— Как тебя зовут? — спросил надменным тоном, водя ладонью по спине.

— Арграхира, — пролепетала подруга, пряча глаза.

— Давно ты здесь?

— Три дня, господин.

— И как успехи?

— Не очень… — спутница так печально вздохнула, что я на миг поверил, будто весь этот цирк взаправду. — Вы первый, кто обратил на меня внимание.

— Хм… У вас тут что, клуб слепых? Как можно не заметить такую прелесть?

— Вы мне льстите, господин. Я совсем-совсем ничего не умею. И не смогу доставить вам должного удовольствия.

— Просто разговаривать с тобой — уже удовольствие. Но я хочу большего. Что надо сделать, чтобы встретиться с тобой наедине?

— Стать моим спонсором. И оплатить обучение.

— Для тебя — что угодно. Эй, госпожа главная конкубина, или как там вас! Вот сто тыщ грешных душ — научите эту красавицу всему, что знаете сами!

Хира хохотнула и прижалась ко мне спиной, уложив затылок на плечо. Теперь ее высокая острая грудь находилась в прямой доступности моих рук, и в горле пересохло от перспективы вживую потрогать пышные, но упругие прелести. А может, и все остальное. И вот уже осторожно потянулся к цели, но тут подруга встала и направилась к лестнице наверх.

— Пошли, богатей.

На втором ярусе находился каменный амфитеатр с высокой сценой.

— Круг Покорности. Здесь из нас вытравливали брезгливость и предубеждения, ведь работать приходилось с самыми разными клиентами и выполнять самые разные запросы. На этот помост восходила новенькая, готовящаяся стать ученицей. И начиналось представление. У всех на глазах нас заставляли делать… всякое, — Хира встала передо мной на четвереньки и игриво спросила: — А чего желает мой дорогой и щедрый спонсор? Я исполню любой ваш каприз.

— Прям вот любой? Как насчет партейки в DND?

— Никогда о таком не слышала, — спутница выпятила губу. — Это как-то связано с искусством удовольствия?

— Ну… в какой-то мере. Но я понял суть. Что же — тогда станцуй для меня.

— Как пожелаете.

И она исполнила такой танец живота с элементами магического файер-шоу, что голова пошла кругом, сердце неистово колотилось об ребра, а взмокшая спина прилипла к креслу.

— Браво! — захлопал в ладоши. — Великолепно!

— Тогда вперед — в Круг Уединения.

Мы рука об руку поднялись под самый купол. Хира дернула скрытый в стене рычаг, и полусфера распахнулись, подобно цветку, поймав лепестками свет далеких лавовых озер. Отраженные лучи упали на пышное круглое ложе, где и должно было произойти то, к чему я стремился несколько недель (или уже месяцев?) кряду.

— Господин желает, чтобы я переоделась? — прислужница улеглась грудью на кровать и вскинула хвост, как приготовившаяся к броску кошка.

— Господин желает, чтобы ты сказала, зачем эта игра, — сказал, присев на край. — А то сначала подумал, что без ритуала двери не откроются. Но нет — все работает и так. Тогда зачем весь этот спектакль? И что самое важное — почему именно это место?

— Я хочу сделать здесь то, что прежде не получилось ни у одной из нас. Заняться сексом по доброй воле и с тем, кого любишь всем сердцем. Это… сложно объяснить и еще сложнее понять. Как будто превратить пыточную камеру в детскую комнату. Или мрачный замок — в цветущий сад. Или Обитель Тьмы — в Храм Света. Ты как бы лишаешь место изначальной злой силой. И оно перестанет довлеть над тобой. Теряет всякую власть. Прекращает являться в кошмарах. Это как надругательство наоборот… Понимаешь?

— Понимаю, — привлек ее к себе и поцеловал взасос. А когда воздух кончился, с неохотой отстранился и прошептал: — Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.

— Тогда кончай шлепать по звезде ладошкой и выдери меня, как дикий зверь. Чтобы, млять, дым из ушей пошел. И из других дыр тоже.

— Не так быстро.

