Не поворачивайся, поставь обе руки на стол, обопрись, наклонись. Ниже. Попку выше приподними. Вот так.

При этом она вообще не чувствовала его прикосновений. Он не притрагивался к ней. Стефании показалось, что он хочет войти в нее сзади. Но нет, он этого не делал. Попыталась повернуть голову и увидеть, что же происходит.

Стой так и не шевелись, — только и услышала Стефания его нежный приказ.

Помотав головой, она оторвала одну руку от стола, намереваясь повернуться к нему лицом. Голос из нежного стал вдруг резким:

Я просил тебя не шевелиться. Ты не подчиняешься?

Она молчала.

Ответь, Стефания. Ты не послушная? Нет, я только хотела…Не имеет значения, чего хочешь ты. Ты пассивная сторона здесь и примешь все, что я тебе дам. Это понятно? Нет, — сказала она, возмущенно убрав обе руки со стола и с вызовом развернувшись к нему.

Николай стоял в двух метрах от нее, держа в руках белую бельевую веревку.

Зачем ему веревка?

Что он собирается делать?

Открытое неповиновение? Это плохо, — сказал он довольно. Плохо? Что плохо? — Стефания не сводила настороженного взгляда с веревки. Твое непослушание. Оно излишне. Мне нужно только твое смирение и послушание, — сказал он, хищно улыбаясь. Смирение и послушание? Да, ты будешь меня слушаться. И без моего согласия и шага делать не будешь. На все будешь получать мое разрешение, — объяснил Николай медленно, с расстановкой, подчеркивая важность своих слов. Я? — удивленно переспросила Стефания.

Его слова вызвали у нее страх. Откуда такая уверенность в том, что она будет беспрекословно слушаться?!

А я буду?

Как это ужасно и заманчиво. И нереально!

Разве?

Беги, спасайся, взывал ее мозг. Домой, в родные стены. Куда угодно. Но беги, не стой.

Тело Стефании не повиновалось, замерев в ожидании продолжения. Но уже не от страха, а предвкушая и желая почувствовать то, что дальше может следовать за таким дьявольским обещанием.

Николай приблизился к ней вплотную. Снова развернул ее спиной, как игрушку, приподняв, перенес к стене, где прижался к ней своим крупным телом. С одной стороны, лицом она чувствовала прохладную неровную поверхность стены, с другой — его разгоряченное тело. Джинсы он так и не снял, спиной она чувствовала его эрекцию.

Стони, я хочу слышать твой голос. Кричи, не сдерживай себя, — снова приказал он.

Стефания молчала, тогда он правой рукой приподнял обе ее руки над головой, как бы приковывая, а левой обхватила сначала одну грудь, затем другую. Соски тут же превратились в горошины, покалывая его ладонь.

Тихий стон удовольствия, ее стон… Она кусала губы, все еще пытаясь сдержаться. Ну нельзя же так сразу подчиняться.

Его ответ был мгновенным — он добился своего и убрал руку с груди. Затем начал приподнимать ее платье…выше…выше… Наклонил ее тело вперед, создавая угол. Она почувствовала его. Понимала, что он хочет войти, но медлит. Что-то его останавливает.

Пальцы Николая нашли ее жемчужинку, начали ласкать, даря наслаждение. Стефании казалось, что она вся — одно сплошное удовольствие.

Ты вся мокрая и зовущая там, Стефания, ты готова меня принять? Быть моей. Готова? Да, — ответила она, раздвигая ноги шире, прогибая спину, чтобы он не отпускал ее, не убирал руку…Вот, сладкая, ты сама стала так, как нужно нам, — шептал он, — посмотри, какая ты здесь мокрая. Я возьму тебя. Сейчас ты в моих руках. Ты моя.

Его рука поглаживала ее ягодицы, разминая и раскрывая их, дразня, но по-прежнему не входя. От предвкушения она начала сама приподниматься ему навстречу, ожидая резкого вторжения и захвата. Но Николай не спешил. Вот в нее проник его палец, который, дразня, погружался все глубже. Вот к нему присоединился второй. Он начал ими водить внутри нее, меняя их, то соединяя вместе, то разъединяя, тем самым вызывая восторженные стоны у нее.

Да, детка, еще покричи для меня, дай мне почувствовать тебя. Вот так и так…

Еще секунда — и как будто волна накрыла ее с головой, все вокруг исчезло, казалось, каждая мышца хаотично сокращалась и взрывалась. Николай вдруг резко вынул из нее свои пальцы, прервав такой долгожданный взрыв эмоций:

Не так быстро, сладкая, сначала удовлетвори своего мужчину.

