– Ну разумеется, – покосилась на него Лизетт.
– Я к тому, что это Тайный совет решает, ставить ли корабль на карантин, и он имеет склонность проявлять чрезмерную осторожность. Как только решение принято, карантин может длиться неделями.
– Это бы объяснило, почему Тристан не смог просто отправиться к тебе домой с твоим… со своим другом, – заметила Лизетт. – Их никто бы не выпустил с корабля, даже если они не были больны. Правила очень строги.
Господи боже, все больше вещей указывало на то, что Бонно действительно мог найти Питера.
Сердце Максимилиана забилось чаще. Впервые за все время он мог позволить себе надеяться на то, что его брат жив и что он теперь сможет разделить с кем-то семейное проклятие.
– Это интересная теория, – сказал он, оттолкнувшись от буфета и начав расхаживать по комнате. – Но она не объясняет всего. Предположим, что Бонно подкупил карантинного офицера, чтобы передать на берег записку для меня. Это совершенно незаконно, и любой, кто согласился бы это сделать, рисковал бы немедленным увольнением, не говоря уже о внушительном штрафе. Но это возможно.
Сделав паузу, он обернулся к ним лицом.
– А вот вытаскивать из карантина человека куда рискованнее. По ночам вокруг корабля плавают патрули на лодках, чтобы убедиться, что никто не попытается добраться до берега вплавь. Так как Бонно планировал со мной увидеться? Все указывало на то, что он отправил записку прямо с места запланированной встречи, словно он уже меня там ждал.
– За достаточную сумму возможно все, – сказал Видок. – Особенно если речь о взятках правительственным чиновникам с маленьким жалованьем.
– Но Бонно хватило бы на это денег?
Сыщик пожал плечами:
– Кем бы ни был помогавший ему карантинный офицер, этот человек бы знал, что он пытается связаться с герцогом. Тристан мог пообещать, что вы достойно его вознаградите.
– С другой стороны, – сказала Лизетт, – у Тристана могло быть достаточно денег на то, чтобы тайно доставить на берег одного человека, но не двух. Поэтому он и не смог взять с собой своего спутника. Хотя я не понимаю, почему он просто не подождал на борту окончания карантина.
– Другой вопрос заключается в том, почему он, пойдя на такие ухищрения, чтобы выбраться с корабля, не дождался меня, – заметил Максимилиан.
– Ты сказал, что опоздал, – ответила Лизетт. – Возможно, карантинный офицер доставил его в лондонский порт, однако потерял терпение, когда ты сразу там не показался. Он мог волноваться, что их поймают. Как ты говоришь, последствия очень серьезные.
Видок кивнул:
– Он мог даже решить, что Тристан не разобрался в ситуации или вообще никак не связан с герцогом Лайонсом. Кто знает? Когда имеешь дело с английскими таможенниками, произойти может что угодно.
– Это правда. Бог тому свидетель, – произнес Максимилиан.
– И еще одно, – сказала Лизетт. – Меня все время тревожило то, что Тристан не попытался связаться со мной или Домом. Но он не смог бы это сделать, оказавшись в карантине, при таких-то сложностях.
– На самом деле, – ответил Максимилиан, – для него было бы разумнее связаться с вами двумя, чтобы вы привели меня к нему.
Видок покачал головой:
– Тристан никогда не стал бы рисковать, вовлекая в это дело Дома или Лизетт. Если бы об этом узнал Джордж, он мог бы обвинить Лизетт и, возможно, даже Дома в укрывательстве беглеца.
– К сожалению, это правда, – вздохнула Лизетт. – И Тристан однозначно не стал бы нас в это впутывать, если бы думал, что так будет безопаснее.
– Однако это все еще лишь предположения, – сказал Видок. – Мы даже не знаем наверняка, был ли Тристан в Остенде.
– А мы могли бы поговорить с фальшивомонетчиком? – спросил Максимилиан. – Возможно, Тристан сказал ему что-нибудь о своих планах.
– Если и сказал, то тот унес их с собой в могилу, – ответил сыщик. – Его казнили на прошлой неделе.
Максимилиан моргнул.
– Так быстро?
