— Вот-вот, — у парня даже волосы от обиды, кажется, высохли. — Еще не забудь кроссовки...

— Ну так пусть будет современный лепрекон...

— Ты хочешь следующего дождя дождаться? Или поедем за молоком?

— А куда девать велосипед?

— Да пусть валяется!

В машине было теплее улицы, но мокрые волосы неприятно холодили лицо.

— Может, Эйдан рассказывал тебе про какого-нибудь лепрекона, живущего по-соседству? — продолжала допытываться Эна.

— Он только говорил, что каждый раз, заваливая тест по гаэлику, мы убиваем фейри, — усмехнулся Малакай, останавливая машину подле лавки.

— Почему?

— Ну, типа, маленький народец говорит только на ирландском, а у нас его с горем- пополам понимает лишь четверть страны. Сейчас там европейская комиссия какие- то деньги старикам выделила — они стихи начали писать на гаэлике. Нам, ради смеха, дали перевести на английский. Я и пятой части не понял, даже близко.

— А знаки читать умеешь?

— Ты опять?!

Малакай зло выдернул ремень безопасности и хлопнул дверью. Эна решила не идти с ним. Ее все равно уже заметила в окошко хозяйка. Лишних разговоров не хватало.

Малакай вернулся с молоком и бумажным пакетом, в котором был кекс.

— Мне сказали, что ты на него засматривалась.

Эна сжала на коленях пакет.

— Я не приглашу тебя к чаю.

— Я знаю, — кивнул Малакай. — Но завтра ты едешь со мной в Нью-Росс?

— С тобой? Или на корабль?

— На корабль, — выдохнул Малакай.

— Про корабль я подумаю. Спрошу у лепрекона, что лучше тебе ответить.

Малакай молча завел машину.

— Мама, ты обещала не вмешиваться в мою личную жизнь!

Эна швырнула пакет с кексом на стол и едва удержала в руках драгоценную бутылку с молоком. Только разборок между Диланом и Малакаем ей сейчас не хватало! Они, оказывается, разминулись друг с другом в пять минут — и чего она им обоим понадобилась? — и мать дернуло сказать Дилану, что она отправила за дочерью его дружка. Странно, что тот не подкараулил их у дороги. Хотя все может быть. Каменная стена высокая, как и кусты — туг можно целую роту в засаду положить, не то что тощего Дилана.

— Я ничего ему не сказала...

Мать стояла в дверях, до сих пор в своих чертовых перчатках. Ничего не сказала?! Хватило того, что Дилан теперь знает об их встрече с Малакаем. У них тут тупик — никаким местом Малакай не мог случайно проезжать мимо и из вежливости спросить про нее. Хорошо еще его ночной визит остался в тайне. Если, конечно, призрак Деклана не докладывает все родственничкам! Интересно, волынщик кочерги испугался или чего еще?!

Эна захлопнула дверцу холодильника и прижалась лбом к холодному металлу.

— Я ничего не сказала Дилану, — повторила мать медленно, будто ее не услышали в первый раз.

— Мама, ты не понимаешь!

Неужто нужно объяснять такие элементарные вещи как ревность?! Вернее соперничество... Лошадей больше нет, на гитаре Малакай не играет, осталась она... Видно, Дилан слишком много о ней трепался. Стоп! Эна два раза достаточно ощутимо приложилась лбом к холодильнику. У них были командные соревнования, кажется... А теперь они командно решили довести ее! Никакого Нью-Росса! Никакого корабля! Оба долбанулись головой в форте, это ясно... Только лепрекон явился к ней!

— Эна, что с тобой?

Да кто б еще знал! Но биться головой о стену или о холодильник — что еще хуже

— все же не стоит. В полночь у нее свидание намного интереснее предыдущих. И если с этими дураками ясно, как себя вести, то человечек в зеленых кроссовках ее действительно пугает.

— Что ты будешь есть? Кекс?

— Я ничего не буду! — выпалила Эна, пытаясь силой мысли вразумить разбушевавшийся живот. — У меня два теста незаконченных!

Над матерью только учеба пока способна возыметь хоть какое-то действие. Пусть возвращается к тяпкам и лопатам, тогда она спокойно отведает молочка. Нельзя же травить лепрекона непонятно чем!

— Сними все мокрое! — скомандовала мать. — И пора запускать стирку.

