— Как вы подросли, леди Ара-Лин — сказал он с улыбкой

— А ты хвала предкам не изменился, — сказала я с облегчением, действительно эти полтора года, которые мы не виделись, не оставили на нем следа.

— Человека меняют события, а их тут нет, только времена года сменяют друг друга — сказал он с явным удовольствием. Может и я когда-нибудь доживу до того, что буду радоваться отсутствию перемен… вряд ли.

— Пойдемте в дом леди… — он как-то внутренне напрягся и первым пошел к двери, зашел и придержал ее для меня изнутри. В чем же дело? — мелькнуло в голове. Я зашла, подсознательно ища опасность, и не сразу поняла, что к чему. А дело было в цветах и бансаях, в изящных безделушках, расставленных со вкусом и там где надо.

— Госпожа Алани долго гостила? — поинтересовалась я.

— Не то чтобы долго… — замялся Эзра.

— Но одновременно с отцом — закончила я за него. Старик спрятал глаза.

— Да ладно, госпожа Алани почти член семьи. Живому живое, — с легкой грустью сказала я. Эзра всмотрелся в меня и поверил в чистосердечность моих слов, напряжение, все время сквозившее в нем, ушло.

— Ваш отец богатый человек, леди Ара-Лин.

Я благодарно улыбнулась — высокая похвала. Это синтское выражение не имеет никакого отношения к деньгам, богатство у нас означает наличие достойных наследников — гордости и опоры родителей. Когда так говорят — признают мудрость и достоинство обоих — и родителей и детей.

Отца не в чем упрекнуть, когда мама была жива, он виделся с Ланой только по деловой необходимости и всегда в присутствии третьих лиц, не давая даже намека на повод думать, что он не уважает или не любит свою высокородную жену. После маминой смерти его почти два года не было на Синто, он прилетал на неделю и пропадал на месяцы, я уверена, что в то время он с Ланой не виделся. А ведь она ему не чужая — мать его сына, первая женщина. Единственная женщина, которую я потерплю рядом с отцом, только потому, что твердо знаю что она любит моего отца и уважала мою мать, и за все эти годы, как бы тяжело ей ни было, ни словом ни делом не попыталась встать между ними.

— Я заготовил для вас овощи и фрукты как обычно… и форель, и свежие зерна кофе — мы пришли на кухню, для детального инструктажа. Эзре нравилось проявлять заботу и демонстрировать хозяйственность, учитывая, что в доме подолгу не жили, ему это нечасто удавалось. Минуты три он напоминал, что где лежит, и как что включать, я смотрела на него с улыбкой. В перерыве между фразами он поднял на меня глаза и смутился…

— Да вы верно и сами все помните, — сказал он.

— Конечно, помню, ты очень хорошо все рассказал в прошлый раз — сердечно ответила я, обижать его мне совершенно не хотелось. Он все понял правильно.

— А вот еще… — и он нахмурился. — Крысодлаки опять появились в наших местах, я усилил защиту на ограде, поставил отпугиватель, хотя мне кажется, он на них не сильно-то действует. Стая к нам конечно не попадет, но вдруг одиночка… Эти ж твари подкопы могут делать, вы знаете…

— У меня есть с собой медбраслет, но боюсь там всё на грани срока… — обеспокоено сказала я. Эзра кивнул и достал из кармана два медбраслета…

— Второй на всякий случай, для вашего гостя.

— Спасибо, ты очень предусмотрителен.

— Оружие в столике, в прихожей, лучше не выходите без него, — подумав над тем, что сказал, добавил, — простите леди Ара-Лин, я не могу перестать заботиться о вас.

Что на это можно ответить, только улыбнуться.

— Ну все, я вас оставляю, если что — я на связи. Хорошего вам отдыха.

— Спасибо, Эзра.

Я взяла браслет, их дизайн не меняется годами и не подвержен никакой моде, три условных кнопки, белая — ожог мортортики, красная — яд крысодлака, и черная — укус марипозы и три ряда точек на внутренней стороне — впрыскиватели. Мортортика — что-то вроде сороконожки, марипоза — бабочка их почти вывели с терраформированой территории. Крысодлаков вывести невозможно, несмотря на название это ящерицы, хищные, высоко прыгающие, роющие землю, с огромной для их небольшого — крысиного размера, челюстью. Когда они сбиваются в стаю — нужна плазмогаубица, на них так и охотятся — с воздуха. Выжить повстречав стаю — невозможно, но чаще натыкаются на одиночек, они нападают всегда, мимо не проходят, безошибочно определяя где горло. Даже поговорка есть «Плохо, как встреча с крысодлаком», означает выбор между злом и еще большим злом. Если успел увидеть, хоть чуть раньше, чем тварь взлетит к твоему горлу — заслони рукой она вопьется, впрыснет яд и не отпустит, пока не оторвет кусок, пока будет отрывать, если есть оружие, можно убить, говорят от страха и желания жить можно убить и голыми руками, но слабо в это верится. Крысодлаки, настолько совершенные убийцы, что периодически возвращается теория, будто они порождение человека, а не природы. Официальная версия такова — крысодлаки стаями охотились на относительно крупныхтравоядных ящериц, которые вымерли первыми при терраформировании и что их численность зависит от объема свежей еды. Чем ее больше тем больше и их, что они размножаясь выбивали почти всех травоядных и резко сокращались в численности, а травоядные восстанавливали популяцию, за счет живучести и неприхотливости своих яиц, не нуждавшихся в опеке. Эта теория многое объясняет, впрочем как и та, что при терраформировании, был подброшен этот монстр нацеленный на уничтожение всех прежних обитателей планеты. Только то, что он будет охотиться также и на людей, вроде как никто не учел. У этих убийц только одна слабость — они не активны ночью и в темноте впадают в оцепенение.

С детства все синто носят медбраслеты, и иностранцы тоже, хотя многие из них пренебрегают ими до очередного известия о нелепой смерти. Я надела браслет выше локтя, надо к нему заново привыкнуть.

Спать не хотелось. В отцовском кабинете я перекодировала запись с «души» моего дорожного разговора с безами, сопроводила комментариями, сформировала закрытое письмо и отправила отцу на Дезерт. Подумала и засняла письмо для Ронана ни о чем, просто чтоб не забывал сестричку, тоже закрыла и отправила. Надеюсь, письма пойдут одним прицепом и часа через три будут уже на Дезерте. Информационное сообщение сейчас относительно быстрое, число инфобуев растет с каждым годом. Буй ловит с планетного ретранслятора, который распределяет сообщения по планетам-адресатам, формирует прицеп, ныряет во врата, проверяет координаты, передает, затем принимает и ныряет обратно, чтобы передать полученное на ретранслятор и повторить все заново. Вот так, по цепи инфобуев и общаемся, письма кодируются личными кодами, буи относительно недавно стали сверять координаты, а раньше их могло вынести куда угодно, и они на автомате сбрасывали прицеп неизвестно куда. Как бы не старались, все равно стопроцентной четкости в работе инфосистемы нет, поэтому если шлется что-то важное, заказывается уведомление о получении, и письмо отцу я послала с уведомлением. От нечего делать, просмотрела почту — ничего интересного, письма отца автоматом пересылались на Дезерт, рекламы почти не было. Читать что-то из учебников не хотелось, а развлекательные книги и фильмы я не люблю — зачем мне чьи-то выдумки. В конце концов я решила приготовить что-нибудь эдакое к приходу Эфенди. Провозилась на кухне часа три, нарезала четыре салата, спекла яблочно-абрикосовый пудинг и медовую коврижку, как водится, попутно наелась так, что начало клонить в сон.

Проснулась я от того, что звонили в дверь, было только восемь утра, рановато для Эфенди, но кроме него некому. Дала команду открыть, а сама попыталась хоть волосы привести в порядок. Эфенди ворвался с букетом темной сирени, я радостно бросилась ему на шею и он меня закружил. Высокий, плечистый, с рельефной мускулатурой, каштановые волосы и смеющиеся зеленые глаза — ожившая девичья греза, ко всему этому великолепию, еще и умная голова на плечах.

— А ты подросла… — сказал он поднимая меня вверх на вытянутых руках как ребенка