Конечно, корабль был незнакомого класса, но сходного с типовым «Таллиана», а отец говорил, что изменения вносятся лишь локальные, не затрагивающие базовую конструкцию. А служебные лестницы — часть ее. И надо лишь отыскать вход.

Получилось без труда.

— Тут, — он посмотрел вниз. Лестница была узкой и сделанной из укрепленного пластика. Точнее он знал, что пластик укрепленный и способен выдержать куда больший вес, чем его собственный, но… было жутковато. Лестница уходила вниз и вверх, и…

— Мне страшно, — пожаловалась малая.

— И мне, — все-таки признался мальчик. — Хочешь, отведу тебя назад?

— Неа, — подумав, сказала она. — Я с тобой. Пошли?

И первой бесстрашно шагнула на узкую ступеньку. Молодец… и отец говорил, что малая храбрая. И он тоже. И нужно держаться рядом, ждать… ждать он тоже научится.

Потом.

— Быстрее, быстрее… — нервный голос мастера Були перекрывал сирену. Он заполнял все немалое пространство кухни, заставляя поваров двигаться еще быстрее, хотя недавно казалось, что подобное невозможно.

Эрра отступила к стене, едва не споткнувшись о робота-полотера.

— Да что вы шевелитесь, словно дохлые боты! — мастер Були добавил пару слов покрепче.

— Так… тревога же, — робко заметила девушка в мятом комбезе, на котором явно читалась история сегодняшнего ужина.

— И что с того? — лохматые брови сошлись над переносицей. — Тревога тревогой, а ужин должен быть подан по расписанию!

Мастер Були сложил руки за спиной и хмурым взглядом обвел цех.

— И еда должна быть, заметьте, съедобной! Более того, желательно, чтобы она была и вкусной. Ничто не успокаивает людей так, как горячая, вкусная и вовремя поданная еда, так что, не отвлекаемся… и вас, милочка, это тоже касается!

И Эрра вздохнула.

Нет, она могла бы уйти, никто не сказал бы ни слова. В лицо. А что говорят за спиной, так ли важно? Она ведь не повар, у нее и сертификата нет, а что готовить любит, так одно дело для себя или подруг, и совсем другое — на тысячи пассажиров.

Экипаж.

Обслуживающий персонал, который тоже, оказывается, кушает, пусть и в своей, куда более простой, столовой.

В мясном цеху было жарко.

Работали духовки. Шипел гриль, принимая новые и новые порции мяса. Мелькали манипуляторы, и тонкие иглы термометров порхали над стейками, проверяя температуру прожарки.

— Прогнал? — с сочувствием поинтересовался Кевин. Он был молод и полон энергии, и порой отталкивал робота, чтобы самому встать за гриль, хотя и понимал, что с двумя сотнями стейков за раз просто физически не справится.

Его задачей было следить.

И соус варить, ибо соусы, как полагал мастер, были чем-то недоступным пониманию роботов и обычной механике.

— На вот, попробуй, — Кевин зачерпнул из огромной бадьи, в которой булькало темно-красное варево.

Эрра попробовала.

— Перца добавь, — задумчиво сказала она. — Красного. Острого.

— Добавил бы, если б был.

Улыбка ненадолго сошла с лица Кевина.

— Моя первая поездка… то есть, раньше тоже подрабатывал, но стюардом, а помощнику повара платят больше, хотя и работы, конечно, хватает, но тут уж… — он облизал ложку. — Приправы заканчиваются. И не только… как думаешь, что будет дальше?

Ничего хорошего.

Заххара черканула, что лекарство готово, но, кажется, не действует, во всяком случае, пока не понятно, действует или нет.

…заканчивала вакцинацию, но больше ни слова не добавила, и значит, все плохо. Она, когда плохо, замолкает, закрывается в себе, полагая, что не имеет права проявлять слабость.

— Не знаю, — сказала она, возвращая ложку. — Ничего не знаю.

— Да ладно, — Марек подмигнул. — Ты у нас девочка не из простых, иначе мастер мигом бы ускорение придал…

Эрра повернулась спиной.

— Эй, ты чего, обиделась?

— Нет, просто… есть работа. И надо ее делать.

