— Извини, Мал! Я должен был сказать, но не...
— Не надо извиняться. Мы ж друзья.
Больше Малакай ничего не добавил. Эна слышала удаляющиеся шаги, но не оборачивалась, потому спустя мгновение решила все же прошептать Дилану в ухо:
— Мне надо вернуться на кладбище. У меня там...
Но Дилан не дал ей договорить.
— Нет! —закричал он совсем дико. — Надо убраться из леса. Он вернется. И не один!
— Ты тоже знаешь про Малакая?
— Какой Малакай?! Я про этого всадника! — Дилан заглянул за ворот джемпера, поправил куницу и схватил Эну за руку: — Бежим!
— Малакай с ними в сговоре! — кричала Эна, стараясь не отставать, но рука, за которую держал ее Дилан, гудела перетянутой струной. — Послушай меня!
— Хватит нести чушь! Шевелись! — И чуть сбавив скорость, подпустил Эну к себе, чтобы крикнуть: — Только мы их видим, больше никто!
— Только мы? И почему ты молчал? — Эна почти ударила его в грудь, но вовремя опомнилась и погладила выпуклость джемпера. — Где ты нашел Джеймса?
— Он сам заполз ко мне, когда я свалился с лошади.
— А как ты нашел лошадь?
— Я все расскажу, когда мы будем в безопасности. Если будем в безопасности! Быстрее!
Деревья мелькали мимо глаз, как искры бенгальских огней. Эна задыхалась. Дилан тоже дышал так громко, что не расслышать было, как проминается под ногами мох. Есть преследователи, нет преследователей, они не знали. Обернешься — собьешься с ритма и больше не побежишь. Но вот уже их дорога. И спасительная стена. Добежали! Фу... И с разбега они перемахнули через камни и ринулись сквозь сад к дому.
— О, нет! — застонал Дилан, и Эна испугалась, что сейчас тот начнет биться о стену головой. — Веревки нет.
— Какой? — спросила Эна, в свой черед подперев стену, но не головой, а только спиной.
— По которой я слезаю и залезаю к себе. Какой еще?! Стой здесь!
И Дилан исчез за углом дома, но тут же вернулся.
— Меня засекли, — он глядел на Эну исподлобья. — Мать в кухне. Одна. Па явно пошел к вам.
— Почему сразу к нам?! — со злости Эна чуть не возмутилась в голос. — Может, ты у своего дружка...
Дилан усмехнулся.
— Угу... Так именно Па и подумал. Пошли. У бабки в комнате окно открыто точно. Отдам ей твоего братца.
— Ты про кошку?
— Я про бабку, — еще больше насупился Дилан.
Они зашли за другой угол, и парень легко подтянулся к окну,на котором восседала Ведьма. Кошка тут же спрыгнула на пол, и Дилан, вытащив из-за пазухи куницу, перегнулся через подоконник, чтобы осторожно спустить зверька на пол. Сказав что-то по-ирландски, он спрыгнул на улицу:
— Она позаботится о нем. Не переживай. Теперь нам надо выкрутиться с родителями.
— Скажем правду. Я обещала лепрекону не врать. И ты не смей врать. Мне особенно. С этого момента ты ничего от меня не скрываешь. Как и я от тебя. Откуда ты узнал, где я? И про этого всадника тоже, — зашептала Эна вопросы, без ответов на которые больше не могла оставаться.
— Наш общий приятель сказал, что рыжая дура на лошадиное кладбище потащилась, — без злобы выдал Дилан, и Эна ничуть не обиделась: лепрекон не раз называл ее дурой в лицо, дура она и есть.
— Малакай... — начала Эна, но Дилан вновь перебил ее.
— Оставь его в покое, поняла?! Мы были с ним на могилах лошадей и просили у них удачу на субботу. Это наш обычный ритуал, поняла? А потом... Ну, я воронов услышал. Думал, опять по твою душу... А там лепрекон с твоим братом. Еле отбились. Они меня к озеру послали, чтобы остановить посланника королевы, которому велели притащить тебя к ней живой или мертвой, поняла? Или мертвой...
Эна кивнула.
— Эту весть принес твой брат от волынщика. Вороны за ним гнались, он еле оторвался от них и в конце концов нашел лепрекона. Только вороны их дальше погнали, вот лепрекон и успел только лошадь тебе нарисовать. Говорит, думал, что ты поймешь, а ты не поняла.
— Умник нашелся! Как я могла понять?! Я же рыжая дура!
