– Ты... ты просто разминалась?

Ее лицо покраснело, когда она опустила руку.

– Это все.

Он оглянулся на камин, где над поленьем вилась лишь струйка дыма.

– Я видел больше огня на вершине праздничного торта.

Она вздохнула.

– Я никогда не развивала этот навык. Я не хотела этого делать. Это казалось разрушительным, и все, что я когда-либо хотела делать, это помогать людям. Мне нравилось быть Целителем.

Она выглядела такой подавленной, что он попытался придумать что-нибудь утешительное.

– Я... ты такая, какая есть.

Ее губы скривились, а глаза снова смягчились тем нежным взглядом, который заставил его сердце сжаться в груди. Он допил остатки крови и поставил бутылку на стол.

– Какие элементы остались? Земля?

– Я могу заставить землю содрогнуться. Это может помешать кому-то напасть на меня.

Он поморщился.

– Это коснется всех. Точно так же, как ты делаешь с воздухом. Это всех собьет с ног. Трудно выиграть битву таким образом... Если только... Как ты думаешь, ты могла бы научиться сужать свой фокус?

– Думаю, что смогу. Я видела, как это делают Воины Бога.

– Тогда вот как ты будешь защищаться, – Коннор встал и протянул руку. Она приняла ее, и он поднял ее на ноги. Он начал отпускать ее, но ее пальцы сомкнулись вокруг его руки.

– Спасибо за помощь, Коннор Бьюкенен.

Он с трудом сглотнул. Боже всемогущий, как же ему хотелось заключить ее в объятия и поцеловать. Будет ли она возражать? Или она растает в его объятиях? Воспользуется ли она некоторыми из тех советов, которые ей дали дамы?

Он моргнул и отвернулся. Он не мог позволить, чтобы его зрение покраснело. Она бы знала, что это значит. И если он поцелует ее, она сможет заглянуть в его черную душу. Сейчас же у нее сложилось ложное впечатление, что он добрый и благородный, и, помоги ему Бог, ему это нравилось. Он не мог потерять ее доверие и уважение.

Кроме того, не было никакого смысла сближаться с ней. Она хотела вернуться на небеса. Последнее, что ему было нужно в жизни, – это еще больше страданий.

Он отпустил ее и отступил назад.

– У тебя есть какие-нибудь ботинки?

– Да.

– Надень их и выходи наружу, – он направился к входной двери. – У нас много работы.

Когда Мариэль вышла на улицу, прохладный горный воздух мгновенно поднял ей настроение. В лесу пела птица, а легкий ветерок доносил до нее запах сосны. Слава Всевышнему Богу!

Ответа не последовало, но она не собиралась сдаваться. Теперь у нее был план возвращения на небеса, и, хотя она застряла на земле на некоторое время, она должна была признать, что наслаждается этим. Особенно временем, проведенным с Коннором.

На крыльце горел свет, так что было легче разглядеть поляну перед хижиной. Коннор быстро двигался взад и вперед от поленницы к поляне. Луна, более чем на три четверти полная, отражалась от его рыжих волос. Его килт шуршал вокруг колен, когда он стоял, нарезая бревна на большие круги.

Копаясь в одежде Эммы, она нашла носки, туфли и куртку с капюшоном. Сейчас она была рада, что Эмма положила их. Ночной воздух был прохладным, и, очевидно, она собиралась какое-то время побыть на улице.

– Подходи, – Коннор жестом пригласил ее присоединиться к нему.

Она спустилась по ступенькам, помня о странных шнурках, свисающих с ее туфель. Она взглянула на его ботинки.

– О, мне нужно связать их наверху, как у тебя.

– Извини?

Она указала на свои туфли.

– Ой, у тебя шнурки развязаны. Садись, я тебе покажу.

Она села на ступеньку крыльца. Когда он опустился перед ней на колени, ее сердце забилось быстрее. Его голова склонилась так близко к ней, что она могла видеть, какие прекрасные и блестящие у него волосы. Его взгляд был прикован к ее туфлям, а густая бахрома ресниц отбрасывала тени на скулы. Было что-то в форме его лица, скул и подбородка, что заставляло ее чувствовать себя странно внутри, как будто ее внутренности дрожали. Ей также было трудно дышать, и она подумала, чувствует ли он ее прерывистое дыхание на своем лице.

