Добротная дорога извивалась гибкой змеёй, петляла, захватывая маленькие поселения на своём пути. Для многих караванов время проведённое в пути было выгодно, так как остановки в поселениях были всем на руку. А вот спешившему путнику попасть в столицу, это увеличивало время в пути. Ехать прямо, пересекая эти петли дорог, рисковали не многие. Обсудив, как лучше попасть в столицу за короткое время, друзья решили воспользоваться местными знаниями охотников и идти их тропами, сокращая расстояние.

Часто приходилось останавливаться то в редком подлеске, то на лугу под открытым небом. Места для ночлега разбивали подальше от людей. Два раза Рогозу пришлось зайти в поселение купить зерно для лошадей да пополнить пробелы знаний о дороге у местных охотников.

Дорога Альгера и Рогоза сблизила, они стали больше доверять друг другу. Вот и сейчас между ними велись душевные разговоры, которые грели их не меньше, чем рядом огонь костра. Айрис, видя такие перемены в отношениях, не переставала им удивляться. Она понимала, что именно сейчас зарождается настоящая мужская дружба и не мешала этому. В этот момент, наблюдая за Альгером и Рогозом, девушка с грустью подумала: «Пусть выговорятся. Пусть у них не будет секретов! Сколько же боли носили они с собой в сердце!? Может и верна поговорка, мол «время — лучший лекарь».. - и Айрис вновь вынырнула из своих мыслей, погружаясь в тихую реальность происходящего момента.

Наступала очередная ночь. Проверив периметр вокруг лагеря, стали укладываться спать. Альгер остался поддерживать жар костра и охранять уставших за день Рогоза и Айрис.

Айрис проснулась от неприятной прохлады сковавшей её сонное тело. Открыв глаза, она осмотрелась. Альгер сидел ссутулившись, обхватив себя руками у погасшего давно костра. По натянутому им почти на глаза капюшону вниз капала вода ему под ноги. С плаща она стекала тонкими струйками. По вымокшим уже изрядно вещам и лужицам под ногами, девушка поняла, что дождь идёт уже не один час. Спутники спали, а из четырёх лошадей осталось двое. Встав, она разбудила всех. Альгер чувствовал себя виноватым и отказавшись от предложенной еды, пошёл искать лошадей. Через час он вернулся хмурый, грязный и злой. Под уздцы он привёл только одного коня. Свернув быстро свой лагерь, они поспешили в путь. Дождь превратил землю с мягкую патоку. Лошади под поклажей и седоками устали быстро. То и дело путники слышали их злое ржание и фырканье. Через два часа пути под дождём, решили, что будет разумно заглянуть в небольшой посёлок, который должен появиться вот-вот на их пути. Прошёл ещё час, а ни деревни, ни посёлка не было и в помине! Путники поняли, что заблудились. Никаких ориентиров, чтобы вновь выйти на дорогу не было видно. Ещё через час измученные мужчины сдались.

— Айрис! Из-за серой, туманной стены дождя ничего не разглядеть и в десяти шагах. Не лучше ли будет, если соорудить шалаши и переждать этот треклятый дождь? — произнёс раздосадованный и уставший Рогоз.

— Пожалуй. Давайте. Уж лучше сидеть, как мыши в сухой норе, чем бегать под дождём, как голодные сурты. — и девушка вздрогнула вновь от холода и сырости, которая пробирала до костей.

Мужчины бросились орудовать мечами, вырубая мелкий подлесок- ветки с широкой плотной листвой. Выбрав по суше и повыше место, быстро и со знанием дела, соорудили полукольцом шалаш. Выкопав неглубокую яму, наносили камней и уложили их кольцом. Рогоз принёс сухого мха и веток. Когда стали укладывать сырые дрова, Айрис попыталась помочь при помощи магии их высушить. Ничего не вышло. Бросив эти потуги, она сорвала сургучную пробку с глиняной бутылки и плесканула из неё прямо на сырые дрова тёмную маслянистую жидкость. Огонь быстро стал слизывать предложенное ему лакомство. Зашипели мокрые дрова. Сизый дымок потянулся к небу. Через пару минут огонь набрал полную силу и костёр затрещал, защёлкал искрами.

— Это — драконья кровь? — удивлённо спросил Альгер.

— Да. Так называют эту жидкость, но это не кровь дракона. Добывают её в тёмных болотах Зоркерии, на двух мёртвых островах и стоит она действительно дорого. Жаль, что караваны туда не ходят.

— Такое и не продадут! Это же такое оружие! Таким огнём можно сжечь большой город! Слыхал, что водой подобный огонь не затушить. Где же ты его взяла? — и Рогоз вопросительно приподнял бровь.

— Старые секретные запасы Вейды. На основе этого чёрного масла, мы делаем много целебных мазей.

— Вот как! Значит полезная эта. самая нуу. как её там… эта штука! Обещаю тебе раздобыть «драконью кровь». Пусть лучше людям для хорошего дела послужит — и Альгер хитровато прищурил один глаз.

— Не давай обещаний — вставил своё слово Рогоз.

— Пожалуй, и правда, не буду, но достать попробую.

Развесив мокрые вещи для просушки, подкрепившись тёплой едой, все пришли в благодушное настроение. Айрис и не заметила, как стала напевать любимую песню отца. Пела на роркском. Её внимательно слушали. Когда девушка умолкла и подняла глаза, то увидела две пары удивлённых глаз

— А о чём она? Грустная..

