Лизетт начала закрывать дверь, однако герцог сделал шаг вперед, чтобы помешать ей это сделать. Зло посмотрев на него, она заметила в его глазах намек на уважение.

– Прошу прощения, мадам. Похоже, мы с вами не с того начали.

– Вы не с того начали. Я лишь ждала, когда вы уже заткнетесь, к чертям собачьим.

Герцог поднял бровь. Он явно не привык, чтобы люди ее социального положения говорили с ним в такой манере. Наконец он кивнул:

– Весьма красноречиво. И, вероятно, уместно. Но у моей грубости есть уважительная причина. Если вы впустите меня, я все вам объясню. Обещаю вести себя как джентльмен.

Лизетт с сомнением посмотрела на герцога. В тот самый момент Скримшоу приблизился к ней.

– По меньшей мере, мисс, отойдите от открытой двери, – прошептал он, – пока кто-нибудь не увидел вас одетой как…

Внезапно Лизетт осознала, что стоит на виду практически у всей улицы в одной лишь ночной рубашке и пеньюаре. Неудивительно, что герцог счел ее любовницей Дома.

– Да, разумеется, – пробормотала она, отступая назад и позволяя ему войти.

Герцог закрыл за собой дверь.

– Благодарю вас, мисс… мисс…

– Бонно, – сказала Лизетт.

– А, – произнес герцог натянуто, прежде чем она даже успела объяснить, почему у них с Домом разные фамилии. – Вы та сестра.

Прозвучавший в его словах намек заставил щеки Лизетт вспыхнуть.

– Та, что является ублюдком? – спросила она напряженно.

– Та, что является еще и сестрой Тристана Бонно.

Он вновь окинул ее тяжелым взглядом.

Лизетт охватила тревога.

– Вы знаете моего второго брата?

– Можно и так сказать. Именно из-за него я и здесь. – Его глаза сузились. – Я надеялся, что Мэнтон скажет мне, где этот негодяй прячется в Лондоне. Однако шансов на то, что вы расскажете мне об этом, полагаю, нет.

По спине Лизетт пробежали ледяные мурашки. Это было очень нехорошо. Если Тристану хватило глупости приплыть в Англию…

Нет, это невозможно.

– Должно быть, вы ошиблись, сэр. Тристан не был в Лондоне уже много лет. И если бы он так поступил, мы бы первые об этом узнали. Но Дом и я не получали от него никаких вестей.

Герцог внимательно посмотрел ей в лицо.

– Что лишь подтверждает мою правоту относительно того, личностью какого рода он является. Мне с трудом верилось, что человек с безупречной репутацией Мэнтона стал бы потворствовать выходкам Бонно, но коль уж ему не было о них известно…

– Каким выходкам, сэр? – перебила его Лизетт, чувствуя, что ее пульс ускоряется с каждым словом герцога. – Что сделал мой брат?

– Простите, мадам, но я предпочел бы обсудить это с менее заинтересованным лицом. Скажите мне, где Мэнтон, и я оставлю вас в покое.

– Как я уже сказала, я не вправе об этом говорить. Но если вы скажете мне, что, по вашему мнению, сделал Тристан, обещаю судить о его действиях так же беспристрастно, как и вы.

Скримшоу издал звук, напоминавший смешок, однако под испепеляющим взглядом герцога быстро зашелся кашлем.

– Похоже, мы зашли в тупик, – произнес герцог ледяным тоном.

Лизетт скрестила руки на груди.

– По всей видимости.

– Я не уйду без информации, которую ищу.

– Я не скажу вам ничего, не зная, в чем дело. Потому у вас есть два выбора, ваша милость. Вы можете честно и прямо рассказать мне о причинах своего недовольства, и я помогу вам найти ответ на этот вопрос. Или вы можете ночевать в нашей гостиной всю следующую неделю, дожидаясь возвращения Дома.

– Неделю! – воскликнул герцог.

– Как я уже сказала, он ведет расследование. Это иногда занимает время.

Лайонс едва слышно пробормотал проклятье.

– Вы осознаете, что я мог бы привести сюда полдюжины полицейских, которые перевернут это место вверх дном в поисках нужной мне информации?

Настала очередь Лизетт испепеляюще посмотреть на герцога.

