— Ну, тогда и вы из нас не делайте, — парировал Курт, зло оскалившись. — Скинуть нас надумали, поди, или завалить по тихой?.. Вы нам не доверяете, мы вам…

— Ну, уж извиняйте, — ткнул пальцем великан в бывшего начальника охраны, — это вы по нам стрелять начали вместо того, чтобы просто поговорить, так что это ваш косяк, понимаешь? — Курт зло скрежетнул зубами. — Куда теперь этот артефакт–то вообще нести, если найдем? Тю–тю вашего филиала…

— Филиал потому и называется филиалом, что это не сам Институт. Да, мы потеряли здешнюю базу, но вокруг еще много подобных. Добудем информацию, доберемся до ближайшей, передадим туда данные и получишь свою вакцину, — немного подумав, проговорил вояка, сложив руки на груди. — У нас есть прокачанные ксеры, сделают…

Великан хищно улыбнулся, когда вояка резко замолчал, явно сболтнув лишнего. Отлично, ксер! Великан ликовал. Он совсем забыл об этих уникальных людях, имеющих дар Улья клонировать вещи. Принцип работы ему рассказывал Кабан: берем пулю в одну руку и получаем из второй копию, если вкратце… Большинство ксеров способны воссоздавать лишь неорганические, неживые объекты, но прокачанные, по его словам, умели создавать копии сложных вещей, например, редкие и дорогие лекарства… Сил на подобное уходит конечно больше, да и настолько прокачанный дар имел маленький процент ксеров, но отыскать такого иммунного, при большом желании и имея достаточно споранов, гороха или жемчуга за плечами, было возможно.

Курт резко отлип от стены и, зло толкнув плечом великана, который при этом ощутил чувствительный удар, словно его грузовиком подвинули, вышел из комнаты.

— Слышал, — улыбаясь, спросил великан пустоту.

— Слышал, — отозвалась тишина в наушнике голосом Лешего. — Не все так плохо, оказывается, дружище!

Он вернулся с крыши через час. Группа наспех перекусила разогретыми консервами.

— Как дежурить будем? — спросил Курт, вымазывая свою банку сухой галетой.

— По одному, — предложил Леший. — Я первый, Кнехт вторым, потом ты?

— На собачью вахту меня ставишь? — оскалившись, улыбнулся военный.

Леший пожал плечами.

— Ты первый, потом я, потом сержант, — прикинув в голове расклад, предложил Курт, рассудив, что в таком порядке ему будет проще следить за напарниками и заметить их уход, если все же они решат сбежать. И, заодно, не давая им времени пообщаться наедине, разбив смены.

— Как хочешь, — пробасил великан, медленно скребущий лезвием огромного тесака по точильному камню.

Анжелика, поминутно протирая глаза и неистово зевая, уселась рядом с великаном, ежась от холода. Он приобнял ее за плечи, пытаясь согреть. Леший вынул из своего рюкзака флисовое одеяло, протянул девушке. Та с благодарностью кивнула и набросила его на плечи, уткнулась в плечо гиганту, усевшись ему на ногу.

Кнехт поерзал, усаживаясь поудобнее, вытянуться в полный рост в комнате он не мог. Анжелика перетекла к нему на грудь и засопела, обняв огромное тело, окутанная жаром, исходящим от него.

Леший проверил оружие и ушел на кухню занимать позицию. Разложившись на стареньком матрасе, он принялся осматривать окрестности в прицел, включив на нем режим тепловизора. Город засыпал, убаюканный свистящим в выбитых окнах и разорванных стенах домов ветром. Он стонал, разрушаясь, постепенно умирая. Взрывы и стрельба становились все реже, но не затихли окончательно. Солнце скрылось за горизонтом и на небе появились огромные звезды и плывущие среди них галактики и планеты. Таких огромных Леший не видел никогда, даже в фантастических фильмах. Он наблюдал за медленно двигавшимися по небосклону тремя крупными планетам, одна из которых была очень похожа на Сатурн, имея огромный пояс. Снайпер смотрел на звезды и вспоминал свой дом. Сейчас, получив наконец–то небольшой передых, оставшись наедине со своими мыслями, он вспоминал родных и близких. Вспомнил о детях, оставленных на острове в анклаве, которых он, как единственный более–менее близкий человек, должен был защищать и охранять, и в груди его защемило. Он попытался вспомнить лицо дочки, которую обрел перед тем, как попал сюда, но память, противная, мерзкая девка, не хотела рисовать его. Он помнил жесты, какие–то картинки из прошлого, но самого лица вспомнить не мог. Как не пытался, но он не мог нарисовать образ дочери, вместо него он видел лицо вредной и настойчивой Анжелики, за что Леший только больше начинал ненавидеть себя… Он тихо выругался, прогоняя мысли и поплотнее прижав приклад к плечу, прилип глазом к наглазнику оптического прицела.

