К тому же у меня даже мобильного нет с собой.

О, это шанс! Я могу попросить мобильный и позвонить родителям. Сказать, что у меня все хорошо и, возможно, скоро смогу им перезвонить и рассказать, что приключилось.

Стефания уже открыла рот, чтобы попросить телефон у Елены Евгеньевны. Но появившийся вдруг из ниоткуда Николай властно и по-хозяйски обнял Стефания за талию.

Как ни в чем не бывало!

Как будто он целый час не отсутствовал!

— О, Коля, мы уже тебя заждались, — воскликнула с улыбкой Елена Евгеньевна.

Коля!!!

Заждались?

Они знакомы?

Стефания переводила удивленный взгляд с одного на другого, не понимая в чем дело.

Извините, тетя Лена, был срочный звонок. Тетя Лена? — уточнила недоверчиво Стефания. Да, Стефания, мы уже знакомились, — просто объяснила пожилая женщина, взмахом руки подтверждения сказанное. Так и есть, но мне никто не сказал, что вы его тетя!

Стефания, не сводя недовольного взгляда с его смуглого лица, представила себе ситуацию с тетей и рассказом о том, что с ней случилось и последующей просьбой дать мобильный для звонка родителям. Ну и дурой же она бы выглядела!

Тогда может брюнетка и пожилой мужчина — тоже твои родственники? — на всякий случай уточнила Стефания. Точно, мои! Это двоюродный дядя со своей новой женой. Правда, симпатичная? — спросил Николай, подмигнув. Улыбка говорила о том, что он в целом проделанным доволен.

Врезала бы!

Оставил ее среди своих родственников, никому не представив. Что ж, хорошее начало. А главное — многообещающее!

Неприятно!

Что далее?

Какие еще сюрпризы ее ждут рядом с ним?

Стефания с опаской оглядывалась по сторонам, ожидая последующих неприятных сюрпризов.

Между прочим, тетя Лена — большой знаток моды, и ее Юрка весь в нее в этом вопросе. Юрий… ваш сын? — совсем растерялась Стефания. Сын, — с гордостью подтвердила женщина. Вам повезло, — только и ответила Стефания, отказываясь что-либо вообще понимать.

Лучше молчать.

Молчать!!! Прошу себя молчать…

Николай все разыграл как по нотам…

А мы, как куклы у хорошего кукловода, сыграли на победу.

При этом именно я наибольший лузер.

Стефания посмотрела влево, приметив двух блондинов в синих длинных пиджаках с разрезами до середины бедра, не сводивших сосредоточенных взглядов с них, точнее с Николая. Стефания вопросительно посмотрела на Николая, но тот был увлечен разговором с тетей.

На следующей неделе?

Николай с пониманием склонил голову, ответив:

У меня дома. Следуешь традиции? Почему же, свято чту ее, — подтвердил он, бросив многозначительный взгляд на растерянное лицо Стефании. Я рада! Ты хороший мальчик, а она хорошая девочка.

Кики громко залаяла, чем привлекала к себе внимание Николая и Стефании. Не растерявшись, тетя Лена укорила его:

Тише, тише, деточка. Веди себя прилично. Мне необходимо прогуляться. Встретимся за ужином.

У Стефании было много вопросов, но не было ответов. Она не понимала, что происходит и как все это делает Николай.

Ты видела Питер сверху? — внезапно прошептал он ей на ухо.

Стефания повернулась к Николаю лицом, задав самый простой вопрос на это время:

Это как? На восьмидесятом этаже когда-то была? У нас дома и нет таких. Тогда за мной. Я покажу. Сейчас? Но вечер в самом разгаре! По программе сейчас тридцать минут стендовые показы моделей и только потом все остальное: ужин, концерт, выступления комиков. У нас есть тридцать минут? Уже меньше, — заметил он, улыбаясь одними глазами, — выбирай: зал, битком набитый людьми, или небо и я. Ты и небо, — не раздумывая, согласилась Стефания. Я надеялся, что именно нас ты и выберешь, — он протянул руку — и что-то в этом жесте было символичным: и то, как она вложила свою руку в его, и то, как Николай, по привычке, крепко сжал ее тонкие пальцы и как всегда потянул за собой.

Вот это не нравилось!

Он всегда меня тянет. Хотя, может, именно это и привлекает меня. От этого он еще ближе становится мне.

Они молча поднялись на лифте. Потом еще один этаж прошли по скрытой лестнице, еще одной. Он открыл первую дверь пластиковой картой, вторую тоже. Вот они в холле с тремя одинаковыми стальными дверьми. Еще раз картой — и вошли в холл пентхауса, из окон которого открывался потрясающий вид на Финский залив. Входя вслед за ним в роскошный внутренний холл, где на столе стояло с десяток аппаратов со стеклянными панелями, она спросила:

— Кто здесь живет?

— Никто.

