Эна кивнула, не в силах солгать вслух. Все было совсем нехорошо, а так, как хорошо для фейри.

— Полночь, — услышала она вдруг двенадцать ударов. Или это просто так сильно билось ее сердце.

— Полночь, — подтвердил Малакай. — Самое время пить чай.

И они пошли домой.

— Пап, это так серьезно? — спросила Эна, сжимая до боли колени, когда отец замолчал и, прикрыв глаза, откинулся на спинку дивана.

Вчера улыбка не сходила с его лица. Он, видимо, хотел насладиться воссоединением семьи, прежде чем сообщить неприятные финансовые новости.

— Серьезно? — он открыл сначала один глаз, будто подмигнул ей, а затем уже второй и тоже положил руки на колени. — Ты серьезно считаешь, что, имея дом в миллион с лишним долларов, можно о чем-то переживать? Не будь дурочкой, Эна. Мы всегда можем продать дом, купить себе другой в месте подешевле и оплатить тебе образование. Возможно, если меня уволят после слияния компаний, я именно это и сделаю.

Шон Долвей резко поднялся и отошел к окну.

— Как вам обеим не надоели эти потемки?!

Он отдернул портьеру и остался стоять у окна к ним спиной.

— Хотите честно? — продолжил он, не обернувшись, прерванный монолог. — Я хочу, чтобы мою позицию сократили. Тогда я останусь с вами.

Он тряхнул занавесками и распахнул окно. Лора тут же поднялась из кресла и направилась на кухню приготовить чай.

— Я не могу поверить, что тебе уже пятнадцать! — обернулся отец, будто присутствие матери мешало ему говорить.

И Эне сделалось немного не по себе. Ей вообще было плохо с возвращения из подозерья. Она попросила Дилана не приходить пока в гости. Малакаю она сказала то же самое. Родители со всех трех сторон были уверены, что их дети переругались вусмерть. Но трое знали, что у них есть шанс стать прежними после одиннадцатого ноября. Пусть этот шанс в глазах Эны был не очень-то и велик. От фейри ведь можно ожидать любого сюрприза.

— Я пойду маме помогу.

У матери было такое каменное лицо, что Эна испугалась, как бы Мэгги со своей волшебной кровью сейчас не выскочила наружу без спросу.

— Эна, — почти шепотом позвала мать, и она придвинулась к ней почти вплотную.

— Твой отец не умеет лгать. Его уволили, вот он и поменял билет. Давай сделаем вид, что мы ему поверили. Я не хочу портить тебе праздник...

— Какой праздник, мама?

Лора посмотрела на нее суровее, чем смотрел король фейри.

— С соседями не ругаются. Мы сделаем барбекю, а ты сделаешь вид, что у вас все хорошо, договорились? Чтобы отец не нервничал хотя бы из-за тебя, поняла?

Эна кивнула. Пусть приходят. Главное, чтобы Эйдан держал себя в руках. Он пока что даже не пришел поздороваться с соседом, и Лора специально удержала мужа от дружеского визита — пусть все встретятся на нейтральной территории. Вернее, по очень радостному поводу — дню рождения Эны. В прошлом году из-за болезни Джеймса о ней все забыли — сейчас надо попытаться не думать о Джеймсе. Эна читала эти мысли в каждом взгляде, каждом слове и каждом жесте матери, и была готова вынести рядом с собой даже отца Малакая с его постной миной, только бы мать не сорвалась. Только бы... Только бы юный принц загадал своим первым желанием излечение для матери. Неужели ему ее теперь совсем не жалко?

Эна была уверена, что увидь мать сына относительно живым да еще и под руку с принцессой, знай она, что он живет здесь рядом под озером — она бы не сжимала губы, поглядывая на календарь.

— Эна, открой. Не слышишь, что ли? — шикнула на нее мать.

Она действительно не слышала стука в дверь, как и в тот первый раз. И Дилан снова мялся у порога.

— Проходи, — проговорила Эна бесцветным голосом, оборачиваясь к матери, но встретилась взглядом с отцом, который выскочил на стук из гостиной и теперь с приветствием протягивал Дилану руку.

Тот смущенно пожал ее и пробубнил:

— Я хотел спросить, нужна ли помощь завтра...

— Конечно, нужна, — почти что перебил его Шон Долвей.

