– Что ты хочешь сказать? Что я сама виновата?

– Нет. Я хочу сказать, что тебе нужно перестать думать о себе как о незаконнорожденной дочери Клодин, обреченной повторить ее путь. Ты можешь поступать так, как решишь сама. Особенно если научишься видеть себя так, как видим тебя мы, – полной жизни красавицей, которая многое может предложить любому мужчине.

Был ли Дом прав? Сделала ли она сама все для того, чтобы лишить себя любого шанса с Максом? Оберегала ли свое сердце так, что этому сердцу просто стало нечем дышать?

– Прошу прощения, – донесся от двери женский голос, – но вы к кому-то пришли? Я услышала разговор и…

Дом встал, и голос затих.

– Джейн? – произнес он хрипло, однако в следующее же мгновение выражение его лица стало холодным. – Прошу прощения, мисс Вернон. Я забыл, что вы можете быть здесь.

Лизетт тоже вскочила со стула. Джейн Вернон была кузиной жены Джорджа. А еще – невестой Дома. Пока тот не остался без гроша.

Красивая молодая женщина побледнела.

– Добрый вечер, мистер Мэнтон. Я не знала… понятия не имела… – Она взглянула на Лизетт, и это, похоже, помогло ей взять себя в руки. – Я не поняла, что это были вы. Мы ужинаем наверху. Не знаю, почему дворецкий не пригласил вас наверх.

Дом покосился на нее.

– Ну же, мисс Вернон, вы – не дура, – произнес он резко. – Вы прекрасно знаете, почему дворецкий не пригласил нас наверх.

Расправив плечи, Джейн посмотрела на него:

– Вижу, вы ни капли не изменились, мистер Мэнтон. Не слишком-то вы обходительны для такого умного человека. – Она едва заметно улыбнулась Лизетт. – Я приведу Джорджа. Полагаю, вы пришли к нему?

Лизетт кивнула:

– Благодарю вас.

Как только Джейн удалилась, Лизетт резко развернулась к Дому:

– Ты не должен был быть с ней таким злобным.

– Я не был злобным. Я был честным.

Вид Джейн явно огорчил обычно невозмутимого Дома. Глаза Лизетт сузились.

Во входную дверь постучали, отчего они вдвоем вздрогнули. Дворецкий поспешил открыть, и мимо него в прихожую протиснулась фигура.

– Благодарю вас, добрый человек, – раздался такой знакомый Лизетт надменный голос. – Пожалуйста, сообщите виконту Ратмуру, что с ним желает поговорить герцог Лайонс.

Застигнутая врасплох, Лизетт замерла. Расшаркиваясь, дворецкий поклонился так низко, что едва не сбил Макса с ног.

Макс приехал! Разумеется, он сделал это ради Тристана, потому что таким он был человеком – человеком чести, всегда остававшимся верным своему слову. Но, возможно, он, хоть в какой-то степени сделал это и ради нее?

Сердце девушки бешено заколотилось, и она приказала себе не питать слишком больших надежд. Однако сделать это было сложно, когда Макс стоял перед ней, во плоти, уже одним этим демонстрируя, что ни на минуту не забывал ни о ней самой, ни о ее семье.

На лице дворецкого внезапно вспыхнула паника. По-видимому, он понял, что гостиная занята и что, возможно, ему не следует сажать герцога в одном месте со столь низкими созданиями, как отвергнутый брат виконта и их незаконнорожденная сестра.

Однако, пока он все еще не мог решить, что ему делать, Макс заглянул в гостиную и увидел их.

– А-а-а, вижу, мои друзья прибыли сюда раньше меня. Я просто присоединюсь к ним, благодарю.

– Очень х-хорошо, ваша милость, – произнес дворецкий, заикаясь, и почти что скачками понесся вверх по лестнице.

– Что ж, это должно заставить Джорджа спуститься сюда лично, – пробормотал Дом Лизетт.

Макс подошел к ним. Выражение его лица было встревоженным.

– Как я понимаю, вы еще не говорили с вашим братом?

Девушка покачала головой. Она способна была лишь глядеть на Макса.

– Хорошо. В таком случае вы двое должны позволить мне самому со всем разобраться. Как думаете, Хакер рядом?

– Вероятно, – ответил Дом. – Он всегда где-то неподалеку. А что?

