Он сделал глоток. Он встал. Он пошатнулся — и рухнул обратно на стул. Стэнтон наклонился к нему.

— Если я скажу, что мне это причиняет больше боли, чем тебе, — совру, твою мать.

Пит чихнул — в хижине воняло палеными волосами и потом.

— Временный склад боеприпасов, — выдавил Гери. — Баолок… Чак, qu’est-ce que c’est[136], украл взрывчатку… украл у Франсуа.

— Он поделился с тобой планами? — спросил Стэнтон.

Пит наклонился к нему.

— Чак улетел в Штаты. Если ты оставишь нас наедине, я заставлю его рассказать об остальном.

Стэнтон кивнул. Стэнтон встал. Стэнтон сделал знак вьетнамцам. Они вышли вместе.

Пит взял бутылку. Гери выхватил ее. Гери осушил ее одним глотком. Гери натянул штаны.

— Теперь у меня никогда не будет детей.

— Не заметил, чтобы ты так этого хотел.

— Нет. В этом мире слишком много коммунистов.

— Кажется, я знаю, почему ты ничего не сказал.

Гери вытер нос.

— Я не обманывал своих.

— Я в курсе.

Гери почесал яйца.

— Чак… qu’est-ce… получил письмо от родителей. Похоже, они не в своем уме.

Пит прикурил две сигареты. Гери схватил одну.

— Чак живет в их доме. Они написали, что нашли его… дневник, так это называется?

— Да, дневник.

— Где он писал про нашу работу в Далласе… которая… они потребовали объяснений… которые… Чак сказал, что отправится домой и… qu’est-ce… все уладит.

Пит пнул дверной косяк.

— И для этого он украл взрывчатку?

Гери откашлялся:

— Нет. Для чего-то другого. Он мне не сказал.

Пит вышел. Рабы поспешили за ним. Охранники стреляли резиновыми пулями.

Стэнтон восседал на ограде.

— Все плохо?

Пит пожал плечами:

— Надо же. Лоран сказал, что у Чака проблемы в семье, поэтому он улетел и прихватил с собой взрывчатку.

Стэнтон откусил заусеницу.

— Почтовый рейс отправляется в Форт-Сэм, Хьюстон. Вы с Уэйном найдете его и убьете.

На побережье Мексиканского залива стояла жара.

Низкая облачность, духота. Воздух — топливо для безумия. Катализатор безумия. Убежище безумия. Его стартовая площадка. Безумная жара — двадцать семь градусов в 2:12 ночи.

Магистраль вымерла. Мошкара билась о лобовое стекло машины. Пит сидел за рулем. Уэйн сверялся с картой.

Чаковы предки жили в Дрисколе. Совсем близко. Рядом с университетом Райса.

Уэйн зевал. Пит зевал. Они зевали по очереди. Перелет продолжался 18 часов — из Сайгона в Хьюстон — они пересекли шесть часовых поясов.

Они летели грузовым рейсом. Они сидели на ящиках. Питались консервированной кукурузой. Стэнтон взял машину — «форд» шестьдесят первого года выпуска — в Форт-Сэме.

Дерьмо, а не тачка. Без глушителя. Даже паршивенького кондиционера не имелось.

Стэнтон кое-что знал. Так сказал Пит. Пит сказал, что главное он утаил. Может, Чак здесь. Может, нет. Может, Чак в Богалусе.

С Бобом Релье — бывшим военным, нынешним клановским клоуном. Боб руководил подставным кланом. Его начальником был Уэйн-старший. Значит, он мог СМОТРЕТЬ.

Они свернули с главной дороги. Они колесили по закоулкам. Они включили дальний свет. Хьюстон состоял из неважнецкого вида кирпичных жилых домов и множества фонарей.

Стэнтон скинул им документы: данные Чака. Родителей Чака звали Фред и Эдвина. У них был «олдсмобиль» пятьдесят третьего года выпуска. Техасские номера: DXL-841.

Они нашли Кирби-стрит. Они нашли Ричмонд и резко повернули направо. Там — Дрискол — 1780/1800/1808.

Дом № 1815 оказался зданием из глазурованного кирпича. Не дворец, но и не лачуга. Два этажа, ни в одном окне нет света.

Пит припарковался. Уэйн взял два фонарика. Они вышли из машины, обошли дом, заглянули в окна, осмотрели двери.

Комариный писк. Уханье сов. Жужжание ос.

Уэйн осмотрел заднее крыльцо. Пит исследовал живую изгородь. Уэйн заметил блеск стали — Пит резко опустил фонарь.