— Это чья квартира? — задала она следующий вопрос, восхищаясь прозрачной стеной, отделяющей холл от комнаты слева, которая в этот момент плавно опустилась и скрылась в полу. Открывался чудесный панорамный вид на Питер. Именно таким она видела его на открытках. Ночь сглаживала высотки, да их и не было почти в центре. Перед ней далеко внизу лежала История.

— Моя.

— Твоя? Почему ты не сказал? — укоризненно прошептала все еще восхищенная увиденным Стефания.

— Не успел и ты не спрашивала.

— Верно, но…, - она отошла от него, чтобы не наговорить лишнего. Мог и сказать, что имеет такой пентхаус в небоскребе.

— Ты чем-то не довольна? — задал он вопрос, прекрасно понимая ее состояние.

— Да.

— Чем?

— Всем. Тем, что ты такой скрытный, и тем, что всем руководишь. И мной тем более, — сказала она, скрестив на груди руки в знак протеста.

— Тебе это нравится.

— Нет! — заверила его Стефания, отрицательно покачав головой.

— Почему? — спросил он, нисколько не смущенный ее резким ответом.

— Я не так видела себя и…

— Своего мужа? Ты хотела видеть своим мужем хлюпика, который будет есть у тебя с рук?

— Нет, я…

— Стефания, я не такой. Тебе необходимо с этим свыкнуться. Я такой, какой есть, а ты такая, какая ты есть. Если мы перестанем друг друга пытаться изменить, нам станет легче ужиться друг с другом. Не нужно менять то, что ты не можешь поменять. То, что не под силу другому человеку.

— Ты прав! Но сейчас мы делаем только то, что желаешь ты! — от досады она зло топнула ногой, — ведь тебе совсем не важно, что сейчас хочу я!

Александров молчал. Его руки были в карманах. Он посмотрел в окно, на ночной город, раскинувшийся перед ними. Стефания тоже замерла перед этим великолепием, но, оторвавшись от созерцания ночных огней, она проговорила:

Я тоже хочу, чтобы иногда было по-моему…

Он повернулся к ней, поднял удивленно брови, по-прежнему молчал. Напряжение нарастало и обволакивало их, бросая в пропасть непонимания и отчужденности.

Не выдержав. Стефания осторожно спросила:

Это означает — да? Это означает, что мы занимаемся не тем, ради чего пришли сюда, — ответил он, не сводя палящего взгляда с губ Стефании. О сексе мы не договаривались, — отчеканила Стефания, чем нимало его удивила. Секс от тебя не зависит, малышка. Мы им займемся, когда я захочу. Когда ты? Мое мнение снова значения не имеет? Имеет, ты можешь сказать, как тебе это нравится. А я буду решать, где, когда и сколько раз, — медленно, растягивая слова, слово ночные ласки, ответил Николай. Тогда царь-батюшка скажи: когда же это будет, чтобы я, служанка, подготовилась. Сарказм тебе не к лицу, детка, спрячь коготки. Все будет тогда, когда должно быть. Ты должна ждать этого. Почувствуй это.

Стефания пренебрежительно фыркнула и уже хотела возразить, когда Николай, откинув голову назад, сказал:

Смотри — самолет.

Прямо над ними, над панорамной крышей, очень низко пролетел самолет. Создавалось впечатление, что до него рукой достать. Но звука почему-то не было.

Почему ничего не слышно? Стекло последнего поколения, которое не пропускает никаких звуков и является своеобразной воздушной подушкой. Так все просто? Как это я не догадалась! Что ж, прекрасно. Очень запоминается, — сказала она, провожая большую, грациозную железную птицу взглядом.

И только когда огни совсем стали не видны, она снова посмотрела по сторонам. Кое-где еще не спали. Горел свет в окнах, ощущалось движение транспорта, город еще жил. Огромный мегаполис дышал и двигался, а она смотрела и смотрела. Вдруг неожиданно в ней проснулся историк. В голову полезли вперемешку события и факты: Зимний дворец, смерть Есенина в «Англетере», крейсер «Аврора»… Повернувшись в сторону Финского залива, Стефания улыбнулась про себя: «Осталось только вспомнить Ленина с его шалашом…» Лезет же всякая ерунда в голову. Ей захотелось по-настоящему узнать этот чужой город, ведь, скорее всего, он скоро станет ее домом. Они так подходили друг другу — аристократичный город-музей с гранитными набережными и удивительный мужчина с глазами, в которых плескались серые воды Финского залива. Они были неотъемлемыми частями друг друга, и она скоро тоже станет частью их… Где-то очень далеко, в другой жизни, жалобно прозвенел легендарный пятый трамвай на Французском бульваре, попыталась пробиться к ее памяти известная мелодия на часах на Приморском, даже одесский маяк погудел пару раз…Одесса не хотела сдаваться, но разве услышишь это все с восьмидесятого этажа?! Окруженная нежностью и любовью самого лучшего мужчины в мире, восхищенная мощью и завораживающей красотой панорамы Питера, Стефания и не услышала.