– У меня твои задания уже вот где стоят! – крикнул я. – Мало того, что Бетани...

– Тихо, баран, не ори под дверью! – Эрт погрозил мне кулаком. – Сюда подойди и говори тише.

– А что? – фыркнул я. – Там вооружённая охрана под дверью?

– Угу, нужен ты кому-то, охранять тебя вооружённо.

Он слез с кровати, хрустнул шеей, размял руки после долгого неподвижного лежания. Я подошёл к нему, гадая, как бы так вывести этого гада из равновесия и при этом не сильно огрести. Вот что нужно сделать, чтобы Эрт себя виноватым почувствовал, а? Эрт. Себя. Виноватым. Наверное, нужно, чтобы он бутылку дорогого вискаря разбил.

– Так вот, – заговорил Эрт, насмешливо глядя мне в глаза. – Твоё новое задание: лежишь тут и молча страдаешь, постепенно залечивая раны. Справишься?

– Нет! – заявил я. – Если не получу ответов на свои вопросы, то даже стараться не буду. Выйду наружу и всё тебе обломаю.

– А ты не думал, что я тебя сейчас по-настоящему отделать могу так, будто ты и вправду разбежавшись прыгнул со скалы?

Честно говоря, нет, не думал. Не успел. Говорить надо было быстро и решительно, куда уж тут мысли угнаться.

– Во-первых, – перешёл я в решительное наступление, – где Бетани?

– В безопасном месте, – ответил Эрт.

– Где?!

– А оно тебе надо? Она там, где её не достанет ни её извращенец-папаша, ни какая другая мразота. А мы – здесь. Взрослые мужчины решают мужские вопросы. Или ты хочешь быть маленьким истерящим мальчиком?

– Я хочу знать, что у тебя за план, Эрт. Не надо меня тут на слабо брать, причём, так по-дурацки. Мне не двенадцать лет! И... И что значит «извращенец»? Ты хочешь сказать?..

– Я хочу сказать, – оборвал меня Эрт, – что тебе сейчас нужно спокойно лежать у себя в комнате и ждать финального поединка. В обличии Орландо. С Бесс. А не бегать по поместью в поисках извращенцев.

– Так, значит, ведут себя взрослые мужчины, да? – подколол я Эрта. – Лежат и не рыпаются, пока все, кому не лень, делают с их жизнями всё, что им заблагорассудится?

– Это всё, о чём ты хотел спросить?

Я посмотрел на него с хорошо не скрываемой ненавистью. Вопросов было – миллион, но все они, при ближайшем рассмотрении, оказывались какими-то нелепыми. Как бы ни бесил меня Эрт, в нём чувствовалось то, чего в себе я почти не ощущал: уверенность.

Он был как рыба в воде в этом мире, но при том не стал его частью. Какую бы игру Эрт ни вёл, он производил более благоприятное впечатление, чем тот же Вестбрук. Честно говоря, во многих отношениях Эрт казался даже более хорошим человеком, чем, например, Бесс. Может, просто потому, что Эрт – был самим собой, а Бесс изо всех сил пыталась быть кем-то и то и дело путалась, оступалась на этом пути.

– Слушай, у меня нет времени тут с тобой сопли пережёвывать, – поморщился Эрт, когда пауза затянулась. – Один вопрос. Я отвечу – и уйду, у меня там дел невпроворот. Оружейницу вискарём отпаивать, например. Она как твоё эпическое падение увидела – сама не своя.

То, что Бесс обо мне волнуется, меня порадовало, но я не стал проявлять чувств, вместо этого задумался о вопросе.

Может быть, зря я сосредоточился на том, чтобы понять план Эрта? Может быть, для начала мне нужно попытаться понять самого Эрта?

И я, взвесив все за и против, задал вопрос:

– Как ты попал сюда? Расскажи, с чего всё началось.

Эрт вздрогнул. Я моргнул. Нет, мне не показалось, он действительно содрогнулся и посмотрел на меня как-то странно.

– Тебе зачем? – буркнул он.

– Ты обещал ответить на один вопрос, – напомнил я. – И у тебя много дел. Вискарь, что-то там...

Эрт покачал головой, невесело усмехнулся. Потом посмотрел на дверь.

– Ладно. Расскажу тебе сказочку на ночь. Только ты ложись, мало ли, войдёт кто, а ты тут скачешь, весь изломанный. Подумают, что я над раненым измываюсь.

Я послушался и лёг. А Эрт достал очередную сигарету, пару раз глубоко затянулся, встряхнул головой и всё-таки начал рассказ.

