А ШиНару совершенно не обязательно знать, что его любовница уезжает из столицы в Пограничье. Он ничего не сможет ей сделать, когда она будет далеко. А потом, когда Полин вернется, ее уже будет защищать имя графа ШиДорвана и мерзкий ШиНар совершенно не будет ей нужен.

Полин Амодири ни на миг не задумывалась о том, что что-то может пойти вопреки ее замыслам или чаяниям. Она предвкушала полный успех.

— А-а-апчхи-и-и! — раздалось в полутемном помещении.

Кьяра пошатнулась и ухватилась за ближайшую опору, чтобы устоять на ногах. Этой опорой оказался ни кто иной, как ее собственный муж.

На этот раз Кристиан удержал портал и они не упали. Пока. Правда Кьяра не была уверена, что этого не случится в ближайшее время. Ощущение падения в бездну полностью дезориентировали девушку, и она чувствовала, как кружится голова, а земля по-прежнему стремительно уходит из-под ног. Если бы Кристиан твердо не стоял на ногах, то они оба уже лежали бы на земле.

— О, богиня! — простонала она, пытаясь побороть приступ головокружения и прижимаясь лбом к груди мужа. — Когда же все это закончится?

— Уже закончилось, — тихо отозвался граф, осторожно приобнимая ее за плечи. — Мы в Дорване.

Кьяра не ответила. Она чувствовала себя просто отвратительно. Голова раскалывалась от боли, в носу свербило, и девушка то и дело громко чихала, глаза слезились, а в горле, казалось, поселился целый выводок когтистых кошек, которые без зазрения совести скребли там своими когтями. И ко всему прочему, она чувствовала, что у нее начинается жар. Все это вкупе с магическим перемещением, на котором настоял Кристиан, никак не могло придать ей хорошего настроения.

Кьяра ненавидела болеть. Она становилось раздражительной, капризной и невыносимой даже для самой себя, начинала ненавидеть весь мир и получала какое-то болезненное удовольствие, сгоняя злость на тех, кому не посчастливилось оказаться рядом. В этот раз рядом оказался только муж и потому именно он оказался на линии обстрела. С того момента, как они оба проснулись сегодня утром, прошло не так много времени, но Кристиан уже едва сдерживался — выходки жены, ее капризы и нытье довели его до белого каления.

— О, слава богине! — проворчала Кьяра, отстраняясь от мужа и оглядываясь.

Они снова оказались в какой-то зале, правда, на этот раз помещение было не в пример меньше, чем во дворце ШиНорвато. Свет сюда проникал сквозь открытую дверь, на пороге которой стояли воины-телохранители, которых Кристиан переправил сюда первыми, следуя той самой схеме, что и в первый раз.

— Идемте, — граф вышел из круга, осторожно придерживая жену за талию. — Скоро уже будем дома.

— О! — Кьяра последовала за ним. — Так, а это разве не…

— Нет.

— Тогда чей это дом?

— Мой, — последовал короткий ответ.

— Ничего не понимаю.

Кристиан не ответил, в этот момент они вышли из портального помещения. Дальше следовал длинный узкий коридор и очередная дверь. Только они приблизились к ней и один из воинов, шедших впереди, протянул руку, чтобы открыть ее, как дверь распахнулась. Яркий свет резанул по глазам, причиняя боль. Кьяре пришлось зажмуриться. Ее слегка повело в сторону, и девушка с тихим вздохом прислонилась к стене, чтобы переждать накатившую слабость.

— Кристиан! — громкий женский голос резанул по ушам. — О, богиня! Что случилось? Почему ты… здесь?

— Морин, — воскликнул Кристиан, и осторожно отпустив жену, стремительно пересек небольшое расстояние, чтобы заключить незнакомку в объятия.

Кьяра с удивлением и любопытством рассматривала незнакомую шииссу. Молода, но на несколько лет старше ее самой, очень красива. Высокая, статная, темноволосая, с изумительной кожей — настолько нежной, что она казалась фарфоровой. Синие глаза ее лучились теплом и любовью, когда обращались в сторону графа ШиДорвана.

— Что-то произошло? — тем временем спрашивала шиисса у графа, обнимая его и прижимаясь к его сильному телу всеми своими соблазнительными изгибами. — Я не ждала тебя так рано и тем более порталом.