Уэйн протянул руку. Уэйн схватил и вытащил предмет. Уэйн порезался.

Техасский номерной знак — спрятанный в кустах. Конечно же — DXL-841.

— Он поменял номера на машине предков, — сказал Пит.

— Давай заглянем внутрь. — Уэйн посасывал порезанные пальцы. — Может, найдем что-нибудь интересное.

Пит осветил заднюю дверь. Уэйн подошел ближе и присмотрелся. Порядок: один замок, плоский язык, большая скважина.

Пит прикрыл фонарь. Уэйн вытащил отмычки и занялся делом. Две не подошли. Третья — то, что надо. Она легко вошла внутрь.

Он надавил на отмычку. Повернул ее. Поддел язык замка.

Они распахнули дверь и вошли. Осмотрели пол и лестницу. Уэйн почувствовал запах плесени. Запах печеных бобов.

Они повернули налево. Зашли в гостиную. Зашли на кухню. Уэйн почувствовал тепло, которое оставалось здесь. Лунный свет пробивался сквозь жалюзи.

Пит опустил их. Уэйн включил свет. И вот…

Вода в раковине — темно-розовая — в ней разделочные ножи. Печеные бобы и плодовые мушки. Волосы в сливной решетке. Пятна на полу. Пятна возле холодильника.

Пит открыл его. Уэйн принюхался. Они увидели это.

Обрубки тел. Обрезки плоти. Голова мамочки в ящике для овощей.

Он сидел на телефоне.

Мотель «Сияние» — прямые исходящие звонки. Уличный шум на заднем плане. Крики. Вопли выступающих. Ниггер! Черножопый! Ниггер! Мы преодолеем!

Теперь мы в БОМБалусе. Мы помним БОМБингем.

Он думал о загадке даже во сне. Он жил с этим. Он сбежал — к маршам и молитвенным собраниям, к сожжениям крестов. К дракам, и ругани, и воплям.

Он догадывался, что федералы следуют за ним. Он оставлял ложные следы. Он позвонил Карлосу и договорился о встрече. Он заезжал в Новый Орлеан.

Синий Кролик может оказаться здесь. И его брат — Белый. И доверенные лица Гувера. И федералы из местных.

Литтел пролистал записную книжку. Литтел занялся мотелями. Сегодня утром он позвонил в департамент по транспорту штата Техас. Он узнал данные Чака Роджерса.

Хьюстон, Дрискол-стрит. «Олдсмобиль». Техасские номера: DXL-841.

У него были данные. У него была комната. Он обзванивал мотели. Их здесь сорок два — если верить телефонному справочнику.

Он представлялся федеральным агентом. Он не сообщал, кто он. Он проверял регистрационные записи. Сделал девятнадцать звонков. Всюду «нет». Он звонил двадцатый раз.

— Вы уже второй коп, который звонит и спрашивает про эту машину. Правда, тот парень не назвал номера, сказал только, что техасские.

Он задумался над этим ответом. Он занимался КРОЛИКАМИ. Папа Кролик — Уэйн-старший. «Папа» знаком с Чаком. «Папа» командует Диким Кроликом. Дикий Кролик где-то рядом. Дикий Кролик в Клане.

Есть еще Синий Кролик. Он федерал. Кого еще интересует Чак?

Он обзванивал мотели. Двадцать восьмой звонок. Безрезультатно. Шум снаружи усилился — вопли «Ниггер! Черножопый!».

Литтел работал. Литтел обзванивал мотели. Литтел ничего не добился. Мотель двадцать девятый. Мотель тридцатый. Тридцать первый, тридцать второй, тридцать третий. Никаких результатов.

Мотель номер тридцать четыре.

— Вы уже второй, кто спрашивает про этого Роджерса и его машину, но я ничего не видел.

Мотель «Лунный луч», мотель «Жаворонок», мотель «Якорь» — безрезультатно. «Дикси», «Заводь», «Приют бунтаря».

— Канцелярия. Чем могу быть полезен?

— Специальный агент Браун, ФБР.

— Вы приехали урезонить этих идиотов? — рассмеялся парень.

— Нет, сэр. Я по другому делу.

— Жаль, а то…

— Я ищу белого мужчину на «олдсмобиле» 53-го года выпуска с техасскими номерами.

Собеседник рассмеялся:

— Среди сотрудников ФБР вы — главный везунчик. Тот, кого вы ищете, вчера заселился в комнату номер пять.

— Что? Повторите…