— Да. Грустная баллада и самая любимая моей мамы. Она о благородном герое, который был оклеветан другом из-за любви и страсти к подруге товарища. Девушке ничего не оставалось, как поверить оговору. Она его тоже предала, а узнав о доказательствах невиновности рыцаря, сбросилась с утёса в море.

— Почему? Она же узнала правду!

— Она её узнала поздно. К моменту истины она была уже супругой товарища рыцаря. Между двумя любимыми мужчинами она не смогла сделать выбор. Любимый и муж — выбор тяжёлый для слабой и ранимой души. Она предпочла смерть.

— А мужчины?

— А мужчины разъехались в разные концы мира, оплакивая каждый по своему своё горе.

— И вот так просто? Разъехались? А где же звон клинков? А поединок? Восстановление справедливости?

— Муж потерял не просто супругу, но и любимую, которая была всем в его жизни — и солнцем, и звёздами в ночном небе, и ласковым бризом, и ярким цветком…Он потерял и друга… Сам себя человек может судить больше, чем самые строгие судьи! Его душа стала пеплом без неё и без друга..

— А рыцарь?

— Рыцарь тоже был уже ходячим мертвецом. Он потерял смысл жизни. Его благородная душа простила друга и любимую, потеряв их обоих. А потеряв их, его душа улетела..

— И мораль этой баллады о герое — рыцаре, какова?

— Ну, сами подумайте!

— Нет! Я такого исхода в этой балладе не понимаю. Любимая женщина должна принадлежать хорошему парню- рыцарю! Это справедливо! А плохой друг должен умереть от его руки за предательство.

— Ха-ха! Это очень просто! Это как сапожник, который по одним лекалам шьёт туфли! Неет! Жизнь сложнее и ярче.

— Значит, я, должен поверить в светлую любовь моей молодой мачехи к мужчине, к моему отцу, который старше её почти на двадцать лет?

— Верить — не верить… Сложно всё. А ты не допускал мысль, что твой отец искал утешения, нежности и любви, которую не получил от твоей матери? Что их брак был только договорным, тяжёлой обязанностью для двоих и при этом очень разных людей? Брак держался на уважении к традициям, но не истинной любви?

— Ну, не знаю, Айрис..

— А ты бы хотел это узнать? Тогда навести отца!

— Я подумаю.

— Ладно, давайте отдыхать. Надеюсь, что этот дождь утром закончиться. И сон двух мужчин, я теперь буду охранять.

— Айрис! Я согласен отдохнуть. Вот только разбуди на восходе второй звезды Рогоза — и сладко зевнув, Альгер укутался в шкуры и через пять минут захрапел. Рогоз не заставил себя уговаривать. Вскоре мужчины погрузились в сон. Айрис проверила лошадей. Обошла кругом лагерь, подбросила в огонь дров. Спать не хотелось. Вытянув ноги в сторону костра, она медленно пила тёплый гельт. Кружка грела зябкие руки. Айрис прислушалась к звукам леса. Дождь продолжал сильно и быстро барабанить по широким листьям шалаша. Не было слышно птиц. Только храп двух мужчин нарушал эту тишину. Айрис задумалась. Вдруг она услышала за дальней стенкой шалаша, где спал Альгер, рык зверя. Айрис прислушалась. Лошади не издавали шума. Некоторое время было тихо и девушка подумала, что рык дикого зверя ей просто померещился… И тут по центру входа в шалаш возник в тёмном проёме ночи почти красный силуэт сурта. Мерцающий свет костра освещал его. Он молча принюхивался. Повернулся назад, как бы приглашая когото. Тут же возник рядом и второй зверь. Айрис медленно поставила кружку и отошла к стенке, где стояли воткнутые в землю мечи. Схватив их, приготовилась к атаке. Зверь ощетинился, показав лохматый воротник вздыбленной жёсткой шерсти. Оскалившись, продемонстрировал белые лезвия клыков и в высоком прыжке атаковал. У Айрис мало было места для манёвра с мечами. Ушла в сторону и полоснула одним из клинков. Рубящего удара не получилось. Клинок соскользнул с бока зверя и ушёл плашмя вниз. Тогда левой рукой она нанесла колющий удар. Зверя повело влево. Клинок вырвало из рук. Он остался в боку сурта. Зверь уже приземлился на лапы позади Айрис. Он медленно поворачивал к ней голову. Мгновение и правой рукой она наносит удар по шее. Зверь, взвизгнув, делает пару шагов вперёд и падает в сторону спящего Рогоза. Его челюсть отчаянно хочет дотянуться до него. Спящий, лежачий человек — лёгкая добыча в двух шагах от его горла. Он не понимает, что умирает. От запаха собственной свежей крови сурт обезумел он ползёт к человеку. Айрис вновь наносит уже прямой удар в шею. Позвонки хрустнули и зверь затих. Достав второй клинок из бока убитого сурта, Айрис бросается к выходу из шалаша, где стоит второй зверь. Зверь отступил, но уходить не собирался. Он не верил в неожиданную смерть своего напарника, а запах крови подталкивал к действию. Он прыгнул на Айрис. Девушка, с силой сбросила с себя сильное, поджарое тело зверя и нанесла рубящий удар по задним высоким пружинистым лапам. Зверь взвыл, громко и отчаянно, оповещая весь лес о своём проигрыше. Проснулся Рогоз и увидев мёртвого матёрого сурта в двух шагах от себя, резко вскочил на ноги. Схватил свой меч, висящий у изголовья, и добил зверя, ползущего к нему. Осмотрев его, он увидел его отрубленные задние ноги.