— Все уже в порядке, — Кристиан тоже не отказывал себе в удовольствии покрепче прижать красотку. — Я дома.

Кьяра невесело усмехнулась. Очевидно, сама богиня решила подшутить над ней, посылая испытания. Мало кто из жен может похвастаться тем, что после замужества на пороге нового дома их встречает любовница мужа. А в том, что эту Морин и Кристиана ШиДорвана связывали нежные чувства, сомневаться не приходилось — они так нежно поглядывают друг на друга, так крепко обнимаются…

— Морин, — Кристиан оторвался от шииссы и обернулся назад, отыскивая взглядом Кьяру. — Это моя жена.

— О! — синие глаза Морин округлились от удивления, когда она увидела девушку, прижимающуюся к стене.

Кьяра снова скривила губы в саркастической усмешке, прекрасно понимая, какое впечатление производит: взлохмаченная, с покрасневшими слезящимися глазами, распухшим носом и в одежде с чужого плеча. Хороша графиня, нечего сказать.

— Кристиан, а… — начала было Морин, переводя взгляд с Кьяры на графа, но закончить ей не дали.

— К Шарху церемонии, Морин. У нас во время пути случилось несколько неприятностей и Кьяра простудилась. Помоги ей привести себя в порядок и подыщи какую-нибудь одежду, прежде чем мы отправимся домой. Все остальное потом, хорошо? — он нежно улыбнулся шииссе. — А я пока отправлю людей, чтобы доставили мне мои вещи и экипаж. Я знаю, что могу на тебя положиться.

С этими словами, он поцеловал Морин в щеку и удалился, оставив женщин наедине, настороженно наблюдать друг за другом.

— Идемте, шиисса, — первой отмерла Морин. Она жестом показала на дверь, через которую только что вышел Кристиан.

Кьяра лишь обреченно кивнула, с трудом заставив себя двигаться. Колени подгибались от слабости, голова болела, все тело покрылось липким холодным потом, но девушка сжала зубы, чтобы не показать своей слабости и медленно последовала сразу в холл, а затем по лестнице на второй этаж.

Морин не спешила вступать в разговоры, но время от времени, Кьяра ловила на себе ее заинтересованный взгляд. Наверное, при других обстоятельствах, она повела бы себя иначе, гордо задрала бы подбородок и заставила эту темноволосую красавицу горько пожалеть даже о том, в чем она не была виновата. Но сейчас, Кьяра могла думать только о том, как было бы замечательно, если бы все от нее отстали, и дали возможность просто рухнуть в постель и проспать, по меньшей мере, сутки. Она целеустремленно передвигала ноги, кусала губы и старалась смотреть исключительно себе под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть. Перед глазами все расплывалось, мысли, казалось, превратились в вязкий кисель, кровь стучала в висках, а тело кидало то в жар, то в холод.

— Давайте, я помогу вам снять плащ, — услужливо пробормотала Морин, когда они оказались в небольшой комнатке на втором этаже. Кьяра замерла неподалеку от кровати, засланной тканым покрывалом, и тупо смотрела прямо перед собой. Она никак не показала, что услышала слова Морин, и той пришлось приблизиться. — О, богиня! — воскликнула женщина. — Да вы вся горите! Давайте, немедленно избавим вас от одежды.

Кьяре пришлось подчиниться. Морин непреклонно настояла на том, чтобы она сняла не только плащ, но и платье, и чулки и осталась лишь в тонкой нижней сорочке и белье.

— Ложитесь под одеяло, а я сейчас позову горничную. Вас надо растереть хорошенько, — не слушая слабых возражений Кьяры, Морин ловко подталкивала ее к кровати, буквально силой запихала под одеяло, и лишь убедившись в том, что графиня наконец-то вытянулась во весь свой рост и блаженно закрыла глаза, покинула комнату.

Кьяра потеряла счет времени. Ей казалось, что вот только что она забралась в постель и наконец-то закрыла глаза, как ее уже кто-то тормошит.

— Что… — девушка с трудом приподнялась на локте, непонимающе глядя на склонившуюся над ней Морин.

— Выпейте это, — протянула ей бокал с какой-то жидкостью. — Это поможет сбить жар. Не бойтесь. В этом лекарстве нет ни грамма магии, здесь только травы.