Дежурство прошло штатно. Несколько раз под окнами пробегали какие–то огромные твари, но каждый раз, не задерживаясь, ни на секунду, они уходили куда–то по своим делам. Леший растолкал Курта и, завернувшись в спальник, улегся спать. Кнехт не спал, аккуратно ворочаясь в неудобной позе, стараясь не разбудить девушку, которая забавно распласталась на его груди, свесив руки и ноги. Леший улыбнулся напарнику, сделав жест, протянув руки, махнув пальцами, беззвучно шевеля губами «Давай ее мне?». Кнехт вымученно скривился. Вместе они аккуратно уложили Анжелику на пол, подстелив под нее спальник великана, и тот наконец–то, смачно потянувшись, хрустнув всем телом, скрутился на полу калачиком, подложив руку под голову, и заснул.

Леший еще какое–то время лежал без сна, слушая, как на кухне шуршит и неистово зевает Курт. Вояка вроде бы не предпринимал никаких действий в отношении них. Заснул снайпер только тогда, когда Анжелика во сне закинула на него руку и ногу, так как это раньше делала Надя. Очередной укол в душу он пережил со скрежетом, но отодвинуться от девушки не посмел. Ему было тепло и приятно, а закрыв глаза, он представлял, что та, которую он потерял на много лет, вновь случайно найденная посреди зомбиапокалипсиса и вновь ушедшая от него на этот раз уже навсегда, еще жива и сейчас рядом с ним. Так, в мечтах, с улыбкой на губах, Леший и заснул.

Курт разбудил сержанта резким тычком, от которого великан чуть не отвесил наглецу плюху. Он аккуратно освободился из цепких женских рук Анжелики, которая всю ночь прижималась то к нему, то к Лешему, каждый раз ворочаясь так, словно это ворочается землекопная машина. Не выспавшийся, помятый, с затекшим от неудобной позы телом, он выбрался из спальника. Аккуратно укрыв напарника с девушкой своим безразмерным одеялищем и, подобрав пулемет, выбрался из комнаты. Каждый раз, оказываясь в тесном жилище, рассчитанном на стандартного человека, Кнехт испытывал жуткие неудобства. Узкие коридоры, тесные комнаты, мебель, которая так и норовит подвернуться под руку, ногу или голову… Жутко злясь на свои слоноподобные габариты в такие моменты, он искренне желал стать нормальным. Зато каждый раз в бою с зараженными или другими людьми поминал добрым словом тех генных инженеров, которые сделали его таким сильным и практически неуязвимым. Вот и сейчас, с трудом, боком протиснувшись в узкий коридор и расположившись на полу кухни, он неистово матерился. Случись какая заварушка, так он даже толком и действовать–то не сможет в таком скованном положении. Единственный выход — через окно на улицу, разворотить дырявую, словно решето, стену и под град осколков кирпича и бетона приземлиться на асфальт. Третий этаж для него не проблема. Оставалось одно «но», тогда придется бросить напарника и это милое создание, которое, словно хвост, увязалось за ними. Сейчас, когда мысли еще вялые и прыгают одна в другую, он пытался проанализировать, когда это они согласились с мыслью взять девчушку с собой?.. Вроде бы вот только оба были согласны отвезти ее обратно в стаб к байкерам, а теперь уже великан нет–нет да бросает жадный взгляд на почти взрослую девушку в теле, не в меру анатомически развитого в некоторых местах подростка, и пару раз ловил себя на мысли, что относится к ней уже как к члену команды.

— Чертовщина какая–то, — буркнул великан, прогоняя мысли, от которых в животе и пониже становилось тепло. — Утро, наверное, — пожал мысленно плечами и поплотнее прижался к холодному оружию.