Игни рассеянно поглаживал подушечкой большого пальца выпуклый узор на плотно закрытой крышке теплого тяжелого медальона и считал глубину вдоха, делал паузу перед выдохом.

Когда мастер Фарелл, наконец, ответил куратору, рыжий вздохнул с облегчением. Надо сказать, шеф нисколько не удивился ни тому, что кабинет Бродэка кто-то перевернул вверх дном, ни тому, что именно Игни при этом поймали. Более того, мастер уточнил, слышит ли его стажёр, и вновь уселся на свою любимую лошадку. Отчитал Игни за неаккуратную работу. Искатели, по словам шефа, обычно действуют осторожнее, не выдают своей заинтересованности, держатся в стороне от подозреваемого, до тех пор, пока не возьмут след.

Теперь даже господин Данно стал поглядывать на Игни с некоторым сочувствием. Завершив разговор с шефом, выпускающий куратор предложил стажеру чай из личной коллекции. Игни вежливо отказался. Куратор не стал настаивать.

– Не повезло тебе, стажёр. Алпин в последнее время стал жестким. Да, история с Бродэком совсем не простая. Теперь я и сам вижу, насколько она провоняла тухлым мясом. Зря он впутывает тебя, сожрут же, – господин Данно встал, подошел к окну и задернул шторы, погрузив кабинет в полумрак. Включил лампу под зеленым абажуром. Сел не в кресло, а на столешницу. Глянул сверху вниз с выражением лисьей заинтересованности. – Как ты сказал? Алпин попросил защищать Матьяса?

Игни кивнул. Господин Данно провел рукой по виску, приглаживая пряди.

– Хорошо если так, – серьезно сказал он. – Значит, шеф хочет дать Бродэку шанс. Но поручить его защиту тебе, чужак… – он смерил Игни скептическим взглядом, – я бы не поставил и полриена на беднягу, уж прости.

Игни устало потёр переносицу двумя пальцами.

– Ничего не понимаю. Мастер Фарелл ведет себя так, будто господин Бродэк ни много ни мало продал Акато-Риору Императору за тридцать три риена. Я не знаю подробностей, но с моего маяка его история не выглядит предательством.

– А что ты знаешь? – с насмешливой интонацией уточнил господин Данно. Несмотря на то, что фраза была построена как вопрос, прозвучала она как утверждение: «ты ничего не знаешь».

– Господин Бродэк отправился во дворец, чтобы поговорить с принцессой о последствиях разбирательства в Магистериуме. Да, не самое разумное решение, я точно знаю, что шеф был в ярости еще тогда. Может, дело вовсе не в том, что он связался с бандитами? Может, дело в магистрах? – Игни начал делать собственные предположения еще до того, как рассказал все, что собирался и сам не заметил, как замолчал, погрузившись в размышления.

Господин Данно не стал никак корректировать информацию, которую озвучил Игни, а вместо этого перевёл разговор на другую тему.

– А что за страшилка, которую ты упоминал в кабинете Бродэка? Мэфелар-предатель у нас воскрес или что?

– Малефикар. «Владеющий кровью». Это старая и очень опасная магия. Кто-то из местных магистров… или не магистров… угрожает господину Бродэку.

Господин Данно молча взял со стола блокнот и стал заполнять линованные строчки летящими убористыми предложениями. Игни глянул на него вопросительно.

– Смотри-и, стажер. Магистры тебе точно не по зубам. Старый Лис – тем более. Станешь работать на Ночную гильдию – Алпин тебя перекусит. Будь осторожен.

Игни поблагодарил за совет. На этом их беседа с выпускающим куратором завершилась. Игни вышел в общий рабочий зал, сопровождаемый взглядами присутствующих, дошел до своего стола и отгородился ото всех высокой стопкой неразобранных документов.

Разогнул спину Игни только тогда, когда за окном уже стемнело. Тиро положил на столешницу круглую подставку со знаком «Королевского вестника» и поставил чашку с горячим чаем.

– Газету сверстали, отпечатали и подготовили к продаже, – сообщил он. – А ты тут так и сидишь, даже не подошёл. Глаза у тебя еще страшнее становятся от усталости, чем обычно, ты знал?

