Банкетные причиндалы: помост и кафедра. На подносах дымится еда — жареные цыплята, негритянский деликатес.

С толпой смешались полицейские. Они резко выделялись из толпы — таких дешевых костюмов не было больше ни у кого. Кругом сновали официанты — жонглировали подносами, разнося снедь. Пит забил на свою диету и поедал фрикадельки, паштет из гусиной печенки и прочие вкусности.

Вот мэр Лос-Анджелеса Сэм Йорти. Вот калифорнийский губернатор Пэт Браун. И Бейярд Растин — высокий и худой — в комильфотном клетчатом смокинге. Вот Сэл Минео — прячется по углам — выглядит просто ши-кар-но. А вот… Рита Хейворт? Ее-то кто пустил? Судя по виду, она почти спилась.

Оташ спросил:

— Тебе не приходило в голову, что мы выделяемся из толпы?

Пит закурил:

— Было дело.

— Рита, по-видимому, уже набралась. Пару раз я ее трахнул, ну, лет десять назад. Время беспощадно к рыжухам — за исключением, пожалуй, Барби.

Пит смотрел на Риту. Заметив Оташа, она скривилась и отступила.

Он летал в Спарту на Рождество. Жил у супруги. Они занимались любовью — и воевали. Она крепко ругала его «бизнес на крови».

Барби бросила нюхать порошок и глотать таблетки. И светилась здоровьем — куда там Рите! Она мерила ему пульс — и выворачивала наизнанку. Напрямую заявляла: ненавижу Вегас, ненавижу петь в баре. Не вернусь больше, надоело, не хочу!

Он быстро пересмотрел свои позиции — и попытался найти компромисс. Мол, давай я буду работать в Милуоки. Толкать тут дурь. И мы переедем в Спарту — насовсем.

Барби расхохоталась и ответила: ни за что.

Он подумал и предложил еще один компромисс: хорошо, я насовсем уеду из Вьетнама. Оставлю все дела на Джона Стэнтона — лагерь «Тигр» и наркоту. Уэйн будет мотаться к нему, а Месплед — помогать Уэйну.

Барби сказала: ты любишь Уэйна. Сказала: он меня ударил. Хорошо — он знает тебя — ты победил.

Они достигли перемирия — и принялись обговаривать детали. Он сказал: я останусь в Вегасе. Буду заниматься такси «Тигр» и «Пещерой». Не соприкасаясь с наркотой — просто контролируя перевозки, и все. Теперь как раз шумиха — все из-за Дракулы. Буду работать и приезжать к тебе в Спарту.

Барби план утвердила. С особым условием — во Вьетнам он больше ни ногой.

Они занялись любовью — это скрепило пакт. А потом поехали кататься на снегоходе — подумать только! Спарта, штат Висконсин — лютеране и леса.

Пит осмотрел банкетный зал. Народ сновал туда-сюда. На него мельком взглянул Сэл М. и тут же отвернулся.

Дружок Дома заявил-таки в полицию. Делом занялось полицейское управление Лас-Вегаса. В отель наведались копы. Пит дал им на лапу, и копы дело замяли.

Оташ не спускал глаз с Сэла. Тот четко усвоил сценарий: я ба-а-альшой поклонник движения борцов за гражданские права. Оташ работал с Дуайтом Холли. В квартире Сэла сделали небольшой ремонт: повыбрасывали вещи из кладовки, вставили в дверное окошко прозрачное только с одной стороны стекло и установили камеру, нацеленную на кровать Сэла.

Им помогал Фред Т. Он установил жучки на лампы, стены и даже пружины матраца.

Пит снова окинул взглядом комнату. Знаменитости мило болтали и заискивали перед доктором Кингом.

Оташ спросил:

— Ты читал газеты? Джек Руби умер.

— Читал.

— Ты же с ним… сталкивался. Сэм Джи как-то намекал.

Сэл посмотрел на них. Пит сделал ему знак: давай, пошел.

Подозвав официанта, Сэл подхватил бокал. Залпом выпив его, он вспыхнул. Помедлив, решительно двинулся к цели.

Голубая Тревога — Бейярд Растин, «красно-голубой». В сопровождении подхалимов — Берла Айвса и еще парочки. Сэл подходит к ним близко-близко.

Сэл видит Бейярда. Бейярд видит Сэла. Оба улыбнулись и влажно облизали губы. Берлу это явно пришлось не по вкусу. Это еще кто? Это я здесь — убежденный левак, а он кто?

Оташ шепнул:

— Есть контакт.

Зазвонил звонок. Кушать подано — настоящий пигмейский банкет.

