Кто он ей?! Да и с чего она взяла, что он не желает быть соблазненным богатой ученицей?! Ведь она ничего о нем не знает, ни его положение в обществе, не знает, женат ли он. Кольца нет, но это не доказательство.

— Твое вино, Тамара, — он подал ей бокал.

Чистые грани бокала отбивали неяркий свет. Вино окрашивало стенки в светло розовый оттенок, и почему-то это действие на какое-то мгновение перетянуло на себя все внимание Тамары. Поэтому его вопрос застал её врасплох:

— Как ты решилась прийти ко мне ночью? Ты понимаешь, какие пойдут слухи?

Тамара сглотнула.

— Я не могла вас не предупредить. Флориана… она хорошая, но если что-то взбредет ей в голову, то никто её не остановит.

— А о себе ты подумала? Пей вино, не бойся… Твоя репутация тоже может пострадать, если кто-то увидит, как ты заходишь в мою комнату.

Тамара сделала глоток, не более. Пить ей не хотелось, сама ситуация и так достаточно сильно кружила ей голову.

Набравшись смелости, она снова взглянула на мужчину. Подумала, что он, наверное, не так уж стар, или же намного младше, чем ей изначально думалось.

— Мне не нужно так сильно беспокоиться о репутации, как Флориане, — пояснила Тамара. — Я не столь важна, не наследница состояния. Никто и не заметит, что я к вам приходила.

Мужчина хмыкнул. Какое-то время молчал, и затем внезапно выдал.

— Ты никогда не знаешь, как сложится жизнь. Может быть, ты однажды станешь состоятельнее и влиятельнее, чем та же Флориана.

Тамара не понимала, зачем он ей это говорит, но слушала внимательно.

Ноа подошел к ней, и забрал из рук бокал. Снова в глаза заглянул:

— Тебе суждено стать женой очень влиятельного человека, Тамара. У тебя всё будет: положение в обществе, достаток, уважение.

Девушка задрожала. Всё для неё было так ново, так непривычно. И слова его были…

— А вам, в таком случае, что суждено?

— Тамара, — вздох, — а я… я стану свидетелем твоего счастья.

И снова взгляд, глаза в глаза, от которого было и хорошо, и страшно. Ноа первым разорвал эту тишину.

— О чем ты хотела поговорить? Присядь, и расскажи всё по порядку.

Тамара, не торопясь, присела на кушетку, и поделилась замыслами Флорианы.

Ной выслушал её сбивчивый рассказ, который его скорее позабавил, чем обеспокоил.

— Не бойся, Тамара, — сказал директор. — Я смогу за себя постоять. Никто не вынудит меня жениться на женщине, которая мне не по душе.

Сердце Тамары дрогнуло, забилось птицей о грудную клетку.

— А что касается тебя, ты не должна приходить к мужчине домой ночью, — его мягкая улыбка смягчила резкость фразы. — Какие бы у тебя ни были цели, ты никогда не можешь быть уверена в том мужчине, к которому ты идешь. Потому возвращайся к себе в комнату, и ни о чем не беспокойся. Поверь, я смогу за себя постоять.

Он встал, и Тамара последовала его примеру.

— Но я уверена в вас! — вырвалось у девчонки.

Его глаза вспыхнули самым настоящим огнем, так дерзко и ярко, что она сделала шаг назад. Что-то в произнесенной фразе мужчину разозлило, хоть Тамара так и не поняла, что именно.

— Возвращайся к себе, — повторил он резко. — Сейчас же!

Тамара, испугавшись, ринулась к двери.

И лежа в кровати, той ночью она перебирала свои воспоминания, пытаясь честно ответить на вопрос, кто для неё этот мужчина.

Ной Нойман вызывал у неё странные чувства. Вот уже несколько лет, он постоянно был рядом. Разговаривал с ней редко, в школе уделял внимания не больше, чем другим ученицам, но как же часто она ловила на себе его взгляд! Она видела его на воскресных праздниках, на которые ходила с подругами, встречала в школьных коридорах, когда вокруг больше никого не было. И на уроках ловила его взгляд!

Как же её к нему влекло! Хоть Тамара и не знала, кто он, откуда, и каковы его цели. Тянуло! Как же сильно тянуло к этому таинственному мужчине!

Но вскоре тайна его лично было раскрыта: месяц спустя Тамара посетила свой первый бал, и с болью в сердце осознала, что Ной Нойман на самом деле — отпрыск одной из сильнейших семей Германии.

