Рогатая Олэйинка удостоилась чести получить оружие предпоследней. Никто не сомневался, что это будет тяжелый кнут кочевников саванн. В их племенах оружием владеют исконно мужчины, но вот в городах цивилизованных народов на такие условности давно все плюют. Конечно, мужской силы от удара кнутом женщиной добиться невозможно, но это — лучшее, что есть. А еще Олэйинка получила бесподобное новое платье с затейливым цветочным орнаментом, от которого была в полном восторге — улыбка не сходила с девицы весь вечер.

Я же получил… Пращу. И мешочек с двадцатью свинцовыми шариками. Чувствуя себя полным идиотом, поднимаю глаза на Буру, не ожидая такой несправедливой обиды. По его непроницаемому взгляду понять решительно ничего невозможно — он приглашает меня самому порыскать в полупустом мешке, из коего к своему шоку и оханью отряда, я вынимаю легендарный баснословно дорогой гвардейский комплект брони. Несколько увесистых мешочков охры для приготовления защитной мази, конопляный легкий поддоспешник, утонченный изысканный нагрудник из кожи буйвола, гибкие и гладкие перчатки для придания защиты рукам и дополнительной жесткости хвату. Также медные кольца, фиксирующие кожаные сапоги на икрах, а перчатки — на предплечьях. Там же — шелковый тюрбан, традиционно надевающийся на бритую голову.

— Можете убрать к себе. — Нейтральным голосом произнес Буру Клалва. — Тренировки начнем завтра.

— Да, хозяин!!! — Услышал он в ответ счастливый рев семи глоток.

***

— Тащи, идиот! — Рявкнул я на Парнишу, который снова уронил здоровенную тушу гну. — Как ты до своих лет дожил, городская гиена!

Тот что-то пробурчал извиняющимся тоном, подхватил антилопу за задние копыта и потащил со мной. Смеркается — нужно быть в лагере до ночи, и так уже волосы на затылке шевелятся, в предчувствии хищных котов… Или кого похуже. Под конец второго месяца мы с лагерем сроднились, а всем клейменным отрядом стали если не родичами, то точно друзьями. Раньше охота, собирательство и строительство казались кошмаром, теперь же превратились в славный отдых после будничных тренировок. Бег, таскание тяжестей, бесконечные утренние похлебки, тренировки с оружием, охота, долгожданное строительство и украшение лагеря, затем — откровения хозяина. Буру учил нас символам крупнейших кланов, значениям бытовых знаков у разных народов, рисовал на песке лица и требовал по каракулям определять, откуда родом человек. И только под вечер, когда Готто, Этан и Олэйинка готовили роскошную похлебку, мы разбавляли пульке и ели, пили, травили байки.

Дни летят, новый дом становится все роднее, но каждое утро мы видим хозяина, неотрывно смотрящего на рассветное солнце. Такому бване хочется служить, думалось мне всякий раз. Подарки, учеба, теплота. Чего он ждет утром каждого дня? Сыновей с четырьмя товарищами, подкрепления из города, гонца?

День шел за днем — до тех пор, пока утром на горизонте не появился белый голубь. Столичная порода, выведенная для полетов на особо дальние расстояния.

Сорвав письмо с лапки, Буру долго вчитывался в закорючки клалвийского наречия, шевеля губами — поистине сложное очень древнее письмо, ведомое лишь редкими бванами клана, принадлежность к которому легко заметить — оно единственное из известных мне пишется справа налево.

— Этан!!! — Рявкнул Буру. Завидев приближающегося бледного Скрягу, он скомандовал ему. — Собирай отряд. Выступаем ночью.

***

— Лунные братья спустились с плато три недели назад. — Буру говорит медленно, значительно, с хрипотцой, заставляя нас ловить каждое его слово. — Закованные в железо всадники, эти нищие бваны, как в прошлом, и в позапрошлом, и в каждом из минувших лет грабят наши деревни на западе, в приграничье. Из столицы пришел приказ — Повелитель хочет положить набегам конец. Лунные братья сражаются исключительно ночью и они не берут города — им нужны женщины, дети, рабы, но не укрепленные стены. Мои сыновья докладывают, что лидерский лунный отряд отправляется на тучную деревню в пяти переходах от Белого Гнезда — в Желтоцветье. Туда уже прибыла моя дочь — мхарану — и укрепляет оборону. Вы должны выдержать лунный штурм, захватить головы бван и защитить мою дочь.

