Нет, верить в то, что шесс Лорне промолчит не стоит. Начальник гарнизона слишком предан графу. Они друзья и не один год прикрывают друг другу спину.

— Ну, он… зачем тогда он приходил? — служанка явно нервничала, заикалась, но не собиралась сдаваться.

— Это не твое дело, — отрезала Миранда и поднялась. — Ступай к себе.

— Как прикажете, шиисса, — горничная поклонилась и уже развернулась к выходу. Даже за ручку ухватилась, но вдруг передумала и снова посмотрела на свою госпожу. — А ледумник вам еще нужен? Мой жених скоро отправится на границу, может достать.

— Нет, — резко бросила Миранда. — Больше ничего делать не нужно. И ледумник мне тоже не нужен. Ступай.

— А… — горничная не торопилась уходить. Она полностью развернулась и посмотрела на шииссу Шанталь, — может быть тогда еще что-нибудь с той стороны? Ларсин может достать почти все, что…

— Мне ничего не нужно, — от нетерпения Миранда даже ногой притопнула. — Уже ничего. Если что-то понадобится, то я сообщу.

— Как вам угодно, шиисса, только… — Мари усмехнулась недобро. — Если кто узнает для чего вам требовался ледумник то… совсем нехорошо может быть. Это редкая травка. Да и запрещенная она.

— На что ты намекаешь? — Миранда насторожилась.

Когда горничная предложила ей выход из возникшего положения, то шиисса Шанталь, не задумываясь, подхватила идею. И воплотила в жизнь при помощи той же самой горничной. В тот момент она не думала, что у всего есть своя цена и рано или поздно придется платить по счетам. И вот, кажется, то время настало. По крайней мере, для нее, Миранды.

- Ни на что, шиисса, — Мари и не думала смущаться или извиняться. Она прямо смотрела в глаза своей госпоже. — Только у меня свадьба скоро. Сами понимаете, траты, да и приданое собрать не помешает. Ларсин домик хочет прикупить, чтобы в Дорване, за стеной. А то, ну, вы же сами понимаете, как опасно у нас в Пограничье. Уже и твари стали на дорогах появляться…

— Ты пытаешься стребовать с меня денег за молчание? — ошеломленно вопросила шиисса Шанталь. — А не обнаглела ли ты? Я сполна расплатилась с тобой за все услуги. Что еще?

— Так я ж ничего, — Мари решила сменить тактику. Наглость и вызов исчезли, на смену им пришла суетливость и заискивание. — Мы ж только домик в Дорване. А то нехорошо получится, если кто узнает.

— Пошла вон! — не выдержала Миранда. Она сжала кулаки и стала наступать на служанку. — Никаких денег ты от меня не получишь, мерзавка! Более того, ты уволена!! А посмеешь рот открыть, тут же окажешься в казематах. Ледумник-то ты и доставала и под подушку подкладывала. Как думаешь, кому поверят больше?

Лицо Мари скривилось от ненависти. Глаза засверкали, но девушка сдержалась. Не сказала больше ни слова, лишь круто развернулась и вышла их спальни, сжимая на ходу кулаки.

А Миранда бушевала до самого рассвета. Она так и не вернулась в постель, чувствуя, что не в силах спать, пока над ее головой висит угроза смерти. Еще и эта служанка вдруг решила показать характер. Мало ей, что она затребовала за пару веточек баснословные деньги, так теперь и за молчание плату требует. Ну уж нет, не получит больше и медной монеты. И вылетит из дворца завтра же!

В себя Кьяра приходила несколько дней. Свести воздействие ледумника на нет и полностью вывести его из организма получалось медленнее, чем рассчитывали шесс Лиам и шиисс ШиНорвато, который на время вынужденной болезни графини стал ее персональной нянькой.

Первые сутки, Кьяра почти не приходила в себя. Она металась в бреду, лишь изредка ненадолго затихая. Ее бросало то в жар, когда казалось, что плавятся даже кости, то в холод, когда ничего не могло согреть. Потом стало легче. Жар спал, состояние нормализовалось, и графиня пришла в себя. Она была еще очень слаба и сама не могла даже поднести стакан к губам, чтобы напиться, но уверенно шла на поправку.

Граф ШиДорван появлялся по мере возможности, и все время пребывания во дворце проводил у постели супруги, забросив все дела, кроме тех, что творились сейчас на границе.

