалась. Он провел ее внутрь.

Они шли по выложенной кирпичом дорожке, обсаженной яркими желтыми и красными цветами. Вдалеке виднелись фруктовые деревья, цветущие весенними цветами. Он глубоко вдохнул ароматный воздух. Эту ночь он будет лелеять веками.

Она вздохнула.

– Тут прекрасно.

– Да, – он остановился у фонтанчика с водой. – Хочешь пить? – н нажал на кнопку, и струя воды устремилась в емкость.

Она сделала глоток, затем сполоснула руки, и они продолжили свою неторопливую прогулку.

Когда они дошли до перекрестка, она остановилась с придыханием.

– Это что, карусель?

Она подбежала к низкому забору, окружавшему ее.

– Посмотри на всех этих разных животных. Мне нравится.

– Не хочешь прокатиться на ком-нибудь?

Она пренебрежительно махнула рукой.

– Она закрыта.

Он перепрыгнул через низкую ограду.

– Давай, – он схватил ее за талию, поднял через забор и поставил рядом с собой.

– Коннор, она не работает.

Он вскочил на платформу карусели и протянул ей руку.

– Доверься мне.

Она вложила свою руку в его. Он втащил ее на платформу, и та пришла в движение.

Она ахнула и отшатнулась в сторону, но он удержал ее. Вокруг гремела музыка – вальс под звуки органа. Зажглись мерцающие белые огоньки.

– Святые небеса! – ее глаза расширились от удивления. – Здесь так красиво.

– Проходи, – он подвел ее к белому единорогу с золотыми рогом и седлом.

Он двигался вверх и вниз, мешая ей сесть в седло, поэтому он левитировал ее и посадил в седло. Она откинула голову назад и рассмеялась.

Когда он забрался на лошадь рядом с ней, она посмотрела на него и снова рассмеялась.

– Коннор, ты верхом на розовом коне с гирляндой цветов.

Он посмотрел вниз и нахмурился.

– Мудак.

Она снова рассмеялась, и его хмурый взгляд превратился в улыбку. Когда еще он так много улыбался за один вечер? Никогда, даже будучи человеком. Жизнь тогда была слишком суровой, и выживание было постоянным испытанием.

Он смотрел на Мариэль, восхищаясь выражением чистой радости на ее лице. Что было действительно удивительно, так это то, что он сыграл свою роль в том, чтобы доставить ей радость. После столетий страданий и угрызений совести он даже не думал, что способен на радость.

Или любовь. Его сердце сжалось. Господи, как же он тяжело падает!

– Эй! – крикнул чей-то голос через музыку. – Какого черта вы здесь делаете? Парк закрыт.

Когда карусель развернулась, он заметил, что охранник достает сотовый телефон.

– Я звоню в полицию!

Мариэль ахнула.

– У нас неприятности?

Он спрыгнул с лошади и схватил ее.

– Доверься мне, – он телепортировался, взяв ее с собой.

Они материализовались в восьмидесяти ярдах от него. Карусель мгновенно потемнела. Музыка и движение прекратились.

Охранник вытаращил глаза.

– Какого черта?

Коннор направил на него вампирский контроль сознания.

"Ничего не произошло. Ты пойдешь домой, ничего не помня."

Охранник побрел к главным воротам. Коннор улыбнулся Мариэль и повел ее дальше в парк. Его обостренные чувства уловили запах роз. И действительно, вскоре они очутились посреди розария.

Мариэль повернулась, чтобы оглядеться.

– Это кусочек рая, – она повернулась к нему и улыбнулась. – Спасибо. Я всегда буду помнить эту ночь.

– Я тоже, – он сорвал бутон розы и протянул ей.

Она со смехом приняла его. Бутон распустился в большой красивый цветок. Но потом она увяла и стала коричневой. Она выронила его с испуганным вздохом.

Мудак. Он должен был предвидеть, что это произойдет.

Она отступила назад.

– Я погубила ее. Прости.

– Нет, я убил ее в ту же минуту, как сорвал.

Она покачала головой.

– Ненавижу быть Освободителем. Я ненавижу это, – слезы блеснули в ее глазах. – Все, чего я когда-либо хотела, – это стать Целителем.

– Ты Целитель, – он шагнул к ней. – Ты исцеляешь меня.

Ее глаза расширились.

Он подошел ближе. И еще ближе. Ее пристальный взгляд не отрывался от его лица.

Святой Боже Всемогущий, он не должен этого делать. Это даст ей возможность заглянуть в черную бездну его души. Она могла бы узнать, каким мерзким, бессердечным ублюдком он был на самом деле.

Он коснулся ее щеки. Она не отстранилась.

Не делай это! Он обнял ее рукой за шею.

– Ты собираешься остановить меня

– Нет, – прошептала она и коснулась его груди.

И он был потерян.