И группки сразу рассосались. Каждый пошел к своему столику. Сэл следил за Бейярдом и даже занял место неподалеку от него. Бейярд это заметил и написал что-то на салфетке. Попросил Пэта Брауна передать записку. Сэл прочел, покраснел и написал ответ.

Пит сказал:

— Двигаем.

И они принялись убивать время.

Устроились по соседству — в заведении «Трейдер Викс». Прихлебывали коктейль май-тай и поедали шашлык «румаки».

В заведение заглядывали копы и рассказывали новости. Ужин кончился — теперь Кинг толкает речь. С пеной у рта. Он красный. Он марионетка. Я это точно знаю. Его любят всякие пацифисты-онанисты. Меня это бесит.

Бармен включил телевизор и принялся переключать каналы. Вырубил звук. По трем каналам подряд — кадры с театра военных действий. Вертолеты и танки. Еще по двум каналам — коммунист Кинг.

Пит посмотрел на часы. Время 22:16. Скоро прилетят пташки. Оташ поедал закуски с большого блюда. Даже ремень ослабил.

22:28. Входит Сэл. Садится. На них не обращает внимания.

22:29. Входит Бейярд. Садится. Приветствует Сэла: здравствуй, малыш! Я так люблю твои фильмы!

Оташ встал. Поднялся и Пит, прихватив с собой несколько шпажек с креветками.

Они вошли в квартиру Сэла. Проветрили кладовку. Приготовили камеру, зарядили пленку и стали ждать. Сидели тихо-тихо, при выключенном свете. Время узнавали по флюоресцировавшим стрелкам часов.

В кладовке было жарко. Они вспотели, и пришлось раздеться до трусов и носков.

23:18, 23:29, 23:42…

Ага — свет в прихожей. Недалеко от места грядущих «событий».

Пит подготовил камеру. Оташ намотал пленку. Включился верхний свет в спальне. Вошел Сэл. Бейярд не отходил от него. Они смеялись и касались друг друга. Терлись бедрами. Бейярд поцеловал Сэла. Оташ аж сморщился. Сэл поцеловал Бейярда в ответ.

Пит навел камеру — взял в фокус кровать. Снимем эпицентр действия — грудным, как говорят киношники, планом.

Сэл сказал:

— Мартин — умелый оратор, но ты симпатич…

Сэл умолк. Что за…

Его голос затрепетал, точно в эхо-камере. Зазвучал, точно из репродуктора, запрыгал и заметался по комнате, усиленный в несколько раз.

ЧЕРТ!!!

Подача звука пошла с опережением. Перебор. Микроф…

Бейярд дернулся. Быстренько оглядевшись, он завопил: «Приве-е-ет!» — и услышал эхо.

Сэл ухватил его за шею и с налету поцеловал, после чего ухватил за задницу. Бейярд толкнул его. Сэл налетел на кровать. Прикрепленный к матрацу микрофон отвалился и упал на пол. И отскочил. И укатился. И остался лежать.

Пит сказал: ч-черт. Оташ выругался крепче. Бейярд завопил: «Привет, Эдгар!» — ответом ему было эхо.

Сэл схватил подушку и закрыл лицо. Сжался и засучил ногами.

Бейярд оглянулся и увидел зеркало. Он подбежал к нему. Ударил в стекло. Выдавил его. Изодрал руки в кровь.

Южное отделение Банка Америки в Вашингтоне. Источник десятины номер три.

Семь штук баксов, украденных у Дракулы, положены на депозит. Пять из них тут же сняты в счет десятины. Пожертвование от некого «Ричарда В. Уилкинса» — его псевдоним номер три.

Литтел проверил баланс на книжке и вышел из банка, уворачиваясь от поземки. Посмотрел, не следят ли за ним, — теперь это стало его обычным ритуалом. Ответ отрицательный. Никаких хвостов. Он знал это.

Он стоял на улице. Там было хорошо. Морозный воздух придавал ему сил. В последнее время он был в разъездах по указанию Бюро. Мотался по городам и весям, устанавливал прослушку и звонил Мо. Того страшно заводила игра — он говорил: мы обманем Драка — я это знаю.

Шестнадцать городов. Шестнадцать мест, где он установил жучки. Шестнадцать заведений, где регулярно появлялись мафиози. Он работал в одиночку. Фред Т. был занят. Ему подкинул работенку Фред О.

Граф-кровосос отпустил Литтела — его обязанности на время перешли к мормонам. Они торговались в Вегасе. Просили: продайте нам «Дезерт инн». И еще парочку отелей.