Видок пожал плечами:
– Этот тип был осужден и приговорен к гильотине еще до своего побега. Потому, когда офицеры привезли его обратно, оставалось лишь исполнить приговор.
– И, полагаю, они с Бонно не говорили.
Видок покачал головой:
– Он уже уехал к тому моменту, когда они туда добрались. Вы могли бы поговорить с тюремщиком. Возможно, он расскажет вам больше.
– Мы не можем поехать в Бельгию, Макс, – произнесла Лизетт с выражением тревоги на лице. – Дом скоро вернется в Лондон, и, если к тому моменту я не вернусь, он возжелает твоей крови. Я не могу быть уверена, что Скримшоу не скажет, с кем я уехала.
– Я могу справиться с Мэнтоном, – заверил ее Максимилиан. Он просто скажет ему, что собирается на ней жениться, после чего вопрос будет решен. – Но я согласен – поездка в Бельгию в попытке напасть на след Бонно даже не обсуждается. Она займет слишком много времени, а если он и правда в Лондоне на карантине, который может закончиться в любой момент, то дорога каждая минута.
Кроме того, чем дольше он беседовал с Лизетт, тем больше рисковал нанести непоправимый вред ее репутации. И хотя это могло помочь Максимилиану вынудить ее выйти за себя, он не хотел поступать с девушкой подобным образом.
– Потому я думаю, – продолжил герцог, – что лучше всего будет вернуться в Лондон и выяснить, какие корабли стоят на карантине. Узнать, есть ли на одном из них Бонно, будет довольно просто. Все, что нам понадобится, – это попросить показать нам судовые манифесты.
– Тристан не станет использовать свое настоящее имя, – заметила Лизетт.
– Возможно. Но мой брат станет. – Максимилиан вздохнул. – Если Бонно действительно нашел Питера.
– Все указывает на то, что он, по крайней мере, считает, что нашел его. – Видок встал из-за стола. – Я могу дать вам список псевдонимов, которыми Тристан пользуется чаще всего. Уверен, что он путешествовал бы под одним из них. И, по правде говоря, у него есть официальные документы лишь на два из них.
– Его псевдонимы нам очень пригодятся, благодарю. – Максимилиан взглянул на Лизетт. – Ты достаточно отдохнула? Как думаешь, мы сможем отправиться в путь прямо сейчас?
Девушка кивнула.
– Дилижанс отправляется в Кале от Messageries Royales de la rue Notre-Dame-des-Victoires22.
– Почему Кале? – спросил Максимилиан. – Я думал, что до Дьепа ближе.
– Мы не можем вернуться через Дьеп. Вдруг Хакер все еще там?
– А. Разумно.
– Вы не поедете дилижансом, – вмешался Видок. – Это слишком неудобно. Вы возьмете мою карету для путешествий. Мой кучер довезет вас до Кале, а затем оттуда вернется. Если вы отправитесь сейчас и будете ехать ночью, то окажетесь там уже завтра вечером, а утром сядете на паровой паром до Лондона.
– В эти дни есть паром, который идет прямо в Лондон? – спросил Максимилиан.
– Да, – ответил Видок. – Он плывет примерно двадцать часов. Вы сойдете на берег у Тауэра. Но море там менее спокойное, потому большинство людей предпочитает плавать через Дувр и Дьеп. Вы страдаете от морской болезни, ваша милость?
– Только если не выпьет как следует, – сказала Лизетт игриво.
Максимилиан проигнорировал ее.
– Не страдаю.
– Но правда, Видок, у нас нет причин брать твою карету, – добавила девушка. – Это сэкономит нам не так много времени, а мы ничего не имеем против езды в дилижансе. Правда, Макс?
Герцог уже собирался было с ней согласиться, однако затем до него дошло, почему она хочет ехать в неповоротливой повозке с еще десятью людьми. Лизетт не хотела оставаться с ним наедине. А это означало, что она, вероятно, была уязвима к его чарам больше, чем согласилась бы признать.
И Максимилиан воспользуется этим преимуществом в полной мере.
– Наоборот, на счету каждый час, – сказал он, а затем выложил свой главный козырь: – Чем дольше твой брат остается на борту корабля, тем выше шансы на то, что его найдут и арестуют. Мы не можем так рисковать.
