Вот уже несколько лет мечтою Евгения Иннокентьевича было кресло мэра. Поражение на прошлых выборах потрясло его. Он был так уверен в победе, так надеялся на деньги и пиар, что о людях, которые придут на избирательные участки, забыл и думать. Они были для него какой-то темной массой, непонятной, алчущей благ и гарантий, которых им никто давать не собирался, но обещали все. И вот теперь, спустя три года, он провел предвыборную кампанию намного лучше и увереннее. Много общался с народом. Подружился с нужными людьми. Заплатил всем, кому можно было заплатить. Но на этот раз он нервничал очень сильно. Победа казалась ему чудом.

Как-то незаметно появилось у него множество сомнений, о которых прежде он и не думал. Совершенно скрытые мысли оживали в нем и смущали душу. То ему казалось, что все уже куплено, но только не им, а каким-то другим, неизвестным, темным человеком с официальным наименованием «претендент», которого он недооценил, не почувствовал. Или что решит остаться нынешний мэр, которого в народе ненавидят люто, – но все же, кто знает? А еще одна мысль – что его снимают в последний момент из-за липовых подписей. Столько всяких страхов вдруг поднялось – не унять. Проникая в их суть, добираясь до корней ужаса, Евгений Иннокентьевич чувствовал, что боится зря. Он уже все просчитал, все обдумал, и в медленный механизм его победы, который уже заведен и работает, не может вмешаться ничто. А он – не верил. Не верил ни себе, ни помощникам. Читал социологические выкладки и ободрялся духом. По ночам курил на кухне и был уверен в поражении. Он начал пить снотворное. Спать стало спокойнее.

Так уж повелось, что в политике его всегда окружали люди, склонные к предательству и обману. Тищенко и сам не отличался ни преданностью, ни особой склонностью к правде. Единственное, чему он всегда преданно служил, так это своим интересам – фанатично, истово. И верил в свою удачу, и людей подбирал таких, в которых он уже разочаровывался, но которые были преданы ему, или совсем молодых, полных амбиций и юношеской глупости. И сейчас собранный им штат людей работал на его победу – и он чувствовал, что она близится. Но поверить в нее боялся. Мысли о поражении, как автомобиль без глушителя, тревожили его покой постоянно.

Картузов приходил, огромный, остроумный, выдавал какой-нибудь оглушительный афоризм, и Евгений Иннокентьевич смеялся, принужденно, как заводная кукла. Ему хотелось смеяться уже оттого, что главные события его жизни уже пришли, что они здесь и сейчас, а не позже, не дальше, не в будущем… В будущем столь же туманном, как осенняя мгла за окном.

Только «победа», одна – везде, во снах и яви. «По-бе-да». Каждая буква – как гром, как свистящая пуля. Их не удержать, они рвутся из рук, и у кого окажутся в результате – кто знает?

Тищенко все больше стал думать о будущем. Осязание чуда – прекрасная вещь. Но чем ближе оно – тем грустнее. Кажется, что многоточия жизни уже заполняются буквами, и страшно опять. Если вдруг проиграет – то-то смеху будет. Ну а пока – чудо все близилось. Ждать оставалось недолго.

Чем ближе подходили выборы, тем меньше Тищенко оставался один, с самим собой, и тем больше жаждал одиночества. Запираясь в своем кабинете, в сумерках, с горящей на столе лампой, он снова и снова перебирал биографии своих противников. И они проходили перед ним, хотя в этих сухих строках не видно было живых людей – одни политики. На столе в разноцветных папках на каждого лежало досье. Постарались его советники – все собрали, что можно! Официальные данные, газетные вырезки, подборки самых разнообразных слухов. И все это вместе рождало образ – не живого человека, а политика, эту странную смесь амбиций и возможностей. Но кто из них? Мог оказаться серьезной опасностью Григорий Романников. Его считали человеком умным и хитрым. Но Тищенко не тревожился на его счет. Где хитрость очевидна, она безопасна. Страшна глубинная, скрытая хитрость, а Романников – что он? Сколько раз он приписывал себе чужие дела, сколько раз обещал то, чего не мог исполнить! И все публично, все на печатных страницах. Льстивый тон, скороговорка речи. Но Тищенко всегда улыбался ему. Этот был для него безопасен. Следующий кандидат выделялся звонкой фамилией – Трындин. И поведение у него было под стать фамилии. Чего один лозунг стоил – «все трендят, Трындин делает». Он запомнился благодаря видеоролику – на пеньке сидит обнаженный, в одних плавках, основательный, солидный мужчина. «Я, – говорит, – Александр Трындин. В нашем городе, полном порока и разврата, назревают серьезные перемены. Выборы! Это наш шанс положить конец беззаконию и беспределу! Обнажить наконец правду жизни! Голосуйте за меня!» – и лозунг в придачу.

Тищенко развеселился, листая страницы. Вот серьезное лицо президента местного футбольного клуба. Говорят, всю клубную кассу вложил в эти выборы. А вот его агитка – обнимается с двумя футболистами из своей команды. «Голосуйте за нашего мэра!» Звезды! За сборную России играли! Только вот фамилии какие-то неподходящие – Кривилов и Мазилин… промахнулся тут пиар-менеджер! Хотя что ж делать, если футболисты такие?

А вот и Дынин, ухоженный и аскетичный чиновник, официальный претендент, последняя весточка уходящей власти. И все вроде бы у него хорошо – и карьера, и послужной список… Опыта море – все должности прошел… а что-то не то, чего-то не хватает.

Тищенко встал с кресла, прошелся по кабинету. Чего не хватает? Харизмы! Вот в чем вечный дефицит. Разумного, контролируемого огня. А то можно и до абсурда дойти, как Трындин! Это уже не харизма, а бред. А лидер – он должен увлекать за собой. Словами, поступками. Ну и деньгами, если надо. Такой уж у нас век.

Размышляя, Тищенко снова уселся в кресло. Перевернул несколько страниц. Вот пожилой армянин, глава местной диаспоры. Уважаемый человек! Но русских все-таки больше, не выиграть ему. Ага, а вот и Агатов, удивительно странный политик! Всю свою жизнь считал цифры в финансовом учреждении, в институте преподавал. А теперь – гляди ж ты – на выборы! Ну нельзя в политику с такой постной миной! Сидит, насупился, как хомяк. Но этому тоже можно улыбаться – безопасен! Народ так запутался в его мудрых изречениях, не поняв и половины из них, что теперь даже и не слушает его. Так, а вот Глухарев. Любопытная личность! Националист крепкой чеканки! Вот уже десять лет выпускает свою черносотенную газетку, призывает бить и мять, изобличать и бунтовать. Участвует во всех выборах, никогда не побеждая, но все равно участвует! Но и его опасаться не следует.

И снова перебирал Тищенко папки, открывал, вчитывался… и все больше убеждался, что главный, самый опасный соперник – в папке красного цвета. Абсолютно пустой. Неизвестный.

Основная его мысль была – выиграть чисто. Чтобы не подкопался никто, чтобы через месяц или два какой-нибудь угрюмый журналист, склонившись над микрофоном, не вещал: «Мы так и думали… он не оправдал надежд… народ не обманешь…» Ему хотелось сорок процентов себе, двадцать Романникову… это убедительно. Ситуация минимум – больше можно, меньше нет. И он верил в свою команду, которую подбирал медленно и аккуратно, словно укладывая в коробку разноцветные карандаши. Ведь они все были разные – но единая цель связала их крепче любой клятвы. Еще бы – если выиграют, город будет их! Его словно отдадут на разграбление, как когда-то отплачивали добычу удачливым пиратам.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.