Идем, я хочу кое-кого тебе показать. Кого? — она, словно очнувшись, спросила на ходу. Сейчас увидишь, — ответил он, заходя еще глубже в темную сырую чащу.
Исчез свет фонарей, их поглотили темнота. Вот они остановились возле высокого дуба, свет луны слабо проникал сквозь плотную крону листьев, дул прохладный ветерок. Николай остановился, подняв голову вверх.
Куда он смотрит?
Вот они, — шепотом объяснил он, указав пальцем вверх. Кто? Белки! Белки? Ты притащил меня сюда показать белок? Да. А почему бы и нет? Они такие милые, — ответил он, дразня ее, щелкнув по кончику носа. Ладно, показывай их, — смех-ответ Стефании обрадовал его. Сейчас.
Схватив с земли камешек, он подбросил его вверх. Удар, что-то покатилось — никого. Николай повторил попытку. Снова тишина.
Я думаю, приличные белки уже спят! — не сдержалась Стефания, ехидно прокомментировав. Они у меня чрезмерные пуритане! Поэтому они долго одеваются, прежде чем выйти в люди.
В ответ громкий смех Стефании в безлюдном парке разбудил многих его обитателей, ветки сильнее зашевелились, ветер подул, играя упавшей листвой, ночные певцы затрубили громче в такт услышанному.
Тише! Испугаем их. Ты шумная и проблемная гостья. Это же твои друзья, они не должны тебя бояться, — поддразнила его Стефания. Но сегодня я пришел с подружкой, — ответил довольно Николай, подмигнув. Я думаю, это оправдывает нас в беличьих глазах. Непременно.
Сверху послышалось движение, потом еще, еще… Они не сводили глаз с темной кроны деревьев. Стефания не сдержалась, задав вопрос:
Ты ее видишь? Тише, суетливая моя подружка…
Всего через несколько секунд настоящая белка быстро спустилась по стволу и оказалась прямо перед ними:
О, она живая! Нет, что ты! Тут чучела бегают, — пошутил Николай. Такая маленькая и худенькая? Так должно быть? И серая?
Его улыбка сводила Стефанию с ума, не давая отвести от него влюбленного взгляда.
Наверху снова раздался шорох, еще шорох — и уже вторая белка присоединилась к первой. Потом еще несколько.
Ого! Это что такое? Семья! — гордо ответил Николай и, достав из кармана пакетик с орешками, положил его на землю.
Белки моментально, бросив на них внимательный взгляд, оказались рядом. Еще несколько секунд — и они, забрав драгоценные орешки, скрылись наверху. Как будто их и не было! Только пакетик на земле говорил о том, что только что кто-то его опустошил.
Стефания по-прежнему не сводила удивленного взгляда с кроны дуба, где спряталась веселая семейка. Наконец, опустив взгляд, она увидела, что Николай наблюдает за ней. Не сдержавшись, задала вопрос:
Тебе не интересно? Что именно? Куда они убежали? Что дальше будет? Нет. Они получили то, ради чего спустились, и большего от них не стоит ожидать. Ты как-то скептично настроен…Я бы сказал, реалистично.
Ворот его куртки был распахнут, обнажая крепкую мужскую шею. Стефания с трудом сдерживала себя, чтобы не коснуться его кожи.
Почему? — негромко спросила она, избегая смотреть в глаза. Ты бы желала, чтобы они пожали нам руки своими лапками или сказали человеческое «спасибо»? — хмыкнув, иронично приподняв брови, спросил Николай. Ну… — начала она и, не подобрав нужных слов, замолчала.
Он не сдавался, задав очередной провокационный вопрос:
Что тебе предпочтительней? Благодарность неплохо бы. Ну, или как-то ее выразить…Благодарность придумали люди. Ее в природе нет. Есть равновесие и есть сила притяжения. Так что же это? Они не должны быть нам благодарны за то, что мы их накормили? Они и благодарны. Откуда ты знаешь? Уверен в этом. Они забрали орехи и не закидали нас ими. Этого достаточно. Выражать это словами и действиями не в их природе. Нет нужды чего-то ожидать от того, к чему он не склонен по своей натуре.