Они были знакомы пока только заочно, но отец, к большому удивлению дочери, принял Дилана, как старого знакомого — видимо, мать сплетничала с ним. Ничего, впрочем, удивительного в том не было. Раньше к ним приходили только друзья Джеймса, а она ограничивалась подружками, так что отца явно посвятили во все подробности подрывной работы добрососедских отношений, которую она якобы вела. Клево! Только злиться было некогда — Дилан бросал на нее слишком уж красноречивые взгляды.

— Мы проверим дрова, — сообщила Эна громогласно и шагнула к двери во двор, но мать не пропустила Дилана.

— Кошка вернулась? — спросила она, выставляя на стол чашку для гостя.

Дилан мотнул головой.

— Может, еще вернется, — посочувствовала мать, но Дилан снова пожал плечами и буркнул:

— Так даже лучше. Па не любит животных в доме. Особенно кур. Хотите мы их Эне подарим?

Эна чуть за порог не зацепилась — его на разведку, что ли, послали? Но мать спасла положение.

— Нет, нет, нет... К курам мы пока не готовы.

Наконец они оказались во дворе.

— Что ты хотел сказать?

Эна подступила к Дилану вплотную, хотя они еще не дошли до сарая.

— Ничего, — Дилан отступил на шаг. — Твои за нами наблюдают. Может, пойдем в лес погулять?

— Мне нечего скрывать от родителей. Говори здесь. В лес я не пойду до завтрашнего дня, — отрезала Эна и добавила шепотом: — Я просто боюсь, вот и все. Боюсь, что он не придет. И боюсь, что придет. Это больше не мой брат, понимаешь?

Дилан кивнул и шагнул к сараю. Он с прежней хваткой взялся за топор, и полетели щепки. Эна стояла поодаль и даже не помогала собирать поленья. Только руки подставила, чтобы принять от Дилана охапку:

— Я вообще-то пришел поговорить о Малакае.

Хорошо, что между ними были дрова, а то бы он просто снес ее дыханием.

— Дилан, прошу, не начинай, — выдохнула она в ответ так же напористо.

— Ты ничего еще не знаешь, а уже злишься, — прорычал он. — А я просто хочу избежать скандала. Мал придет завтра не один, и я боюсь реакции его родителей. Я сам немного в шоке, но...

— Дилан, хватить кругом да около! Как у вас там говорят, чего застрял между рилом и джигой?!

— Мал помирился с Эйлин, — выпалил Дилан горячим шепотом и отступил.

А Эна чуть дрова не уронила.

— Ты не рада? — спросил он тут же сухо и поджал губы.

— Я рада, рада, — пробормотала Эна. — Это просто так неожиданно...

— Тогда ты можешь представить, как неожиданно это будет для его родителей. Потому-то он и хочет, чтобы они увидели их вместе у тебя. Они не станут скандалить на людях, понимаешь?

Эна кивнула.

— Дома они, конечно, его убьют, — Дилан попытался улыбнуться. — Они его уже почти убили за тебя и соревнования... А теперь, — Дилан отвел глаза. — Опять из-за тебя убьют, потому что посчитают, что он тебе на зло это сделал.

Дилан не успел далеко отойти, и Эна сумела скинуть ему дрова.

— Это только ты мог такое подумать! — прошипела она. — Взрослые люди намного умнее тебя!

И зашагала к дому так быстро, что Дилан смог догнать ее только бегом.

— Эна, пожалуйста...

— Хватит! — огрызнулась она, обернувшись. — Я разберусь с Малакаем без тебя.

Пришлось подниматься к себе за телефоном. Эна последние дни вообще к нему не подходила — нужды не было. А сейчас быстро набрала Малакаю сообщение: «Поздравляю! Приходи с...» И стерла, не зная, как пишется имя его девушки. Написала просто: «Жду вас вдвоем»... Отправила и села на кровать, чувствуя в душе непонятную пустоту. Словно у нее что-то украли. Она должна была порадоваться за Малакая, но не получалось. Выходило так, что все это время он кому-то из них лгал. Кому? Ей или Эйлин?

— Эна, чай стынет! — поднялся к ней отец и остановился в дверях: — Как можно успеть поругаться за пять минут, коля дрова? Почему Дилан ушел?