Я пошевелился и чуть приоткрыл глаза. Как ни странно, боли не почувствовал. Что, неужели пронесло? Может, это и не грузовик был... Я же разглядел только слепящий свет фар, и сразу машинально вывернул руль, подставляя под удар водительскую сторону. Или я в коме провалялся чёрт знает сколько, и всё успело зажить?

Я открыл глаза шире и осмотрелся. Это явно не больничная палата. Больше смахивает на какой-то склеп. И на глюк не спишешь, пол жёсткий и холодный, спина это хорошо чувствует. Надо бы вставать, а то так можно и ревматизм заработать, всё же мне уже давно не двадцать.

— Эрт, ты живой!

– Как ты меня назвал? — обернулся я к парню в чёрном прикиде, смахивающем на униформу.

— Ну, простите, милорд Эртайн, – без капли раскаяния, а скорее с насмешкой поправился он. – Ваше лордство живо?

— Нет, мать твою, это у меня посмертные конвульсии, — огрызнулся я.

Так, я явно не в Канзасе, как говорила девочка Элли. Или это была реплика Тотошки? Вот только недавно читал Алисе эту книжку, а уже не помню. Хотя какой там недавно, года три прошло, если не четыре, она уж и сама давно отлично читает. И да, никакого прошедшего времени, она сидела на заднем сидении, должна была выжить при столкновении. Должна, нечего даже думать о другом. И Машка тоже, у ребёнка должна быть мать, даже если она дура. Ну, сам выбирал, грех жаловаться.

Но сейчас не о том думать надо. Где я? И почему меня называют каким-то Эртом или Эртайном? Что это за имя вообще?

— Ничего себе, паренёк-то живучий оказался, — хлопнул меня по плечу ещё один мужик в чёрном. – Я уж думал, хана тебе. После такого-то удара... Ты ж метров пять пролетел. Рёбра целы?

Я машинально ощупал рёбра и кивнул. Боли не почувствовал, значит, переломов нет. Но кого это он пареньком назвал? Уж сороковник на горизонте маячит, постарше него буду.

— Крепкий аристократик, — хохотнул мужик. — Не то что остальные.

Я осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, о ком он говорит. Трое в чёрном, двое из которых со мной говорили. Парень лет двадцати и мужик чуть за тридцать, третий где-то посередине между ними, лет двадцати пяти. Ещё четверо сгрудились на полу у стены. В такой же форме, только синей, а не чёрной. Я поглядел на себя. Так, на мне тоже синее. И что всё это значит? Знаков различия не видать, значит, всё-таки не военные.

Эх, мне бы зеркало... Но я уже не сомневался, что увижу там чужое лицо. Руки точно на мои не похожи, слишком тонкие и длинные пальцы. Аристократичные, да.

Один из сидящих у стены застонал. Теперь я разглядел кровь у него на куртке. У другого рука висит плетью, наверняка сломана. Третья — девка, хлопочет над раненым. Четвёртый вроде цел, но пялится в одну точку, то ли в шоке, то ли обделался с перепугу.

— Какая обстановка снаружи? – спросил я.

Вполне очевидно, что на них кто-то напал, а теперь они, то есть мы, прячемся тут. Где бы это «тут» ни было.

— Прорываться надо, — вздохнул старший из «чёрных». -- Тварь так просто не уйдёт. Но с этими, – он мотнул головой в сторону раненых, – бесполезно.

– Можно пересидеть, – предложил младший. – Запасы есть...

– Ага, а большая и голодная зверюга так и будет ждать. Потом ей надоест и уйдёт. Ну ты бестолочь...

Я осмотрел всех ещё раз. Оружия ни у кого не увидел. Плохо. Что бы за зверюга ни торчала снаружи, драться с ней голыми руками не хотелось. А помирать второй раз за день я не собирался.

Да, видимо, это всё-таки был грузовик, и я умер. Надеюсь, только я. Но об этом лучше не думать. Что случилось потом? Грёбаное переселение душ! Как в кино! Ну а что? Не бывает такого, я бы сам это с уверенностью сказал вчера. Да даже час назад. Однако вот я стою в каком-то склепе, рядом с семью совершенно незнакомыми людьми, которые считают меня совсем другим человеком, каким-то Эртом. И что теперь, отрицать объективные факты, потому что так не бывает?

Пускай всякие теории британские учёные выдумывают. Как именно я тут оказался – совершенно не волнует. Обратно вернуться наверняка не получится, что там от моего тела осталось? Допустим, «это магия». А что, во всяких книжках так частенько объясняют, сойдёт и для меня. Вот я тут, живой, но, возможно, ненадолго. И с этим надо что-то делать.