Откинув волосы со лба, Стефания задала волнующий ее вопрос:
Ты веришь в карму? Я верю в человека, — отчеканил Николай. Что? Каждый из нас творец себя и своего мира вокруг. Сделай себя сам или тебя сделает этот мир. Ты хочешь сказать, что у каждого есть свой мир? Каждый может позволить себе жить, как он того желает? Как ты, например? Да. Каждый. Но не у всех есть твои деньги и положение! Даже я, почти ничего не зная о тебе, могу сказать, что у тебя есть многое. У меня был и есть я сам, остальное приобрел. Что?
Но эти слова? К чему они…
Я так часто не понимаю то, о чем он говорит.
Он говорит о многом так, с чем следовало бы согласиться или наоборот…
Я не знаю…
Александров давит и подавляет ее, сминая ее собой. Он сказал, что каждый из нас сам творит свое окружение. Следовательно, именно сейчас идет операция по ее адаптации под его потребности. А может это игра воображения? Он старше, мудрее и больше понимает?
Я тоже твое приобретение? Нет, ты мое достижение, — быстрый ответ. В чем разница? — все равно недовольно уточнила Стефания. В расходах на приобретение и результате, который я получил.
С поразительной ясностью девушка вспомнила последние дни. Хотя отдельные воспоминания были весьма болезненны, большинство же оставляло в душе чувство голода им.
Кого? Кого я получил? Да… Кого? Я думаю, я получил очень многое за очень малое. И все еще не верю в свою удачу. Впервые в жизни мне кажется, что этого не заслужил. Считаешь, тебе повезло? Думаю, везения здесь мало. Я думаю, что верно поступил. То, что увез меня?
Вмиг его настроение изменилось. Александров нахмурился, подняв пакетик из-под орешков с земли.
Ты давно их знаешь? — не удержалась от очередного вопроса Стефания, решив смягчить последние неосторожные слова. Около пяти лет. И ты каждый день их кормишь? — удивление сквозило в этом вопросе. Нет, но раз в месяц стараюсь их проведывать. С их стороны для пятилетнего знакомства все равно мало понимания. Я думаю, достаточно. Я получаю удовольствие, что от моего призыва они спускаются, а они взамен получают за это месячный запас орехов.
Выйдя на вымощенную дорожку, они пошли вдоль кованого забора далее, кое-где раздавались крики птиц и животных. Парк поражал своими размерами и звуками, а также запахом. Лес. Настоящий лес. Лесную атмосферу создавал аромат того, что происходило вокруг, что поглощало.
Приятный запах? Чистый, — Николай остановился и втянул воздух в себя полной грудью.
Было видно, как он всем телом принимает в себя окружающее и в то же время пробует его. Легкий ветерок слегка растрепал его густые черные волосы.
Прекрасно, — ответил он, глядя на нее. Что именно? Ты и природа. Вы гармоничны. Чем же? Всем. Ты так естественна здесь, рядом со мной. Как и эта трава, эти камни вот здесь, — он протянул руку и дотронулся до земли. Это так необычно! — скептично ответила Стефания. — Ну, сравнения твои…Что бы ты хотела услышать? — подыграл Николай, наблюдая за ней из-под полуприкрытых век.
Девушка потерла рукой подбородок, раздумывая над сказанным. Наконец она ответила:
Не знаю…Стеф, я не льстец и не лгун. Если ты прекрасна — ты прекрасна, если ты такая, какой я тебя вижу, я тебе об этом и говорю. А заезженные комплименты оставь, они не для тебя. Ты мне тоже нравишься, — прервав Николая, ответила Стефания, пряча взгляд, но все же добавила, — очень. Прекрати! Что случилось? — ее расширенные зрачки говорили о непонимании. Если ты мне это говоришь, то смотри в глаза. Зачем? Чтобы я знал, что ты не стыдишься этих слов и своих чувств ко мне. Что ты готова признать свои чувства. Готова быть по-настоящему моей.
С трудом отведя взгляд от его четко очерченного на фоне неба профиля, она прошептала:
Как сейчас нас назвать? Моментом?
Парк притих, ожидая продолжения, но они тоже молчали.
Сейчас? — он почесал подбородок. — Захват территории с просьбой о капитуляции. Просьба? Я хочу, чтобы ты добровольно капитулировала и сложила свои штандарты, — веселясь, предложил Николай. Мне не очень нравится, как это звучит. Тебе понравится, как это будет в жизни, — лукаво продолжил он, словно соблазняя ее совершить что-то очень неприличное. Пока не очень. Привыкнешь. Но почему я должна привыкать, а не ты?
