Айорверт закрыл лицо ладонями…

- Бедняжке, ещё живой, вырезали глаза. Один из них съела Милена Кавэлли, надеясь пробудить в себе хоть какую-то силу. Так кровь несчастной… попала в организм демонессы, и осела в её ещё не рождённом ребенке. Лиминдэль искал свою пропавшую сестру, сходя с ума от ужаса и неизвестности, и был буквально раздавлен, когда очередное поисковое заклятье привело его к младенцу, брошенному на пороге начинающейся битвы. Он забрал ребенка, и ушёл, проклиная себя за то, что бежит, когда его Дом подвергается нападению тёмных тварей. Но он должен был узнать, почему кровь его сестры откликается в этом незнакомом младенце. Магия крови помогла благородному Лиминдэлю узнать, что случилось с его любимой сестрой, и что за ребёнок оказался у него на руках. И он принял, возможно, самое сложное решение в своей жизни – если кровь его несчастной сестры смогла жить в ребёнке демонессы, значит, он должен сделать этого младенца эльфом. И он смог сделать это…

Матерь замолчала. Айорверт сидел, спрятав лицо в ладони, его плечи вздрагивали – он плакал. Он не стыдился своих слёз – он оплакивал Лиминдэля и его несчастную сестру, оплакивал младенца, брошенного матерью, оплакивал собственное прошлое. Матерь коснулась его руки, и он поднял на неё мокрые от слёз глаза.

- Теперь ты знаешь всё, Айорверт, – тихо произнесла она. - Это страшная правда, мой юный эльф, но это – твоё прошлое.

- Почему, Матерь, – срывающимся голосом спросил эльф. – Почему ты выбрала меня, зная, что я… что она… Что я её сын?

- Потому, что, несмотря на твоё происхождение, всё равно ты – моё любимое светлое дитя, – она поднесла руку к его лицу, пальцами смахивая слёзы с его щёк. – Ты не виноват в своём прошлом, но твоё будущее – только в твоих руках.

- Почему… – снова заговори он. – Почему она отпустила меня? Она знала, кто я?

- Знала, мой юный эльф, – тихо ответила Матерь. – Клятва, ещё сковывающая её, сказала ей, кто ты. Она не может стать причиной твоей смерти, всё, что ей оставалось – просто выкинуть тебя из своего мира. Человек, ставший твоим отцом, оказал тебе неоценимую услугу, защитив тебя от злобы и коварства твоей биологической матери.

Айорверт молчал, глядя перед собой слепым взглядом. Сотни мыслей хороводом кружились в его голове, но он не мог сосредоточиться ни на одной из них. И только слова Матери, пульсировали над всем этим хаосом «ты – моё любимое светлое дитя». Он сжал кулаки и решительно вскинул голову:

- Что я должен сделать, Матерь? Если убить её мы не можем, тогда что?

Она улыбнулась, и в её прекрасных глазах он увидел… гордость. Гордость матери за своего ребёнка.

- Милена Кавэлли причинила много боли моим светлым детям, – сказала Матерь. - И смерть для неё была бы слишком лёгкой участью. Она сама должна ощутить, что такое боль…

- Разве такие твари, могут чувствовать боль? – невесело усмехнулся эльф.

- Нет. Но у Милены Кавэлли есть слабое место, по которому ты можешь нанести удар. Это её дети. Точнее – её младшая пятилетняя дочь, о существовании которой мало кто знает – Аккэлия. Кавэлли родила её от Верховного демона Аббадона. Только вот… эта девочка не обладает никакой силой. Она пуста и, сколько бы ни прошло тысячелетий, магия никогда не пробудится в ней.

Молодой эльф слышал о таких случаях. Когда, по непонятным причинам, у бессмертных рас рождались дети, абсолютно лишённые силы. Это случалось редко, но всё-таки случалось. Причём, родители таких детей сами могли быть очень сильны. Этих детей называли «пустыми». В Светлом лесу они тоже были и лучшие эльфийские маги не одну тысячу лет бились над этой загадкой и над способом исцеления «пустых». Но… всё было безрезультатно. Да, «пустой» обладал бессмертием и жил, как и прочие. Только без магии. И он был, практически, беззащитен перед врагами. Поэтому умирали «пустые» всегда рано. Айорверт догадывался, что подобный недуг не обошёл стороной и Преисподнею. Но он был уверен, что там такие дети и полу года не живут. Ведь, родители-демоны не станут защищать их. И он и представить не мог, что подобный ребёнок мог родиться у Милены Кавэлли да ещё и от Верховного демона. Но, а если родился… почему, до сих пор, жив? Вряд ли, как в случае с Айорвертом, отец этой девочки был бы против её смерти. Этот вопрос он и задал Светлой Матери.