— Что со мной было? — в очередной раз спросила Кьяра, кутаясь в одеяло. Кристиан сидел в изголовье ее кровати и прижимал супругу к себе, гладил ее по волосам, время от времени касаясь губами виска. — Меня отравили?

— Шесс Лиам не нашел следов яда. Да и симптомы не похожи. Возможно все дело именно в близости разлома. Особенно сейчас, когда граница нестабильна.

— И что делать? — ей уже неоднократно высказывали именно эту версию на разные лады, но Кьяра почему-то была уверена в том, что эта не вся правда. Что-то настораживало ее. В тоне мужа, которым он высказывал эти предположения, в его поведении, в том, как поджимали губы и отводили глаза остальные. Кьяра ловила себя на мысли, что в Пограничье не умею лгать или это она стала слишком проницательной за время своего пребывания при дворе. Хотя, стоит признать, что Кристиан вел себя выше всяких похвал. Был внимателен и обходителен и не чурался проводить с супругой все свое время, не занятое разгребанием проблем на границе. Он даже отложил до лучших времен все дела, касающиеся провинции — просто скинул их на своего секретаря и заместителей. Это не могло не льстить. К тому же, его общество нисколько не тяготило Кьяру, наоборот, казалось, что когда муж рядом даже недуг отступает.

— Ждать. Скоро все пройдет, и вы поправитесь, — невозмутимо отозвался Кристиан.

— Почему у меня такое чувство, что все вокруг что-то недоговаривают? — тихонько возразила Кьяра, глубже зарываясь в одеяло. Ее все еще немного знобило, но зато перестали мучить кошмары по ночам. Теперь она совсем не видела снов.

— Не знаю, — граф снова поцеловал ее в висок и со вздохом отстранился. — Мне пора возвращаться в форт Ишар. Не могу сказать с уверенностью, когда получится появиться в следующий раз, но очень надеюсь на то, что вы тогда уже будете здоровы. Берегите себя.

Кьяра послала ему слабую улыбку в ответ и вознамерилась поспать. В последнее время она много спала. Вероятно, кроме болезни и общей слабости сказывались еще и ночи бессонницы.

На следующий день она уже поднялась на ноги и даже позволила себе понежиться в горячей ванне, правда под строгим надзором Агнесс, которая теперь оставляла свою госпожу только в том случае, если рядом был граф ШиДорван или шесса Морин.

— Никогда бы не подумала, что ты будешь так трястись надо мной, — усмехнулась Кьяра, поднимаясь в полный рост и протягивая руку за полотенцем. — Раньше за тобой не было замечено подобной преданности. Что изменилось сейчас?

— Все изменилось, — невозмутимо произнесла Агнесс, помогая своей госпоже вытереться насухо. — Здесь у меня нет ничего кроме вас и этого места. Если с вами что-нибудь случится, то куда мне пойти?

— Не думаю, что в таком случае тебе тут же выгонят на улицу, — Кьяра подвязала пояс теплого халата и непроизвольно отметила, что снова сильно похудела. — Останешься во дворце. Работа тут уж точно найдется.

— Угу, — мрачно отозвалась Агнесс. — Только вот сейчас я личная горничная графини ШиДорван, со мной считаются, передо мной все лебезят и в глаза заглядывают, а останься я тут просто так, без вас и что? Котлы мыть или каминные решетки начищать? Нет уж, на такое я не подписывалась. А искать новое место в Пограничье? Кому я тут нужна?

— Вот уж не думала, что ты такая корыстная, — вздохнула Кьяра. — Даже размечталась ненадолго, что ты все же ко мне неравнодушна.

— Само собой, — пожала плечами горничная. — Куда ж без этого.

Кьяра скептически рассматривала себя в зеркале. Она осунулась и побледнела, под глазами залегли темные круги, скулы и нос заострились, придавая ей какое-то хищное выражение.

— Да, что-то мне совсем не везет, — вздохнула графиня, проводя кончиками пальцев по щеке. — Только и делаю, что болею все время. Это Пограничье на меня так влияет.

Агнесс промолчала, но выражение ее лица было весьма красноречивое.

Ближе к обеду в личных покоях графа ШиДорвана собралось немногочисленное общество. Кроме Кьяры и шессы Морин, здесь присутствовали еще шесс Лиам, шиисс ШиНорвато и Луиза Лорне, которая, кстати сказать, появилась перед графиней впервые за время ее болезни.