Я навалился на нее и снова начал ласкать шею. Хира обхватила талию ногами, вцепилась в волосы и шумно сопела, подставляя то одну сторону, то другую. И когда до вожделенных холмов оставались считанные сантиметры, подруга рывком подняла мое лицо и томно прошептала:

— Призови броню…

— Фига у тебя фетиши…

— Могу спину поцарапать. А ты мои когти видел…

— Есть идея получше.

Снял пояс и плотно стянул запястья, после чего нацелился нырнуть во влажную от пота ложбину, как вдруг под куполом полыхнули десятка полтора порталов. Оттуда с лязгом выпрыгнули демоны, с ног до головы закованные в серые латы и вооруженные палицами и ростовыми щитами. Когда гремящие и ухающие бугаи окружили кровать, из последнего пентакля вышла женщина лет тридцати с осунувшимся угловатым лицом и загнутыми бараньими рогами. Незнакомка носила белые облегающие брюки, кавалерийские сапоги и синий китель с металлическим нагрудником и наплечником на правой руке. На алой ленте портупеи покачивалась длинная рапира — другого оружия не заметил. С презрением взглянув на нас темными глазами, седовласая демоница вскинула острый подбородок и произнесла:

— Всем оставаться на местах. Вы арестованы!

— Это еще кто?

— Патриция… — прошипела суккуба. — Глава тайной полиции.

— Нам стоит волноваться?

— Да. И охереть как.

Я потянулся к мечу, но прежде чем пальцы коснулись эфеса, Патриция выхватила рапиру и начертила перед собой огненный хэштег. В тот же миг нас окутала огненная клетка и провалилась во вспыхнувший на кровати портал. И пока размышлял, что это за магия такая, мы приземлились на грязный влажный пол длинного каменного барака с единственным зарешеченным окошком на торце.

Вдоль стен стояли ржавые двухъярусные кровати без намеков на белье. Более того — вместо дощатого настила узники лежали на голых прутьях, и одним богам ведомо, какие ощущения при этом испытывали. Встав, я поймал на себе с десяток взглядов — любопытных, настороженных и откровенно агрессивных. Если бы не свечение зрачков, в полумраке подземелья вряд ли удалось что-либо разглядеть, зато запашок ощущался на все сто.

С громким скрипом со шконки спрыгнула плечистая фигура и шагнула навстречу. Из-за широкой спины с опаской выглядывала пара приспешников, не оставляя сомнений — пахан пришел встречать новеньких. На всякий случай зажег в ладони божественный свет, и увидел напротив высоченную мускулистую демоницу с обломанными рогами и растрепанными черными патлами. Все открытые участки багровой кожи покрывали уродливые угольные татуировки — как матерные надписи, так и пошлые картинки. И открытых участков было немало — девушка носила рваную майку, свободно висящую на крепкой груди, и ободранные до колен кожаные штаны. И многие тату кое-как прикрывали уродливые шрамы, наверняка оставшиеся от зверских пыток.

— Погоди, — вместо загадок и прочего тюремного этикета здоровячка сощурила серо-стальные глаза и нахмурилась. — Так это ты…

Не успел спросить «кто», как получил таранную зуботычину и не рухнул пластом лишь потому, что Хира успела подхватить и бережно опустить на пол.

— Ах ты сука! — суккуба попыталась выпустить клинки, но те не отросли ни на дюйм. Однако это ничуть не замедлило мстительный порыв. И когда подруга собралась уже прыгнуть на великаншу и вцепиться в горло, то внезапно затормозила в шаге от цели. — Не поняла… Квилла, это ты, что ли?

— А что, не похожа? — черноволосая скрестила могучие руки на груди.

— Какого… ангела? Как ты сюда загремела?

— По собственной дурости. Поверила слухам о великом герое, который вот-вот свергнет Владыку и всех освободит. Что ж, прихвостни Патриции добрались до меня гораздо раньше, чем сраный спаситель. И раз вы тоже здесь, значит, мятеж провалился.

— Минуточку! — я вправил челюсть, чуть не потеряв сознание от вспышки жгучей боли. — А можно помедленнее? В смысле, подробнее?

— Меня зовут Квилла. Я — знаменосец Легиона Вторжения и правая рука Легины. Точнее, была недавно. А это, — она обвела ладонью камеру, — те, кто в тебя поверил.