О, да, она сама бы влезла в барабан сушильной машины, которой тут нет. Как они в этой сырости что-то сушат. Ее кофта до сих пор в гараже не просохла! Не вешать же бельевую веревку во дворе всем на обозрение. Хватит того, что стиральная машина на кухне и сейчас надо бежать в гараж за корзиной. Но это повод выпроводить отсюда мать. Ведь не думает даже перчатки снимать...

Эна принесла в ванную комнату сухую одежду и с радостью избавилась от мокрой. Когда барабан закрутился, она уже жевала кекс, даже не спросив мать, что у них на обед. Ведь должен же быть хотя бы суп в банке! Иначе придется выпить все молоко, оставив лепрекону полчашки. А вдруг он потребует добавки?

Эна сунулась в холодильник за ветчиной и хлебом, но наткнулась на арахисовое масло. Перед глазами тут же встала остренькая мордочка куницы. Нет! Нет! Нет! Замотала Эна головой, не уверенная, что не озвучила протест. Это не может быть правдой. Не может... И лепрекон выдумка? Зачем тогда ты за молоком ездила? Какие в Ирландии могут быть доводы разума? Никаких!

Запихнув поджаренный сэндвич в рот целиком, Эна вернулась наверх — вдруг мать решит проверить, чем она занята. А ведь разумнее сделать все задания на завтра сейчас, потому что еще неизвестно, чем будет занята голова после сказочного свидания.

— Эна, белье развесь!

Что, мать до сих пор с цветами возится? Ведь командует со двора.

— Хорошо! — крикнула Эна в открытое окно и побежала вниз.

Веревки в гараже не хватило, и она вернулась в дом за вешалками, чтобы развесить кофты по крючкам для лопат. И вовремя!

Заявился очередной незваный гость. Не хватало еще, чтобы Дилан узрел полный арсенал ее нижнего белья!

— Просто хотел предложить прогуляться.

Глаза опустил, чтобы те правду не выдали. Кто теперь в засаде? Прогуляться до форта мимо конюшни? Но озвучить гадкие мысли Эна не решилась, потому что из-за спины Дилана мать одаривала ее слишком уж многозначительными взглядами.

— Хорошо. Жди меня у калитки.

Она же не оставит белье мокрым и не примет его помощь!

— Кофту не забудь!

Мать могла бы и не напоминать. В Ирландии она ее не забудет никогда!

— Куда пойдем? — спросила Эна, когда поняла, что Дилан не заговорит первым.

— Куда хочешь, — буркнул парень в ответ, еще больше сгорбившись. Может, ему в тонком джемпере холодно? Но не предлагать же свою кофту... И вообще она не напрашивалась на прогулку и не будет выслушивать его нытье!

— Вообще-то это ты меня пригласил. А я никуда не собиралась идти.

— Ты собиралась завтра, да? С Малом?

Эна сунула пальцы в карманы, придав себе достаточно воинственный вид.

— И тоже нет, — протянула она надменно. — Я еще не решила. Будет зависеть от погоды и от моих уроков.

Дилан продолжал глядеть исподлобья.

— У нас в Ирландии планы по погоде не строят...

— Тогда по учебе! Строят ведь? — перебила Эна. Она не собирается тратить время на подобные разговоры. — Я не знаю, что тебе наплел Малакай. Я подумываю посмотреть корабль, чтобы потом написать эссе о несчастных ирландцах, не ломая голову над темой. И потому... Потому что мать достала меня упреками, что я сижу дома, а сама вести машину в Нью-Росс боится. А ехать туда с твоим отцом я не хочу, понял? Так что если тебя не смущает компания Малакая, можем поехать втроем.

Эна выдержала паузу. Многозначительную. Только Дилан решил не отбивать словесный удар и пробубнил все так же тихо:

— Мал меня не приглашал. А навязываться я не собираюсь.

— Дилан, очередной, но точно последний раз говорю тебе, что не собираюсь встречаться с Малакаем. Так что фильтруй то, что он тебе несет, ясно?

Дилан смотрел в сторону. Похоже, он сам уже не рад, что пришел, но они еще недостаточно углубились в лес, чтобы разворачиваться, не признавшись матери в ссоре. Да какая ссоры? Что за бред! Она говорит с обоими в открытую, а они врут друг дружке за ее спиной!