– Просто если он узнает во мне мистера Кейла, это лишь поможет плану, который наметили мы с Шоу.

– С Шоу? – сказала Лизетт. – С нашим Шоу?

– Да. Хороший малый. Хотя немного странный.

Лизетт не знала, что ей делать – согласиться с Максом или истерически смеяться?

– Вы правда думаете, что сможете освободить Тристана, ваша милость?

Он выгнул бровь:

– Нет, если ты продолжишь называть меня подобным образом, дорогая. Что случилось с «Максом»?

Он назвал ее дорогой. Глаза девушки защипало от слез.

– Я не была уверена, что Макс все еще здесь, – ответила она, стараясь улыбнуться. – Ты сейчас вел себя так по-герцогски.

– Ну, вести себя по-герцогски – это то, что я, по словам одной несдержанной на язык особы, умею делать лучше всего.

В дверях гостиной появился Джордж.

– Не волнуйся, любовь моя. Все будет в порядке, – прошептал Макс.

Любовь моя? О боже, как же трудно ей теперь будет не отступиться от своего решения не выходить за него!

Слыша, как кровь стучит у нее в ушах, Лизетт смотрела, как Макс обернулся, чтобы поприветствовать ее сводного брата.

– Добрый вечер, Ратмур.

Джордж посмотрел на него с опаской.

– Мы встречались, ваша милость?

– Нет, полагаю, что нет. – От тона Макса повеяло льдом. – Хотя я много слышал о вас от своих присутствующих здесь друзей.

Лицо Джорджа стало белым как мел.

– Друзей? – пропищал он.

– Да. Они говорят, что вы арестовали человека, который работает на меня.

У Лизетт едва не отвисла челюсть. Джордж нахмурился:

– Тристан Бонно работает на вашу милость?

– Именно. Я нанял его, мисс Бонно и мистера Мэнтона, чтобы найти моего пропавшего кузена и вернуть его в объятия его любящей семьи. И они превосходно с этим справились. Виктор Кейл, человек, из-за которого они оказались на борту корабля, куда вы вторглись, теперь находится в моем лондонском особняке.

Лизетт едва могла скрыть свой восторг. Какой великолепный план! Особенно учитывая то, что при необходимости Макс мог еще и пустить в ход свой титул.

Очень по-герцогски Макс смерил Джорджа взглядом.

– Я лишь сожалею, что меня не было там, когда вы прибыли, чтобы забрать мистера Бонно. Мой кузен восстанавливается после ужасной пневмонии, так что мне нужно было срочно обеспечить ему врачебный уход. Если бы я знал, что вы заявитесь туда, чтобы арестовать моего лучшего сыщика, человека, который в первую очередь ответственен…

– Вы говорите, что наняли Тристана, известного беглеца, чтобы найти вашего кузена, – перебил его Джордж.

На виске их с Домом сводного брата пульсировала венка.

– Я не знал, что он беглец. И меня шокирует подобное утверждение. Он несколько лет служил в Sûreté Nationale во Франции.

Это, похоже, шокировало Джорджа еще больше.

– Во французской тайной полиции? Все это время?

– По словам Эжена Видока, он очень компетентный агент. В чем обвиняется мистер Бонно?

– В конокрадстве, – ответил Джордж коротко.

– Это серьезное обвинение. Когда это произошло?

Джордж нервно теребил свой шейный платок.

– Двенадцать лет назад.

– Ясно. Полагаю, он украл коня у некоего выдающегося гражданина.

– Он украл его у меня.

Макс изобразил на своем лице шок.

– Но разве вы не его родственник? – Дав Джорджу осмыслить сказанное, он продолжил: – А, понимаю. Мальчишка взял коня покататься. То есть дело больше в семейной ссоре, чем в настоящем воровстве.

Джордж ощетинился:

– Это не «семейная ссора», ваша милость. Он украл очень дорогого чистокровного скакуна и продал его в целях личной выгоды.

– У вас есть свидетели? Доказательства?

– У меня есть свидетель, – сказал Джордж нервно. – А доказательством является пропавший конь, которого так никогда и не нашли.

Макс поднял бровь:

– Мне это дело кажется шатким. Особенно учитывая то, что все произошло двенадцать лет назад. Не уверен, что вам удастся довести дело до суда. Стыдно пытаться разрушить человеку жизнь из-за недопонимания.