- Вопрос прошлого или будущего вы хотите задать? – проскрипел фамильяр.

На несколько секунд повисла тишина – демоны с интересом разглядывали создание древней богини. Потом Вельзевул сказал:

- Вопрос будущего.

Фамильяр обратил к нему песочные часы на своей маске.

- Пробудиться ли Хаос, который несёт в себе Черная богиня?

Фамильяр вяло пошевелил одной рукой, словно ощупывая пространство перед собой.

- Хаос – и есть будущее. Будущего ещё нет.

Я удивилась. Судя по тому, что рассказывали Ориан и остальные, фамильяр отвечал хоть и завуалированно, но всё-таки не настолько размыто.

- Хочешь сказать, что Хаос поглотит будущее, поэтому его нет? – уточнил Вельзевул.

- Будущего нет, потому, что оно ещё не создано.

Соправитель Ада с недоумением посмотрел на Люцифера. Тот сделал приглашающий жест рукой, словно предлагая демону продолжать. Вельзевул чуть подумал, и спросил:

- Как создавались Врата Бездны?

- Это вопрос прошлого, – признал фамильяр, и чуть помолчав, сказал. – Прошлое неизменно.

- Будущее не создано, прошлое неизменно, – проворчал Зарах. – Разве эта тварь не должна отвечать на вопросы? Почему она отделывается этой избитой псевдофилосовской чушью?

- Артефакт обнаружили мои дети, – сказал Ферокс. – Судя по их рассказу – им фамильяр отвечал на все вопросы, несколько метафорично, но тем не менее. Когда я принёс флейту Люциферу, фамильяр отвечал только на вопросы прошлого…

- Угу… – подхватил Асмодей. – А теперь, значит, он отказывается говорить вообще. И что это значит?

- Возможно, – мягко предположил Лерайе, – фамильяр чувствует скорое пробуждение своей создательницы, и не хочет служить другим хозяевам.

Я задумалась, и решила, что, скорее всего, так и есть. Фамильяр, по-видимому, решив, что и так сказал достаточно, истаял сизой дымкой. Альма положила ставшую бесполезной флейту на стол, перед Люцифером.

- Да-а, – протянул Леонард. – Мы как будто собираем головоломку, в которой откровенно не хватает деталей.

- В этой головоломке есть ещё одна деталь, – заговорил Ферокс, и мне пришлось крепче сцепить зубы – я поняла, о чём сейчас скажет дракон.

- Дайона близка к своей цели, она тратит много сил для её достижения. Но недавно она наделила силой светлого эльфа, который проник в Зиграден, с целью убить младшую дочь Милены.

Я на миг прикрыла глаза – ну вот и всё, еще одна точка невозврата пройдена. Зал снова наполнился тихим рокотом голосов.

- А точно ли эльф был посланцем Белой богини? – спросил Зарах. – Светлым остроухим есть за что не любить Кавэлли, и вряд ли им нужен дополнительный стимул, чтобы устроить ей очередную пакость.

- Точно, – Ферокс посмотрел на чёрного демона. – Мой сын бился с этим эльфом, я видел его воспоминания, считал его силу. Без Дайоны тот мальчишка не добрался бы даже до границ Преисподней.

- Зачем Белой богине смерть маленькой принцессы? – задумчиво протянул Асмодей, и тут же ответил на собственный вопрос. – Она может чем-то помешать Дайоне.

- Я пришёл к такому же выводу, – мрачно кивнул Ферокс.

- А что ты думаешь об этом, Милена? – спросил меня Люцифер.

Я вздохнула, и покачала головой:

- Я не знаю, что думать, повелитель. Аккэлия – совсем ребёнок, кроме того, она не владеет никакой магией. Я не представляю, чем она может помешать Древней богине.

- Вообще, картина складывается любопытная, – задумчиво протянул Вельзевул. Говорил он тихо, но, как и в случае с Люцифером, ропот в зале мгновенно стих, едва он произнёс первое слово. – Милена Кавэлли – часть ключа от врат Бездны. Допустим, предположение, что второй частью ключа является Аббадон – верно. И Дайона видит какую-то опасность для своих планов в их общем ребёнке.

- Намекаешь на тот пресловутый ключ, – Зарах прищурился, – который якобы закроет Врата? Не слишком ли всё гладко выходит?

Я не поняла, о каком ключе он говорит, но чувствовала его скепсис.