Так он стал для неё еще более недосягаемым и, увы, еще более желанным! Жаль, Тамара не догадывалась, что чувства эти — взаимны, и Марк, назвавшийся именем Ноа, имел дерзость полюбить невесту своего брата.

•• • ••

У Тамары была хорошая добрая мать и не менее благочестивый отец. Обычная семья, они желали ей всего самого лучшего, а в те времена лучшее мог дать только муж.

Поэтому на семнадцатом году её жизни, Тамаре преподнесли подарок — приглашение на бал к Мари Дюбуе, жене французского посла. Родители хотели, чтобы Тамара начала выходить в свет.

Там-то они с Марком встретились!

В тот раз всё было иначе, София, ты ведь понимаешь это? Тамара была одета не как школьница, а как юная красивая девушка.

Марк Нойман не ожидал ее там увидеть, а увидев, замер в восхищении.

Тетушка Фрюйе, сопровождавшая Тамару в тот день, сиюминутно «поймала» интерес мужчины, и прошептала Тамаре на ухо:

— Надо же, тебя Марк Нойман приметил. Это очень хорошо, будь с ним мила!

Тамара обернулась… и рухнула с обрыва!

Это был он, мужчина, мысли о котором вот уже несколько лет не давали ей покой! Тот, кто был рядом, кто незримо присутствовал в её жизни, защищал и поддерживал!

А он смотрел, и Тамара видела в этом взгляд… удивление вперемешку с восхищением! Ему ведь не доводилось видеть её такой — в нарядном платье, в фамильных украшениях! Взрослая!

— Это Марк Нойман, — пояснила тетушка, — из тех самых Нойманов, прямая ветвь!

— Тех самых? — Тамара не сводила в него глаз.

— Конечно же… завидный жених, Тамара. У Нойманов двое сыновей, оба — красавцы, но если старший — повеса, то этот любую женщину счастливой сделает.

«Сделает», мысленно согласилась Тамара.

— И богат, и красив, — продолжала тетушка, — и к тому же без ветра в голове.

Мужчина усмехнулся, как будто слышал, что ей говорила тетушка, а затем направился в её сторону.

— Он идет сюда! — заволновалась тетушка. — Тамара, будь с ним мила.

«Буду… буду с ним мила».

— Здравствуйте, фрау Фрюйе, — поздоровался молодой мужчина. — Позволите пригласить вашу племянницу на танец?

И посмотрел на неё — смущенную, восхищенную мужчиной Тамару.

— Конечно, герр Нойман.

Он подал ей руку, Тамара сверху положила свою ладонь.

Их будто током ударило! Тамара ощутила счастье, какое, как она полагала, не дано испытать никому на этой грешной земле!

Как же хорошо они друг другу подходили, София. Оба сдержанны, оба увлечены одними и теми же людьми искусства. Им было о чем поговорить, и о чем помолчать. Все, кто видел их в танце, считали так же! Они были невероятной парой!

— Ты очень красива, Тамара, — сказал ей тогда Марк.

Они танцевали под любезное ненавязчивое аллегро в исполнении фортепиано.

Он прикасался к её руке, спине, и девушке было так волнительно каждое прикосновение этого мужчины. Он, в свою очередь, любовался девушкой, которую привык видеть в балетной пачке, или же в школьной форме. В тот день она сверкала, и Марк внезапно понял, что девушка выросла.

— Почему вы мне врали о том, кто вы? — решилась на вопрос Тамара во время медленного танца.

— Разве я врал? Ной — это мое детское прозвище, и в школе я работал, используя это имя, так как не хотел лишней огласки.

— Но вы изменили имя, не фамилию.

— Никто бы не мог и предположить, что я из прямой ветви Нойманов. Достаточно было изменить имя.

— Вы правы, — согласилась Тамара, — никто бы не мог предположить подобного…

— Что такое, Тамара? — Он всегда видел все её эмоции. — Что тебя смутило?

— О вашей семье ходит так много слухов.

Как же она волновалась в его присутствии! Как старалась вдохнуть поглубже, чтобы напитаться воздухом этого мужчины! И в то же время боялась дышать.

— Я знаю… Не все они правдивы. Тамара, не бойся меня. Ты ведь меня знаешь столько лет! Я всё тот же человек, что и раньше!