Мы переглянулись.

— А что делать с этим?.. — Олэйинка кивнула на наш небольшой, но столь уютный лагерь.

— Предать огню. — Буру встал. Мы вскочили как можно быстрее. — Выступаем через час. Я передам вас Эбеле лично.

Еще издали я заметил две вещи — неожиданно крупный размер деревни и ее важность. Она выстроена в довольно милом местечке — за пару переходов квагги к югу от нее небольшая — в четверть полета стрелы — речка Цветочная уходит под землю и выныривает из-за холма в одном переходе к северу. Само же село, окруженное глиняной прямоугольной стеной, расположилось внутри — миниатюрные круглые домики теснят друг друга заборами, охраняя внутренние дворики. Быть может, с высоты птичьего полета они довольно красивы — внутри каждого или фруктовый сад, или тучные свиньи, или богатый плодами огород. Центр же весь отдан под общественные дома — те, что в три этажа, используются как трактиры и ярмарочные центры, двухэтажные принадлежат богачам-бванам, одноэтажные — простолюдинам. К западу и востоку от деревни — бесконечные сорговые поля, трудящиеся на коих крестьяне неприветливо поглядывали, скалясь черными от жвачки зубами.

— Приветствуем вас, дорогие господа, в скромном городе Желтоцветном. — С улыбкой произнес бритый стражник с луком наперевес, когда наш отряд пересек арочный свод стен — перед нами распахнулись деревянные ворота и мы прошли внутрь, по следам едущего на квагге Господина, ведя на поводу верблюдов.

Богатейшая и крупнейшая гостиница встретила нас непринужденностью детских улыбок, с надеждой смотрящими старческими глазами и, с волнением — женскими. Внутри не протолкнуться — больше полусотни мужчин, крича друг на друга, что-то горячо обсуждают, в ожидании новых повелителей.

Порог переступил Буру Клалва и в гостинице, резко оборвав всякие звуки, обрушилась тишина.

— Гости дорогие, приветствую вас в славном городе Желтоцветном! — Услужливо проблеял хозяин заведения, кланяясь, подходя к нам. — Риша, Куруна — заберите вещи достойных мужей и Господина.

Отдав скарб с провизией и лагерными принадлежностями молодому человеку и юной прелестнице, я предусмотрительно оставил пращу при себе. Никто из нас не расстался с оружием.

— Кваггу отправьте в стойло, тщательно вымойте и накормите. — Хриплым голосом приказал Буру. — Не забудьте про верблюдов. Наша комната готова?

Управляющий гостиницей мелко-мелко закивал. Пройдя мимо него, он двинулся по лестнице вверх. Мы, взволнованно посмотрев друг на друга, пошли следом.

***

— Садитесь. — Бросил Буру, присаживаясь во главе стола на глиняное, будто вросшее в пол кресло. На спинке и седалище лежит леопардова шкура. Господин тщательно подготовился — устрашающей формы меч обнажен и лежит на коленях, на голове — шапка первенца, украшенная разноцветными перьями диковинных птиц. Клеймо и татуировки дополнили затейливые линии, сделанные синей и красной красками. Когда мы все сели, он начал говорить — медленно, с хрипотцой, красиво поставленным голосом. — Вы нужны за вашу верность. В Желтоцветье всегда побеждали интриги и никогда их исход не был благом для Клалва. Эта бесславная традиция закончится нами. Вы все — чернь и грязь, поднявшиеся и способные подняться еще выше. Многие из вас умрут в Желтоцветье. Остальные пойдут со мной до конца.

Сделав паузу, Буру посмотрел на нас. Восторженный блеск в глазах Ннамбди. Ироничный взгляд, скрывающий истинную заинтересованность Олэйинки. Сморщившееся от волнения лицо Этана. Удовлетворенная улыбка карлика-Адонго. Радостный оскал честолюбивого Готто. Неприкрытая отстраненность безэмоционального Зарбенгу. Насладившись реакцией, Буру продолжил:

— Желтоцветье сгорит к моему возвращению, но я жажду ошибиться. Мои бваны будут здесь через четыре недели, а лунные братья — через три. От моего имени здесь будете говорить вы.