– Смотри внимательно, чтобы научиться, – он поднял взгляд, и его дымчато-голубые глаза расширились.

Ее сердце дрогнуло. Ее поймали на том, что она любуется его лицом. Жар прилил к ее щекам.

Его челюсть сдвинулась.

– Я начну снова. Смотри.

Она сосредоточилась на своей туфле, пока он завязывал шнурок и описывал акт, но ее сердце продолжало колотиться. Что с ней такое? Она не должна усугублять свое положение, развивая сильные чувства к Коннору. Она надеялась вернуться на небеса как можно скорее. Она не могла стать жертвой человеческих желаний и страстей.

– Вот так, – закончил он. – Хочешь попробовать?

– Да, – она наклонилась, подражая его движениям. Ее волосы упали вперед, закрывая обзор. Она откинула их назад и уже наполовину завязала второй шнурок, когда ее волосы снова упали вперед. Она издала тихий звук разочарования. Она ничего не видела, и, если бы отпустила руку, чтобы откинуть волосы назад, ей пришлось бы начать все сначала.

Он нежно собрал ее волосы и откинул их назад. Ее сердце подскочило к горлу. Дрожащими пальцами она завершила процесс.

Он отпустил ее волосы.

– Ты сделала это. Ты быстро учишься.

– Ты дал хорошие инструкции.

Он рывком поднялся на ноги.

– Ох, ну, именно такие инструкции ты и должна была получить, – он неуклюже зашагал прочь.

Она задумалась, что же его беспокоит, когда присоединилась к нему на середине поляны. Возможно, Бринли была права насчет мужчин и правила трех шагов.

– Я разложил вокруг нас двенадцать бревен, как цифры на часах, – начал он.

– Это напоминает мне о Стоунхендже, – она повернулась по кругу. – Я всегда любила их.

– Это не похоже на хендж.

– Я думаю, что похоже.

Он бросил на нее нетерпеливый взгляд.

– Нет. Я знаю, как выглядит хендж. У меня есть один дома.

– Да? Можно мне посмотреть?

Болезненное выражение промелькнуло на его лице, прежде чем он стал холодным как камень.

– Я никогда туда не хожу. Забудь, что я это сказал.

У нее отвисла челюсть. Почему человек отказывается идти домой? Должно быть, это как-то связано с черной бездной боли в его душе. Теперь, когда она осталась с ним наедине, возможно, ей следует спросить его о блондинке Дарси. Или она могла бы узнать о нем больше, обняв его. Эта стратегия заставила ее сердце бешено колотиться.

– Встань здесь, в центре, – он обхватил ее сзади за плечи и поставил на место. Он указал через ее плечо на большое бревно прямо перед ней. – Эта цифра обозначает двенадцать часов, твоя цель. Наша цель состоит в том, чтобы ты научились сбивать свою цель и только свою цель. Согласна?

– Да, – она кивнула, нахмурившись. Она должна быть осторожна, чтобы сохранить свою энергию, если собирается делать это снова и снова.

– Хорошо, – сказал Коннор, стоя позади нее. – Для первой попытки постарайся сузить свой взрыв до половины круга, с девяти до трех часов. Ты можешь это сделать?

– Я постараюсь, – она посмотрела по сторонам, сосредоточившись на бревнах. Может ли она на самом деле контролировать размах взрыва? А интенсивность? – Может, тебе не стоит стоять у меня за спиной?

– Почему? Ты планируешь потерпеть неудачу?

Она посмотрела на него через плечо.

– Я никогда не пробовала этого раньше.

И если ей не удастся уменьшить силу взрыва, то у нее иссякнут силы всего за несколько попыток.

– Очень хорошо, – он попятился назад, пока не оказался между двумя бревнами. – Тогда я буду здесь.

Со стоном она протянула руки. Она не знала, как это сделать, кроме как использовать свои мысли. Меньше мощность. На половину круга. Она крепко зажмурилась и выпустила наружу то, что, как она надеялась, было небольшим всплеском энергии.

Она услышала какие-то глухие звуки и приглушенное ругательство позади себя. Она открыла глаза. Бревна перед ней сдвинулись примерно на двадцать футов, врезавшись в лес, но она, как правило, откидывала на сорок-пятьдесят футов, так что ей удалось уменьшить мощность энергии. Неплохо, подумала она с усмешкой. Она обернулась и поморщилась.