Хоть что-то делать, в надежде, что хоть этим она полезна будет. Тесто на круассаны было готово и получилось именно таким, как должно, мягкое, пышное и к рукам не липнет. Эрра похлопала ладонями, стряхивая излишки муки.

Пусть еда и не спасет никого от чумы, пусть не поставит корабль на нужный курс, да и вообще… но мастер прав в одном. Еда успокаивает.

Поваров в том числе.

Заххара убрала планшет раньше, чем господин Ульграст обернулся. Но она не сомневалась: увидел. Как-то так получалось, что худощавый и седой человек этот видел все, что происходило вокруг, будто и вправду имел глаза на затылке.

— Без изменений, — сказала она, надеясь, что голос звучит ровно.

— Время, — ответил господин Ульграст. — Нужно время. Такое лекарство не может действовать быстро.

…если вообще подействует.

Нет, она сделала все, как должно, инструкция была весьма подробной, а господин Ульграст проверил. И перепроверил. И поставил новый цикл, ибо количество больных увеличивалось, но…

…а что, если это бесполезно?

Если и вправду не подействует? Если…

— Дорогая, чем предаваться сомнениям, будьте добры, встаньте вторым номером, — он весьма энергично помахал руками, и синеватая пена застыла, превращаясь в микропленку.

— Я?

— Вы видите здесь еще кого-то?

Седая бровь приподнялась.

— Но я… никогда…

— А я когда-то, очень и очень давно. Но боюсь, иного варианта нет.

Медицинский комплекс в зале медитаций смотрелся донельзя чуждо. Сияли модули, мягко пошевеливались многосуставчатые конечности, готовые начать операцию. Глубокое сканирование завершилось, и теперь на шести экранах проигрывались варианты сценариев один другого страшнее.

То есть, сценарии были выбраны оптимальные, но… смотреть на это было страшно.

— Если верить списку, то среди пассажиров есть три стоматолога, два ортопеда и специалист-трихолог, не считая диетологов, ортодонта и семерых специалистов по ментальной коррекции. Кого предлагаете позвать? — он был язвителен, этот человек, появившийся в лаборатории именно тогда, когда Заххара почти поверила, что справляться придется самой.

И испугалась.

Сейчас она тоже боялась, но как-то… не так, спокойнее, что ли?

— Я… просто не уверена, что не сделаю хуже.

— Сделать хуже вам не позволят. Операция ожидается вполне стандартная, модуль справится и сам. Нам нужно лишь наблюдать и корректировать. Возьмите на себя контроль за жизненными показателями.

Заххара кивнула и внезапно поняла, что в ее присутствии здесь и сейчас действительно нет нужды. Что модуль справится и сам, что там, в колониях, врачей тоже немного и модули оснащают куда серьезнее, чем гражданские, и…

— Спасибо.

— Не за что, детонька… не за что… итак, что у нас есть? А есть у нас одна особь мужского пола и редкостной безголовости… надо было так себя запустить? Взгляните на его кровь! На уровень холистерина… а ведь всего-то…

Где-то далеко завыла сирена, корабль вздрогнул, впрочем, ни модуль, ни мистер Ульграст не обратили внимания на этакую-то мелочь.

Четвертый контур удалось отключить.

И потоки, перекинутые на три остальных, стабилизировались. Двигатель заработал, пусть не в полную силу, но хотя бы ровнее, что ли.

Да и…

Приближение к точке выхода Данияр ощутил шкурой секунд за тридцать до того, как отметка плотности поля вокруг корабля резко упала, чтобы в следующее мгновенье замереть подпороговой величиной. Запиликали маячки.

И Таккаро, словно придремавший на кресле своем, вздрогнул, отряхнулся и сказал:

— Будет зона нестабильности.

Кивнул капитан.

А Данияр ощутил, как ползет по спине струйка пота. Похолодели ноги, а руки будто онемели, что, впрочем, не помешало выбить пяток стандартных команд.

Он сначала отдал, а потом вспомнил, что это все-таки не игра, что…

— Отлично, — капитан попытался улыбнуться, но получилось не особо. — Теперь сбрасываем скорость. Готовься к маневру. Третий сценарий.