Ещё один прожигающий взгляд на хранящего бесстрастное молчание князя.

– Мне доложили, что вы, вашсветлсть, как раз таки и дёргали за эти ниточки. Моего друга и лучшего искателя убили по вашей вине?

Алишер тонко улыбнулся.

– Других кандидатур на роль убийцы, конечно, не нашлось. Ничуть не удивлен. А кто докладывал, позвольте полюбопытствовать?

Игни почувствовал, как прогибаются границы его Покрова. Вокруг головы начал сплетаться колючий венок боли. «Силён», – с уважением отозвался Валор. Игни морщился, кривился, но терпел. При всей своей силе Алишер не обладал должным знанием, чтобы обойти защиту одним нажимом, без необходимых приёмов вроде самых очевидных прокола или проекции.

– Мой обвинитель – господин Аркана? – вкрадчиво переспросил Алишер. – Вы приставили ко мне своего доморощенного Особого, когда заподозрили, что я буйнопомешанный, как старший брат? Я правильно понимаю вашу тактику, господин искатель?

«А вот я могу тебя связать, князь. С лёгкостью. Ты не Младший, как бы тебе не хотелось, чтобы это было правдой. Тебе не понравится ходить с поводком – будешь чувствовать себя как рыба на крючке, – Игни смотрел на Алишера исподлобья, не пытаясь спрятать истинные мысли за обычной своей фальшивой полуулыбкой. – Тебе полезно будет оказаться на месте Бродэка, ты, двуличная тварь. Когда чужая воля тянет в смертельную ловушку, а ты, даже понимая, что тебя ждёт, покорно идёшь в петлю, как тупая скотина».

Игни не нужно было объяснять, как Алишер смог заставить Бродэка зайти в лавку магических вещей, в которой его ждали палачи. Правильно обработанная жертва, в особенности Младшие, более уязвимые к воздействию Древних, принимала чужую волю как свою собственную. Но самое подлое – поступая вразрез с собственными представлениями о правильном и неправильном, человек каждую минуту осознает, что предает себя. Ни для Валора, ни для его старшего сына, Энкери, это обстоятельство не имело никакого значения. Велика беда: человек делает что-то противное его принципам. Можно подумать, за деньги он бы ими не поступился. Или если пригрозить хорошенько. С фантазией. Валор и Энкери, да и многие другие из генерального штаба, просто экономили время и ресурсы, которое потребовались бы на подкуп традиционными средствами. А Игни было противно.

Хотя он не мог отрицать, что в некоторых ситуациях нет времени искать обходные пути. В особенности если ты знаешь, как срезать.

Шеф-искатель вновь не удостоил князя ответом. Вместо этого он вытащил из кармана золотые часы, открыл крышку и коротко взглянул на циферблат. Почесал левую бровь с видом крайней досады.

– У меня осталось полдюжины минут, господа. Меня ждут в Управлении. Младший Тарс будет отчитываться о том, как в очередной раз упустил Старого Лиса, я хочу услышать все подробности лично.

– Думаю, это будет полезно, – покивал Алишер. Прошёлся туда-сюда по комнате, заложив руки за спину. А потом внезапно остановился и развернулся лицом к собеседникам. – Но у меня есть более интересное предложение для вас, господа Серые. Как насчет небольшой прогулки? Здесь недалеко.

По гостиной на первом этаже плыл горький запах гари. Чуткий к таким вещам нос Игни немедленно зачесался, захотелось прочистить горло. Он оглянулся, но никто, кроме него, не морщился. Разве что Алишер подошёл к окну и сдвинул льняную штору.

– Какие новости, Серые? Король сжёг Академию вместе с магистрами или сперва расстрелял всех заговорщиков, чтобы остальным неповадно было? – едко поинтересовался князь. – Как это было, Фарелл? Занимательное зрелище, не так ли?

Игни с шефом переглянулись. Синия, которая в этот момент надевала шляпку с высокой тульей и широкими полями, замерла и опустила руки, забыв завязать зеленую атласную ленту.

– Король мёртв, князь. Верховный магистр арестован и ждёт суда. Королевской гвардии вменили в обязанность вычислить остальных, кто так или иначе замешан в беспорядках. А что вам известно о заговоре? Кто такой господин Аркана, о котором вы упоминали?