– Могли бы. Однако вы обнаружите, что подобное поведение делает меня лишь еще более упрямой. К тому времени, когда вы вернетесь с полицейскими, я уже избавлюсь ото всей полезной для вас информации. И тогда вам придется бросить меня в тюрьму, чтобы вытащить из меня хоть что-то.

Герцог моргнул, однако затем, к удивлению Лизетт, резко рассмеялся.

– Вы грозный противник, мисс Бонно.

– Сочту это за комплимент, – произнесла она лукаво.

– Ну разумеется. Очень хорошо. Я скажу вам, что знаю я, если вы скажете мне, что знаете вы. – Он кивнул в сторону Скримшоу. – Но лишь в случае, если мы продолжим этот разговор вдали от посторонних ушей.

Теперь, выиграв схватку, Лизетт начала беспокоиться, как бы не проиграть сражение. Если герцог требовал подобной секретности, это означало, что Тристан и правда совершил что-то очень плохое.

– Разумеется, ваша милость, – ответила она дрожащим голосом и, обернувшись к Скримшоу, добавила: – Будь добр, попроси миссис Биддл принести нам чаю наверх, в кабинет. Полагаю, эта дискуссия затянется.

– Думаю, одним лишь чаем дело не ограничится, – пробормотал Скримшоу.

Взяв у герцога цилиндр и сюртук, он удалился.

Лизетт начала подниматься по лестнице.

– Если вы пройдете за мной, сэр, уверена, мы сможем разобраться в этой путанице.

Герцог последовал за ней.

– Чертовски на это надеюсь.

«Как и я», – подумала Лизетт. Девушка чувствовала, что, если ей не удастся найти решение, которое удовлетворит герцога, это обернется катастрофой для обоих ее братьев. А она была готова практически на все, чтобы предотвратить ее.

Максимилиан Кейл, герцог Лайонс, шел за молодой женщиной, удивляясь, что ей удалось раскусить его блеф. Ведь его угроза привести представителей властей именно блефом и являлась – он предпочел бы по возможности избежать их вмешательства. Учитывая чудовищность ситуации и то, какие сплетни она могла породить, став достоянием общественности, герцог хотел разобраться с ней в частном порядке.

И все же он надеялся напугать свою собеседницу в достаточной мере для того, чтобы она выдала ему местонахождения Мэнтона. Поднимаясь вслед за ней по скрипучим ступеням и глядя на ее прямую спину, герцог покачал головой. Он явно недооценил настойчивость мисс Бонно.

Герцог мысленно обратился ко всему тому, что ему удалось за эти годы узнать о семьях Мэнтонов и Бонно, однако вспомнил лишь, что Тристан Бонно и его сестра были незаконнорожденными детьми виконта Ратмура от французской актрисы.

Это было заметно. В произношении молодой особы явно слышалась французская мягкость согласных, хотя фразы она строила в очевидно английской манере. И пускай прямолинейность и неожиданно высокий рост отличали ее от утонченно-кокетливых француженок, заполонявших театры по вечерам, она явно имела склонность к драматизму.

И, вне всяких сомнений, не только к нему. Ее едва прикрытая тонкой тканью филейная часть находилась на уровне его глаз. Она двигалась, не делая лишних усилий, настолько плавно, что герцог задался вопросом, будет ли она двигаться подобным же образом в постели.

Господи боже, о чем он вообще думает? Он был здесь не для этого, а она была последней женщиной, на которую ему следовало бы обращать внимание подобного рода. Хотя, конечно, не обратить его на нее было весьма непросто, учитывая то, сколь… неформально она была одета, и то, как ее волосы цвета воронового крыла волной струились по ее спине, качаясь и мерцая на каждом шагу.

А доносившийся до него едва заметный аромат французских духов…

– Вы здесь живете, мисс Бонно? – спросил он, пытаясь отвлечься от соблазнительного зрелища. – Или просто в гости приехали?

– Это мой дом. – Достигнув верха лестницы и пройдя по коридору, она встала у открытой двери. – Я выполняю для своего брата административную часть работы в «Расследованиях Мэнтона».

– А-а-а.

Дождавшись, когда он подойдет к ней, она жестом предложила ему войти в комнату.

– Если вы подождете здесь, сэр, я приведу себя в более презентабельный вид.