— Странное дело, Маргаритка, но хочу.

Сейчас он уже не такой тощий, как в четырнадцать: расширились плечи, стали сильными руки, но, в общем, он всё такой же. Или мне просто так хочется? Обмануть ход времени и снова вернуться туда, где он тайком мне приносил бутерброды и дарил игрушки. А ещё смотрел иногда так странно, когда думал, что не замечаю… странно и волнительно. Я стремительно убегала тогда прочь вдоль гулких коридоров, запиралась в пустых классах или в комнате, совсем не понимая, что это вообще может значить. А ещё, не могла понять, почему краснею.

Сейчас поднимаюсь следом, потому что и правда, смелая. Или глупая, потому что совершенно ведь не знаю этого мужчину. Кто он мне? Ожившее воспоминание? Друг детства? Но по сути — посторонний мужчина, случайно зашедший на огонёк.

Но я хочу узнать его получше. Потому что не только глупая и рисковая, а ещё и любопытная.

— И как проверять будешь? — спрашиваю, глядя на Карла снизу вверх.

Я обычного роста — скорее, чуть выше среднего, — но Карл всё равно прилично так надо мной возвышается. В помещении тихо и сумрачно, чуть слышно играет музыка, а Ворон будто бы светится. Моргаю, пытаясь отогнать наваждение, и борюсь с искушением дотронуться до него, чтобы проверить, не сошла ли я с ума, вообразив, что он — реальный.

— Погнали, — говорит и берёт меня за руку.

Охаю от неожиданности и того, насколько крепкой оказывается его хватка, но ладонь на удивление очень тёплая, горячая почти. Не успеваю ни о чём задуматься, а Карл тащит меня к выходу, и я ощущаю какой-то странный прилив энергии, переполняющей, бурлящей. Смеюсь, потому что давно не чувствовала себя настолько глупо. Что я творю? Я же совсем не знаю ни его, ни того, на что способен может оказаться. Вдруг он маньяк, а я позволяю увести себя в ночь, даже не предупредив никого. Просто иду за мужчиной, которого знала лишь мальчиком, и смеюсь. Точно, сумасшедшая.

Карл тем временем подходит к двери, толкает её, а я смеюсь уже в голос, потому что дверь заперта.

— Подожди, я открою, — прошу, а Карл кивает и делает шаг в сторону.

Достаю из кармана ключи и, не глядя на Карла, отпираю дверь.

— Мне нужно всё проверить, я не могу так уйти, — говорю, понимая, что глупость совершить я всегда успею, но бар закрыть нужно.

— Хорошо, — усмехается и опирается спиной о стену, сложив руки на груди. Просто следит за мной, ничего не говоря, а я чувствую его взгляд, кажется, каждой клеткой.

Дикость какая-то, не иначе.

Тем временем запираю кухню, протираю стойку, будто намеренно затягивая время, но на самом деле мне нравится, как Карл смотрит на меня: изучающе, пристально. Что-то будит этот взгляд во мне — что-то давно угасшее.

— Ты боишься? — спрашивает, когда я в последний раз кидаю взгляд на обеденный зал, проверяя, всё ли сделала. — Трусиха…

— По-моему, это не я пару часов назад сбежать хотела, — говорю, ловя взгляд странных глаз. — Так что, кто из нас ещё трусиха.

Растягивает губы в улыбке и протягивает руку ко мне. Не знаю, что хочет сделать, да и неважно это всё. То ли выпитое накануне, то ли общая странность ситуации кружит голову, делая меня совсем отчаянной.

— Какого чёрта я сюда припёрся? — размышляет, а пальцы замирают в считанных миллиметрах от моей щеки.

Сама не понимаю, хочу ли, чтобы дотронулся до меня. Сотни эмоций, невысказанных слов и незаданных вопросов кружат в сознании, потому просто молчу. Чтобы не спугнуть.

— Жалеешь? — спрашиваю, а Карл хмыкает, и глубокая складка залегает меж бровей.

— Я не умею жалеть о содеянном. Разве что самую малость. Готова?

Нет, ни к чему я не готова, но рука моя уже снова в крепкой хватке бледной ладони, а ноги будто сами выносят за порог — туда, где царит неизвестность.

— Куда мы? — спрашиваю, но Карл молчит и тащит меня куда-то в ночь.

Он и раньше не большой был любитель разговоров, а сейчас ещё сильнее закрылся. А мне так хочется, чтобы он мне доверял. Зачем мне это? Не знаю, но чувствую его одиночество, и от этого как-то… почти тоскливо.