Игни сделал вид, что ничего не слышит и вообще занят только торопливыми сборами. Он запоздало обратил внимание, что забыл сменить рубашку и продолжает щеголять пятнами чужой крови на рукаве. Наглухо застегнул пуговицы на плаще и затянул пояс. Поднял воротник. Порывшись в кладовке, нашел в мятой коробке старую черную шляпу, в которой попался на глаза ночному патрулю. Плохая шляпа. Несчастливая. В прошлый раз, когда его поймали Особые в О-Диура, он был в этой проклятой шляпе. Поля у неё слишком короткие, глаза не спрячешь.

– Король мёртв? – медленно переспросил Алишер. Игни исподлобья наблюдал за тем, как меняется бледное лицо князя, как углубляются складки в уголках губ, в которых он тщетно прятал самодовольную улыбку. Как заблестел и будто стал ярче фиолетовый глаз. Князь больше ничего не стал говорить, но Игни без труда читал эмоции, которые рвались через плотину выдрессированной сдержанности.

– Вы не ослышались, князь, – серьезно кивнул Фарелл. – Теперь проблемы с бунтовщиками – это и ваши проблемы тоже. Вы пришли к нам за помощью и поддержкой. Мы согласны ее предоставить. В обмен на информацию.

Алишер, который для прогулки по улице вновь взял трость, расправил плечи и чуть развернул голову так, что стал ровно в два раза значительнее. Его бледные длинные пальцы стиснули медную птичью голову, служившую набалдашником.

– У вас не останется вопросов, после того, что я вам покажу, господа… Дама идёт с нами?

Игни наклонился и поднял с пола видавший виды чемодан, обтянутый темно-коричневой тканью. Кое-где огонь выел круглые дырки, из которых беззащитно выглядывали светлые листы из спрессованной стружки. Игни помнил тот день, когда они с матушкой едва не остались без чемодана. Тогда он дал ей опрометчивое обещание, что больше не станет потакать этим силам и начнет справляться с проблемами как обычный человек. Невыполнимое обещание, если ты сын Валора. Если ты в бегах и тебя преследуют не только призраки прошлого. Если ты боишься ареста больше, чем смерти.

– Это не обсуждается, – отрезал Игни.

Синия очнулась и торопливо завязала под горлом небрежный бант. Подхватила со стула мягкую сумочку, носимую на запястье, и свободной рукой обвила локоть сына. В светлом плаще с пелериной на плечах, в девичьей шляпке с лентой и на каблуках она выглядела лишь немногим старше собственного сына. Алишер и Фарелл смотрели на неё с изумлением и не трудились скрывать досаду.

– Стажёр, ты, видимо, не понял, что мы идём работать.

– Одну я её не оставлю, – ощетинился Игни. – Вы выдали наше местонахождение, шеф, теперь должны обеспечить новое укрытие.

Густые брови Фарелла взлетели вверх.

– А не много ты на себя берешь, стажёр? – задумчиво протянул он. – У нас в горах про таких, как ты, говорят: «мутную воду обходи за три льярда». Я тебя знаю три декады, и никогда ты не выглядел настолько непростым, как сегодня.

Игни не нашёл, что ответить, но его неожиданно поддержал Алишер.

– На месте юноши я бы тоже переживал за матушку. Вы, господин Фарелл, не забывайте, кто я такой. Эриен мёртв, а его распоряжения пока никто не отменил. Я все ещё вне закона. За мной могут идти убийцы, которые носят черно-золотые мундиры королевской гвардии только для прикрытия преступных действий. Всегда есть риск, что юноша выйдет на четверть часа из дома, а, вернувшись, не обнаружит там… того, кого любит.

Длинные пушистые ресницы Синии дрогнули, но головы она не подняла. Она старалась быть как можно более незаметной, чтобы не создавать проблем сыну. Впрочем, старшие мужчины не догадывались, что эта молчаливая женщина ни за что бы не подчинилась требованию остаться, вздумай они диктовать свои условия. Она привыкла доверять в целом свете одному лишь сыну. И если Игни говорит, что нужно уносить ноги из дома госпожи Наори, значит, пора паковать чемодан. На пустом месте он не стал бы возводить угрозу. Синия вознесла короткую хвалу Священному Огню за то, что после мягкого увещевания князя никаких дальнейших возражений не последовало.