- Ты знаешь, что матерью Милены Кавэлли была человеческая женщина? – дождавшись кивка, она продолжила. – Похоже, что кровь этой женщины проснулась в демонессе, когда родилась эта девочка. В Милене Кавэлли проснулось чувство, не свойственное чистокровным демонам – любовь к своему ребёнку. Правда, на её других детей это чувство не распространилось. Кавэлли оберегает свою дочь, заботится о ней… Она очень боится потерять её.

Айорверт ошарашенно уставился на Матерь:

- Милена Кавэлли… любит свою дочь?

- Да, – кивнула та. – И любит сильно. И если она потеряет её, это причинит ей боль. Она узнает, каково это быть беспомощной. Она узнает, каково это – навсегда терять то, что дорого. Убей Аккэлию, Айорверт, убей эту маленькую демонессу, и Милена Кавэлли будет страдать.

Поверить в это было ещё сложнее, чем в то, что демонесса – его мать. Нет, не так. В это хотелось верить ещё меньше, чем в его родственную связь с кровным врагом Светлого леса. Почему? Почему новость о том, что Милена Кавэлли любит кого-то, воспринялась Айорвертом гораздо тяжелее, чем то, что было сказано до этого? Эльф и сам не мог бы точно ответить на этот вопрос. Он продолжал ненавидеть Милену Кавэлли… за Светлый лес… за своего отца… за наставника Лиминдэля… за то, что она хотела его смерти… за то, что бросила его!.. За то, что он был ей не нужен. Но почему… почему какая-то «пустая» смогла зародить в Милене Кавэлли то, чего она лишила Айорверта? Эльф не мог этого понять. И он ощутил, как от этого непонимания в нём зарождается ненависть ещё более худшая… не только к Милене, но и к Аккэлии Кавэлли. Да, он не мог пожаловаться на свою собственную жизнь. Он не мог бы сказать, что родители, которые вырастили его, мало его любили. Нет, такого не было. Но… всё равно… почему, выкинув одного ребёнка, как ненужную вещь, демонесса окружила заботой другого? Слабого, беззащитного… Ведь, Айорверт был куда сильнее! Он бы выжил! У него была магия! И она была бы у него, даже если бы он родился полукровкой! Так почему Милена Кавэлли – его родная мать – выбрала не его?! Почему её проклятая человеческая кровь не проснулась, когда родился он – её первенец?! «Я спрошу у неё об этом, – со всё нарастающей злостью подумал юноша. – Спрошу, когда она придёт спасать свою дочь. И убью Аккэлию Кавэлли у неё на глазах!».

Айорверта совершенно не коробила мысль, что Матерь просит убить пятилетнего ребёнка. Демоны – зло. Сколько бы им ни было лет, их надо уничтожать. Даже если, в данном случае, это зло пустое. И даже если это… его сестра.

- Я сделаю всё, Светлая Матерь, – с уверенностью сказал Айорверт. – Я исполню твою волю. Милена Кавэлли узнает, что такое боль.

Он решительно поднялся на ноги. Матерь тоже встала, с улыбкой глядя на него:

- Я знала, я верила, что не ошиблась в тебе, мой юный воин.

Матерь протянула руки к его лицу, и он, повинуясь её движению, наклонился к ней. Она поцеловала Айорверта в лоб, и эльф ощутил, как теплая волна прокатилась по всему его телу.

- Клятва, данная Миленой твоему отцу, ещё защищает тебя, – сказала Матерь. – Но моя защита не будет лишней, верно? Достань своё оружие, мой храбрый воин.

Айорверт послушно вытянул клинок из-за плечных ножен, и кинжал из ножен на бедре. Тонкими пальцами Матерь коснулась блестящих лезвий. Эльф с трепетом смотрел, как сталь словно наполнятся светом.

- Я делюсь с тобой своей силой, Айорверт, никто не сможет помешать тебе в твоей благородной мести.

- Благодарю тебя, Матерь, – прошептал эльф.

- Я открою тебе портал в Зиграден, в комнаты Аккэлии Кавэлли. Сейчас её сторожит только адская гончая. Это очень опасная тварь, но ты справишься с ней, мой свет защитит тебя.