— Карл, да постой же ты! — прошу, когда понимаю, к чему он клонит. — Ты же выпил, нельзя тебе за руль!

Он резко останавливается и оборачивается ко мне, пронзая взглядом. Навылет, хлёстко бьёт наотмашь бушующей на дне глаз энергией: сокрушительной и беспощадной. И испугаться бы того, что вижу сейчас, отступить, вырвать руку и убежать домой, но не выходит.

— Нельзя? — заламывает бровь и делает шаг в мою сторону. Он совсем близко, и я могу ощутить аромат кожи, смешанный с запахами табака, виски и лосьона после бритья. — Уверена?

— Да, — киваю решительно и сцепляю руки в замок за спиной. Ногти больно впиваются в кожу ладоней, но наплевать. Я не отступлю, пусть даже под колёса лечь придётся. — Нельзя.

— То есть ты мне запрещаешь… я правильно понял? Не ослышался?

Ещё один крошечный шаг стирает расстояние между нами, а я сглатываю мешающий свободно дышать ком.

Карл совсем близко — даже руку протягивать не нужно. Я чувствую его дыхание, сердцебиение слышу. Или это моя кровь шумит в ушах морским прибоем?

— Не ослышался.

— Хм… как интересно. А если мне плевать на это “нельзя”?

— Было бы плевать, не стоял бы здесь. Просто бы уехал.

— Маргаритка, аккуратнее же, с огнём играешь.

— Ничего не знаю, но за руль тебя не пущу.

Он запрокидывает голову и смеётся. Громко, а я думаю, что никогда не слышала его смеха. С чего это он так веселится?

— Маргаритка, я впервые не знаю, что сказать.

— Не о чем тут говорить, утром поедешь. Или такси можно вызвать, если…

— Если что? — спрашивает, обрывая смех на излёте.

— Если у тебя какие-то дела срочные.

Наклоняет голову вбок, смотрит на меня, о чём-то размышляя, а я замираю, потому что не хочу, чтобы он уезжал. Маленькая Маргаритка внутри меня так рада видеть своего друга, что с ней почти не справиться: рвётся наружу, в ладоши хлопает.

— Сегодня я свободен.

Вдруг делает странный жест, обхватывает ладонями моё лицо и упирается в мой лоб своим. От неожиданности чуть слышно вскрикиваю, а Карл шумно втягивает ноздрями воздух.

— Хорошо, я не сяду за руль сейчас. Но и не уеду.

— Оу…

И вдруг прижимает мою голову к своей груди, сжимает порывисто в объятиях, а я не знаю, что делать. Вырваться? Обнять в ответ?

— Ты скучала по мне, Маргаритка?

— А ты?

Задать встречный вопрос — всегда безопаснее. Так есть время подумать над своим ответом.

— Иногда, — отвечает, а длинные пальцы проходятся по волосам, и я чувствую, как резинка ослабевает. — Совсем чуть-чуть.

Распускает мои волосы, зарывается в них, слегка массирует кожу, а я теснее прижимаюсь к нему, вдыхая терпкий мужской аромат, позволяя эту вольность мальчику из далёкого прошлого. Карл не стремится подтолкнуть меня к чему-то, принудить — в его действиях нет явного сексуального подтекста. И от этого тепло и безопасно.

Когда-то давно, когда мы были детьми, Карл иногда обнимал меня вот так, гладил по голове, даря спасение и покой. Он был слишком хорошим, но помнит ли об этом сейчас?

А мне хочется, чтобы вспомнил.

— Ворон… хочешь чаю?

Вопрос вырывается на свободу, минуя все доводы рассудка, почти неосознанно, и я чувствую, как Карл замирает, будто леденеет весь. Если сейчас оттолкнёт, сядет на мотоцикл и решит уехать, я же не смогу остановить, несмотря на все усилия.

— Ты меня, что ли, в гости приглашаешь? — спрашивает, а в голосе усмешка.

Я не вижу его лица, но почему-то кажется, что он улыбается.

— Приглашаю, — подтверждаю очевидное, понимая, что, скорее всего, не согласится.

Но он удивляет меня:

— Я хочу чаю.

— Отлично, пойдём, — говорю решительно, а Карл отпускает меня.

Надо торопиться, пока он не одумался.

Моя квартира находится над баром — это очень удобно и экономит мне кучу времени. Я рада, что однажды судьба свела меня с человеком, подарившим душевное равновесие и любимое дело. И пусть его давно уже нет со мной, хорошая память о нём жива, а это дороже всего на свете.