Игни поверил и насторожился. Достал из кармана зеркальце и заглянул в него. В уголках глаз проступили сетки капилляров от напряжения – только и всего. Он потер лицо открытой ладонью, прогоняя сонливость, бросил взгляд на большие часы. И впрямь уже поздно, а он ни разу даже не встал с места. Но зато разобрал все, что накопилось. Чистый стол без бумажных башен радовал Игни: ощущение хорошо проделанной работы было сродни тому, как если бы он наполовину уже избавился от малефикара. Конечно, это не так, и с завтрашнего дня он непременно приступит к расследованию, а пока вот разобрался с долгами, пользуясь тем, что выпускающий куратор не дергал его с поручениями.

– Твоя правда, – зевнул Игни. Прикрыл рот ладонью. Отложил вечное перо и всласть потянулся, разгоняя застоявшуюся кровь.

– За что тебя мастер Данно вытряхивал у себя в кабинете? За то, что сбежал посреди дня?

– И за это тоже, – не стал спорить Игни. – Ты видел, кто заходил в кабинет Бродэка после того, как он ушёл?

Тиро задумался, держа чашку с чаем обеими руками перед лицом. На родине у Игни так делали только девушки. Рыжий фыркнул, мысленно перенеся Тиро в дом своей тетушки, у которой было трое дочерей на выданье. Синеглазый брюнет с трогательной манерой держать сложенные ручки перед собой вызвал бы нездоровый ажиотаж среди девиц.

– Уборщик заходил, из новеньких. Ни разу его не видел. В клетчатой кепке, брюнет. Двигался как-то расхлябанно и смотрел нагло, языком сломанную щепку перекатывал, – собравшись с мыслями выдал Тиро. – А почему ты о нём спросил? Непростой уборщик то был, да?

Игни пришлось признать, что непростой.

– Оставил за собой беспорядок, – уклончиво протянул стажёр и взял свою чашку с чаем. Хвала Предвечному Огню, что на втором этаже Чайного домика никто ни разу не выставил счет за угощение.

Тиро как-то сразу сумел ухватить суть и бурно восхитился.

– Перевернули кабинет Бродэка? Серьезно? Пошли глянем!

Игни потер уставшие глаза.

– Хочешь, чтобы ещё и твоё имя называли в числе тех, кто туда заходил? – ворчливо спросил он.

Тиро оглянулся на коллег, неспешно допивающих чай. Несколько человек надевали плащи, прощались. Однако остальные вели себя так, будто намерены сидеть в штабе до рассвета. Рядом с расписанием дежурств двое мужчин спокойно обсуждали распределение часов, один из них раскуривал трубку. Корректор, почесывая затылок, подошёл к ним с парой листов, задал вопрос, ответом на который стал взрыв хохота.

– А ты тут сидишь и ждешь, пока все разойдутся по домам? – Тиро поднял правую бровь. Его севший голос не скрывал насмешку. – Ну вот, как Создатель вернется, так сразу же, а до той поры всегда для кого-то будет светить лампа в Чайном домике.

Игни уважительно присвистнул.

– Да ты поэт! – рыжий не удержался и хлопнул Тиро по плечу.

Тиро неожиданно смутился, опустил глаза. Настал черед Игни изумляться.

– Правда? Ты поэт?

– Все мы тут поэты, искатели историй, – Тиро нырнул носом в чашку с чаем, пряча за ней собственную неловкость. – Ты не замечал, что любой, кто знает, с какой стороны браться за перо, однажды начинает сочинять?

Игни покачал головой.

– Мне сегодня столько наговорили об искателях и хоть бы кто разок повторился. Я три декады ходил на службу, а сегодня выяснил, что маловато знаю о том, чем занимаются Серые.

Тиро с понимающим видом покивал.

– Это у всех так. Я тебе больше скажу. Каждый искатель до самой отставки уверен, что только он один правильно понимает, в чем смысл его службы, а остальные заблуждаются в меру своей испорченности.

Игни расхохотался так, что на него стали оглядываться коллеги.

Несколько часов пролетели за оживлённой беседой. Тиро рассказывал Игни забавные истории из жизни искателей – в особенности тех, кто пытался издать собственные сочинения за свой счёт или за счёт мецената, которого сначала приходилось долго искать.