Он резко развернув ее к себе, надавив на плечи, опустил снова на колени.

Мужчина?

Своего мужчину?

Как это первобытно звучит, но так правильно…

Стефания удивленно на него смотрела, он же подвинул к ее лицу свои бедра, красноречиво демонстрируя, чего он хочет.

Возьми его. Он соскучился по тебе, по этому язычку и ротику. Возьми. Сейчас.

Стефания приоткрыла рот, поцеловала его конец, вздрагивающий и набухший, не сводя с него взгляда.

М-мм, как она сексуальна!

О, как он хочет ее по-своему…

Так, как ему нравится, но не сейчас. Рано. Она будет шокирована. Но я уведу тебя в мой мир! Мир раскрепощенности и взаимного удовлетворения. Где нет места твоей стыдливой сдержанности. Я покажу тебе, детка, каким может быть чудесный мир хорошего секса!

Секс. Но не сейчас. Рано. Слишком рано.

Отгоняя от себя крамольные мысли, Николай сосредоточился на девушке, которая стояла перед ним на коленях и преданно смотрела в глаза.

Детка, я хочу трахнуть твой прелестный ротик, поцелуев ему мало, — подтолкнул он ее, глядя сверху вниз.

Брови Стефании возмущенно взлетели верх.

Ну сейчас я тебе покажу, говорил ее воинственный взгляд. Его же, наоборот — я жду сейчас, давай…

Она, обхватив кончик его пениса губами, начала посасывать, двигая его вперед-назад, помогая себе головой. При этом язык, не переставая, теребил его внутри, отчего Николай, закрыв глаза, тяжело задышал и застонал. Стефания еще глубже впустила член, и он уперся в заднюю стенку горла. О, ему это понравилось, и он начал быстрее в нее врываться, все больше упираясь в преграду. Стефании стало трудно дышать, но, наблюдая за Николаем и видя его наслаждение, она еще ближе придвинулась к нему.

Глотай, — короткий приказ.

Глотать?

Что глотать?

Глотать?!

И тут же ей прямо в горло прыснул мощный поток, она начала захлебываться, но он немного вышел, чтобы дать место своему семени.

Глотать!

Так вот что нужно было глотать!

Еще секунда — и она проглотила все до капельки. Солоновато и невкусно. Его пенис все еще у нее во рту. От ее глотательных движений он еще несколько раз вздрогнул — и снова жидкость у нее во рту.

Глотать?

Да, Николай сказал глотать.

Снова неприятный вкус.

Класс, детка, надо бы это как-то повторить, — с этими словами он освободил ее рот, но сжал рукой подбородок и поцеловал прямо в губы. Язык его тут же проник к ней в рот, дразня, пробуя на вкус. — Иди ко мне.

Приподняв ее с колен, прижал к себе, снова поцелуй, его язык по-хозяйски у нее во рту. Он жадно пьет ее нектар, руки двигаются по телу, груди и бедрам. Потом в обратном направлении: бедра, тонкая талия, полная грудь…

А вот и мой десерт, — сказал он, наклоняясь к груди, целуя по очереди. Потом обхватил одну из них, тянет, кусает.

Еще не придя в себя, Стефания растерянно прошептала:

Больно…Нет, это сладкое наслаждение. Ты на грани. Отпусти себя. Прими это, — уговаривал он обольщая.

Николай еще раз укусил за грудь, еще сильнее.

А-а-а…Да. Детка, кричи, кричи для меня. Покажи, как тебе хорошо.

Он снова поднял ее руки и развернул к стене. Снова наклонил, придерживая руки вверху.

Ты послушная девочка, поэтому сегодня ты получишь сполна то, что желаешь. Ты хочешь кончить?

Стефания молчала, смущенно сведя плечи.

Почему он все хочет слышать?

Мое тело само за себя говорит. О некоторых вещах следует молчать.

Но явно не с ним.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне это, — шептал он ей на ухо. — Мне мало твоих мыслей. Скажи, что ты хочешь кончить. Вот в этой позе, вот так и со мной.

Нет, это не прилично, — прошептала Стефания, не уступая.

Николай рассмеялся. Смех его прозвучал чересчур громко, он искренне веселился. Его правая рука лениво поглаживала ее по обнаженной спине.