— А он не понимает, что мы люди. Попробуй до озера добежать! Я, конечно, не успел, а только когда они пересекают границу миров, их можно остановить, потому что они теряют немного своей силы. Хорошо, твой брат оказался расторопней! И все же я сумел скинуть этого засранца, — добавил Дилан не без гордости.
Они уже почти дошли до стены, за которой была нора лисицы.
— Спасибо!
На этот раз Эна не рискнула обнять Дилана, да и он будто нарочно отступил на шаг.
— Как ты сумел это сделать?
— Рябины ему за шиворот насыпал!
— Правда? — почти рассмеялась Эна.
Дилан достал из кармана горсть ягод и сунул ей в задний карман джинсов.
— Зачем мне?
— Если меня рядом не окажется, отстреливайся. Умеешь через дудку стрелять?
— Мне твой отец вистл подарил. Сгодится?
— Сгодится.
Они так и не перешли границу.Эна поставила ногу на камень.
— Ну я пошла?
Дилан молчал. Она сунула руку в карман утрамбовать ягоды и заодно проверить кольцо. Его там больше не было! Малакай!
— Он забрал его, слышишь? Я завернула кольцо в билет! Слышишь? — она затрясла парня за плечи. — Он вытащил его у меня из кармана, как королева и велела ему. Они потребовали забрать у меня кольцо, если он хочет и дальше выигрывать на соревнованиях, и он сделал это, подлец! Ради прыжков!
— Хватит! — Дилан скинул ее руки. — Нет никакого договора! И Мал не пошел бы на подлость. Никогда. Поняла? Я вернусь в лес и отыщу кольцо.
— Можешь не возвращаться. Я уверена, что его взял Малакай. Уверена!
— Эна, хватит! Это не Мал, слышишь?
— Дилан!
Они обернулись. Из-за деревьев показался Эйдан.
— Эна! — не отставала от него Лора в развевающемся от бега кардигане, накинутом поверх длинной ночной рубашки, подол которой пришлось задрать к коленям. Зрелище очень смешное, но Эна не сумела заставить себя улыбнуться. Лицо Эйдана было каменным и таким пугающим, что Эна вцепилась в джемпер Дилана, пригвоздив побелевшего парня к месту.
— Вы нас ищете? — как в тупой комедии выдала она и закусила губу.
Дилан пробубнил себе под нос явно что-то нецензурное. Ей сделалось страшно.
Глава 30
— Эна, ты поставила мать в идиотскую ситуацию! Как ты этого не понимаешь?
Эна нарочно ускорила шаг, и слова матери летели ей в спину.
— А что я могла сказать? — Она не обернулась, пряча горящее лицо. — Мам, можно я пойду с парнями помолюсь лошадиным могилам. Что б ты мне ответила на такое?!
Она знала, что сказал бы Эйдан: молча дал бы Дилану затрещину. Что собственно он и сделал у них на глазах, когда Эна сказала правду.
— Сказала бы — иди, развлекайся. И Дилану следовало сделать то же.
Ага, конечно! И почему нынче поборница справедливости промолчала? Ей лично хотелось познакомить живот Эйдана со своим кулаком, а то мистер Фэйерсфилд быстро забыл про больную ногу!
— Ты не представляешь, как во мне все перевернулось, когда Эйдана не удовлетворил ответ, что ты спишь! — не унималась мать. — Он заставил меня войти в твою комнату. И что? Что я там увидела?
Эна молчала. Ее ответы не так уж важны. Мать вдруг вспомнила, что она актриса!
— Я что, плохая мать? Почему моя дочь мне не доверяет?
— Мам! — Эна повернулась к ней лицом и закричала так, что слышно было в лесу.
— Я просто ушла и все! Если бы этот дурак не притащился к тебе, я бы спокойно вернулась домой и легла спать. Я хочу спать, слышишь? А не ругаться из-за ерунды. Не уподобляйся этому идиоту Эйдану, который конкретно достал сына своими подозрениями. Ты лучше переживай за то, что твою дочь считают настолько легкой добычей, поняла?!
Не дожидаясь ответа, Эна рванула к дому, хлопнула входной дверью и заперлась наверху. Глаза застилали слезы обиды, горло сжимал злобный крик, кулаки чесались начистить морду обоим — и Эйдану, и Малакаю! Второму в особенности.
Мать постучала. Эна не отозвалась. Стук повторился. Тогда она выкрикнула:
