Пострадавшие есть. Погибшие? Более трехсот человек. О боже! Как это? Что же там произошло? — шокированная Стефания делала попытки встать с кровати, вырваться из объятий Николая. Тише, тише, все позади. Вы спаслись. Вам повезло. Вот это важно….Нам не повезло, мы боролись за жизнь! Но не все могли! Не все знали, что делать! Не у всех была такая подготовка, как у Макса… Но они в чем не повинные люди!!! За что???

Горькие слезы беспрерывно появлялись из-под длинных ресниц, медленно стекали по щекам и капали ему на белую рубашку. Николай еще крепче обнял девушку, изо всех сил прижимая ее к себе, его ноги оплели ее, захватили в утешительный плен.

Так они и лежали. Время медленно и тягуче разливалось в воздухе. Молчание. Слезы высохли, девушка задышала ровнее.

Виновные должны понести справедливое наказание, — медленно, с расстановкой проговорила Стефания, добавив: — Их задержали? Не всех. Было несколько групп. Одна угнала самолет, взяв пассажиров в заложники. Тот, на котором мы должны были лететь? Да. Рейс 056 Санкт-Петербург-Одесса. Что случилось с пассажирами? Они выжили? Пока неизвестно. Они не обнаружены. Ты хочешь сказать, что в мире, напичканном электроникой даже в туалетах, не могут обнаружить огромный самолет? Ведутся работы. Привлечены лучшие специалисты. Необходимо ждать. А ты бы ждал? Если бы я была в том самолете? Спокойно лежал бы вот так в кровати и ждал бы? Нет! Вот именно! Мы обязаны помочь этим людям.

Мужчина медленно покачал головой и, как маленькому ребенку, попытался объяснить все на его языке:

На это есть специалисты. Плевать на их профессионализм, если со вчерашнего дня нет результатов поиска. Ты должен помочь этим людям. Плевать? Это у Макса словечки позаимствовала? У нас было время пережить жизнь заново. А у этих людей есть хоть шанс? Один? Единственный? У них нет персонального Макса! Ты это понимаешь?

Александров молча и напряженно что-то обдумывал. Его мышцы под головой Стефании каменели. Минуты мучительно сбегали в нервном напряжении. Неожиданно в комнате послышался его довольный смех.

Что смешного? — резко спросила Стефания.

Девушка готова была его придушить. Что он себе позволяет? От каждой секунды зависят жизни сотен людей.

Ты смеешься надо мной? Нет, над собой. Волнуясь за тебя, перестал о чем-либо вообще думать. Ну, а теперь? Когда ты видишь, что зря волновался за меня?

Николай в ответ на ее дерзкий тон недовольно нахмурил брови, но голос прозвучал в тиши комнаты нейтрально:

Я вспомнил, что у тебя в чемодане целый арсенал датчиков, которые запеленгованы и должны передавать данные на мой центральный компьютер, — замолчал и, довольный, продолжил: Ты здорово изменилась за столь короткий период. Стала более уверенной в себе и в своих желаниях. Это именно то, что я увидел в тебе и что меня больше всего в тебе восхитило. Твое я. То, что манит меня, как магнит…

Мужчина приподнял лежащую на его груди рыжую головку, медленно обвел взглядом каждую черточку любимого лица, словно запоминая…

— Н1.

— Я на связи, Николай Алексеевич.

Установи связь с Н10 и перехвати сигналы всех датчиков, установленных с 22.08.2018, далее свяжись с Иваном и сообщи ему все координаты с точным описанием всех полученных данных.

Ну что за человек?

Только не сводил с меня ТАКО-О-ГО взгляда, а сейчас словно машина…

Без чувств…

Как он так может?

Николай уже звонил по смартфону:

Ваня, сейчас Н10 скинет тебе файл. Едешь немедленно в ФСБ и отдаешь генералу Райкину, он знает, что с этим делать, — он замолчал, слушая собеседника, — я понял…

Через пару секунд раздался голос Н1, добавив информации:

Николай Алексеевич, сигналы перехвачены, файлы сформированы, переданы на гугл- диск Ивана. Ваня, принял? Лично в руки, — он отключил телефон и посмотрел на Стефанию долгим таинственным взглядом. — Н1, отключи звук и камеры в комнате. Видеокамеры и звук отключены, — быстрый машинный ответ. Добавь минусовку, трек 15. Закрути. Звук должен быть около 20 тонов. Выполнено. Н1, оставь нас. Выполнено.

Зазвучала мелодия, громче. Еще громче, разгоняя кровь по венам, обещая и маня, зажигая и дурманя.

Ты меня пугаешь… — нарочито медленно проговорила девушка, не сводя с него предвкушающего взгляда. Это нормально, — сказал он, снимая с себя галстук и расстегивая пуговицы на рубашке. Встал, расстегнул ремень, снял синие брюки. Все аккуратно сложил на мягком пуфике возле кровати.

Действовал он методично и нарочито медленно. В какой-то момент Стефания захотела присоединиться к нему и сорвать с него рубашку, но, вцепившись в подушку, сдержалась. Вот уже Александров стоит перед ней абсолютно голый.

Носки снял?

Когда он успел?

Как он это сделал?

Как на это Стефания внимания не обратила? Поэтому девушка, не сдерживаясь, специально медленно наклонилась и осмотрела его голые ноги.

Снял.

Вот они на полу.

Впервые встречаю женщину, которую интересуют мои лодыжки вместо более интересного органа. Я… — начала Стефания, но смущенно запнулась.

Сказать?

Н-е-е-т…

Смеяться будет.

Однако, не сдержавшись, призналась:

Я пропустила тот момент, когда ты снимал носки.

Николай откинул темную голову и от души расхохотался:

Малышка, это самое необычное, что я слышал, стоя голым перед одетой женщиной. Это ненадолго. Что ненадолго? Я буду одета. Это верно. Иди ко мне, — сказал он тихо, соглашаясь и протягивая ей крепкую руку.

Девушка тут же за нее схватилась, и Николай притянул к себе. Что было самым оригинальным, можно даже сказать, эксклюзивным в нем, так это то, что он ничего не делал наполовину и того же хотел от нее. Взамен. Сполна.

Да. Она изменилась. Она это чувствовала и сознавала. Это то, благодаря чему она стала такой сегодня. Но Стефания уже хотела большего. Николай ей дал большее и научил хотеть большего. Не останавливаясь. Никогда.

Разве такое возможно?

Но я ничего другого уже не хочу и не захочу.

Возможно…

Вкусив однажды, я уже по-другому хочу…

Его руки в два счета стянули с нее ночную рубашку и опустились на плечи, локти, запястья…

Дотронься до меня, — попросил он ласково. Как? — нежно вторила ему она, не сводя влюбленного взгляда с его лица. Вот так, — ответил мужчина, положив ее руки себе на грудь, накрыл своей сильной ладонью, ее пальцы сразу же распластались, еще плотнее прижавшись к его телу.

Он чуть сдвинул ее руки вниз, она выдохнула. Еще чуть-чуть — и она уже вся горит. Не терпится прижаться к нему и поцеловать.

Он не сводит глаз с ее рук на своей груди.

Но вот медленно убрал свои, ждет…

Я могу сама?

Она посмотрела ему в глаза, ища молчаливого одобрения. Он приподнял брови, мол спрашивая, долго ли она будет ждать. Тогда Стефания решилась.

Провела нежно по его груди, по плоскому животу и опустила руку, накрыв его самый интимный орган, дотронулась второй рукой, слегка сжала обеими. Он закрыл глаза, откинул голову назад, и только вена на шее сильными толчками отбивала пульс и говорила о переживаемых им чувствах.

Ноги напряжены, руки вытянуты вдоль тела. Он, словно дикий зверь, готовый к смертельному прыжку, но терпеливо ожидающий… Оставалось только гадать, сколько он дал своей добыче времени для ее игр. Ведь даже давая возможность ей самостоятельно руководить, на самом деле именно он всегда управлял всем процессом.

Николай приоткрыл глаза, слегка повернул черноволосую голову.

Все.

Время Стефании истекло.

Одним резким движением он бросил девушку на кровать.

Разлетелись в разные стороны подушки и одеяло, еще секунда — и он в ней. Еще рывок, еще, она извернулась, встречая его резкие толчки, не отставая и не уступая. Он, схватив одной рукой ее за длинные волосы, приподнял голову.

Мне больно!

Поцелуй, он впился ей в губы, продолжая мощно в ней двигаться…еще… еще…

Все, это все!

Судорога сильно свела ее пальцы на ногах. А Николай все еще целовал, как будто проглатывая ее страстные стоны.