- Намекаю на равновесие, – в тон ему ответил соправитель Ада, – которое ты сам, кстати, так недавно воспевал. И пока ещё ничего не выходит – только предположения.

- Есть ещё кое-что, – снова заговорил Ферокс. – Во сне Аккэлия видит пустыню из праха бессмертных.

- Преддверие Врат Бездны? – уточнил Вельзевул.

Дракон кивнул.

Я чувствовала, как напряглись мои сплетённые на столе пальцы. Умом я понимала, что сама согласилась рассказать Верховным демонам о Келл – да, практически против воли, под давлением аргументов Ферокса, но согласилась. И мне следовало быть благодарной мужу, что он сам рассказал обо всём, избавив меня от этой необходимости. И всё же, та глупая девчонка, которая жила в осколках зеркал, и которая так хотела, чтобы её любили – вдруг почувствовала себя преданной.

- Совпадение, – буркнул Зарах, но не слишком убеждённо.

Похоже, что у Вельзевула была какая-то теория, и известие о Келл её косвенно, но подтверждало. А Зараху не хотелось признавать правоту соправителя Люцифера – просто из чувства противоречия. Вельзевул явно собирался что-то ответить, но его опередил Люцифер:

- В любом случае, на неё нужно взглянуть, – и повелитель демонов повернулся ко мне. – Где сейчас девочка?

Я замешкалась с ответом всего на секунду, но эта секунда растянулась для меня едва ли не на часы. Я успела ощутить на себе тяжёлое внимание Верховных демонов, поймала встревоженный взгляд Самаэля, и решительный – Ферокса. Я испытала искушение промолчать, или солгать – что угодно, только бы отдалить то, что последует за моим ответом. Я посмотрела в холодные глаза Люцифера.

- Аккэлия в мире драконов, повелитель, – мой голос не дрогнул.

Люцифер глянул на Ферокса, и тот едва заметно кивнул.

- Альма, – снова позвал повелитель Преисподней. Демонесса, безучастно стоявшая в стороне, обратила на него вопрошающий взгляд. – Приведи сюда Аккэлию Кавэлли.

- Да, повелитель, – поклонилась советница, и исчезла, словно растворилась в воздухе.

Я чувствовала на себе внимание Ферокса, но не хотела смотреть на него. Не хотела, чтобы он увидел обвинение в моих глазах. Ферокс не заслужил его, но я ничего не могла с собой поделать: слишком отчётливо перед моим внутренним взором стояли испуганные глаза Аккэлии.

- Нервничаешь, сладкая? – тихо спросил Асмодей, с нескрываемым любопытством. – Не хочешь, чтобы все увидели твою маленькую принцессу.

Мне пришлось очень быстро подавить накатившее было раздражение – мой покровитель не тот, с кем стоит давать волю чувствам. Да и отмолчаться с ним не получится.

- Да, – пришлось честно ответить. – Нервничаю и не хочу.

- Ты же не думала, что сможешь прятать её вечно?

Не думала, конечно, но надеялась, что у меня это получится.

- Пять лет, это не «вечно», Асмодей, – ложь демон Похоти чувствовал отменно, а недомолвок не любил. – Но я надеялась хотя бы на несколько десятилетий…

Он неопределённо хмыкнул, но ответить ничего не успел. Высокие двустворчатые двери зала приоткрылись – ненамного, ровно настолько, чтобы впустить двух маленьких девочек и высокого серебристо-серого зверя. Сумеречный шакал не отступал от своей подопечной.

Это было странным зрелищем – две девочки на вид, двенадцати и пяти лет, на пороге огромного зала Совета. Они казались заблудившимися сестрёнками. И лишь когда они пошли от дверей к центру зала, стало видно, насколько они разные. Альма шла с невозмутимостью выполняющего программу робота. Пока девочки стояли на месте, её можно было принять за старшую сестру Аккэлии, но стоило им двинуться, стало понятно, что эта взрослая демонесса в детском теле – конвоир.

Келл шла на шаг впереди Альмы – ровно держа голову, с прямой спиной, глядя прямо перед собой. Едва слышно шуршал чернильно-синий бархат длинного платья, подвеска на тонкой шее – алмаз в белом золоте – мерцал внутренним светом. Сцепленные перед собой руки, плотно прижатые к спине крылья. Большие тёмные глаза отражали свет факелов.

У меня предательски сжалось сердце – моя Келл, такая маленькая, такая беззащитная – как я могла допустить, что она оказалась здесь?!