Надо ждать. Федералы рано или поздно поймают Джимми, а полицейское управление Лос-Анджелеса перестанет искать убийцу Дерфи.

Боб Релье тоже залег на дно. У него имелась какая-то халупа в районе Финикса. Правда, Уэйну жилось не в пример шикарнее. Он звонил по телефону и смотрел телевизор.

ФБР удалось установить, что Рей подался в Англию. Поиски переместились туда. Рано или поздно его найдут — арестуют или убьют при задержании. Он поведает им про «Рауля». А они скажут: ты что, с ума сошел? Какой еще «Рауль»?

Отец звонил ежедневно и делился новостями. Мол, теперь я работаю с Карлосом. У него есть парочка записей с поста прослушивания — их прислал ему мистер Гувер. Карлос напуган. Говорит, Бобби собирается идти на нас войной. Давайте его быстренько уберем.

Его папаша судачил о том о сем и хвастал без удержу. Видишь, сколько я знаю? Для мафии я теперь свой человек.

Готовит дело Фредди О. Обрабатывает нового стрелка. Пит Б. у него на подхвате. Отец злорадствовал. И снова принимался безудержно хвастать.

Пит убил людей из своей команды — на катере, в открытом море, избавился от лишних. Мне Карлос рассказывал. Уэйн-старший хвастался, как мальчишка. Твой папочка много чего слышал.

История с финансированием повстанцев была надувательством чистой воды. Мафия чихать хотела на инсургентов. Мне Карлос рассказывал. Уэйн же отмахнулся: мол, мне все равно.

Он смотрел телевизор. Про войну, про политику. Папашу просто распирало. Бобби уже не жилец. Я познакомлю Никсона с мафией.

Уэйн и от этого отмахнулся. Что ж, вполне удачно. Уэйн подумал, что обстоятельства складываются как нельзя лучше для него. Он уже предвидел, как оно все будет.

Кинг мертв. Скоро умрет и Бобби. Народ побунтует и успокоится. Один «марш бедноты» уже провалился. Поскольку все были заняты беспорядками и их подавлением, марша попросту никто не заметил. Хаос — штука утомительная, а дураки выдыхаются быстро. Вот и после смерти Кинга так было — пошумели и перестали. Убьют Бобби, и на троне воссядет Дик Никсон. Страну полихорадит, а потом все стихнет.

Их план сработает, и скоро воцарится мир. А заправлять всем будут такие, как он. Он это видел, чувствовал, знал.

Ты начнешь действовать. У тебя есть свой план. Ты звонишь. Слушаешь. Думаешь.

Он позвонил отцу и дал ему выговориться. Тот трепался и бахвалился без умолку.

Литтел уйдет в отставку, а на его место возьмут меня. Я буду водить за нос и Хьюза и мафию. Дик Никсон будет иметь дело сперва со мной, а уж при моем посредстве — с мафией.

Уэйн слушал и задавал наводящие вопросы, мягко подначивая отца: мол, я хочу знать больше. Вот папаша и рассказал ему.

Это я руководил Мейнардом Муром. Он был моим информатором. Я спонсировал большую часть далласской операции. Это я отправил тебя туда. Купил тебе кусочек истории. Это ведь ты убил Мура, правда? Значит, ты тоже прикоснулся к истории.

Уэйн ловко уклонился от выпада. Он уже пересмотрел свое отношение к Далласу. Мур и финансирование некой операции — вчерашний день. Вот презрение и высокомерие куда более актуальны.

После Далласа твоя жизнь пошла наперекосяк. Ты потерял жену. Тебя самого едва не убили. Там был Уэнделл Д. Ты провел с ним уик-энд. Смена кадра: вот ваша последняя встреча.

Уэнделла нашел его папаша — с помощью Дуайта Холли. Они нашли его и долго пасли — для тебя. Уэнделл убил еще трех женщин. После того, как убил твою жену, и до того, как ты сам до него добрался.

Уэйн-старший злорадствовал. А как тебе вот это? Пит убил ребят из своей команды. Этого хотел Карлос. Он же сказал, что Пит может «уйти в отставку». И солгал. И объяснил Уэйну-старшему почему.

Пит был человеком темпераментным и непредсказуемым. Человеком с идеалами. Пита и Барби уберут после Бобби. Есть у Карлоса человечек по прозвищу Чак Тиски. Чаку убить — раз плюнуть.

Высокомерие. Просчет. И абсолютное презрение — к ТЕБЕ.

У него есть время. У него есть телефон. Линия ФБР и маскиратор. Вот он и позвонил. Не Барби и не Питу. Он позвонил Дженис. И слушал, пока она говорила.

У нее рак. Была операция. Опухоль вырезали, но метастазы уже расползлись по внутренностям. Осталось ей максимум полгода. Она винила во всем себя — из-за судорог не заметила симптомов болезни. Судороги появились после того, как Уэйн-старший избил ее.

Она скрывала приговор врачей. Уорд ничего не знал, но пригласил переехать в его номер. Она все еще обожала гольф и запросто обыгрывала соперников.

Силы покидали ее. А Уорд так ничего и не заподозрил. Впрочем, Уорд есть Уорд, что с него взять-то? Он стал говорить во сне — звать Бобби и Джейн. Все рылся в каких-то гроссбухах — их было два комплекта. Держал он их в тайнике. Таился от нее, но допустил оплошность — и она нашла тайник.

В нем оказались те самые бухгалтерские книги пенсионного фонда. Цифры и кодовые обозначения. И целый блокнот компромата на мафию. Исписанный довольно корявым почерком, явно женским. Наверное, писала та самая «Джейн».

Уорд размножал ее писанину на мимеографе и писал сопроводительные записки. Снова ему не удалось уберечь свою тайну. Она проследила за ним и подсмотрела, чем он так занят.

Применив нехитрый трюк с карандашом, она исчеркала лист планшет-блокнота и смогла прочесть всю сопроводительную записку. Уорд написал некоему Полу Горвицу из команды Бобби. Уорд умолял, унижался, упрашивал. Говорил: это еще не весь компромат. Я не шпион, нет. Прошу вас, не надо меня ненавидеть.

Он выставил себя жалким. Так сказала Дженис.

Он снова позвонил ей. Она уклонилась от разговора про свою болезнь и говорила только об Уорде. Его гложет чувство вины. Он становится настоящим параноиком. Путается в мыслях и несет чушь. Говорит, что им занимаются федералы, а мафия собирается убить Бобби.

Все время прослушивает записи его голоса. Поздно ночью, когда думает, что я сплю. Сам он спит отвратительно. Молится за упокой души Мартина Лютера Кинга. Десять дней назад он вообще уехал неизвестно куда, не позвонил даже. Наверное, совсем спятил.

Мне его не хватает. Вот возьму и сожгу его драгоценные гроссбухи. Может, тогда хоть немного очухается и придет в себя.

Уэйн сказал: не делай этого. Дженис рассмеялась: да пошутила, пошутила. Уэйн предложил ей увидеться. Сказал: я скоро буду в Вегасе проездом. Встретимся в номере Уорда.

Дженис согласилась.

Он желал ее. Пусть умирающей; какой угодно. Он знал это. Дженис заставляла его думать. Всё, впрочем, заставляло.

Ему мучительно захотелось вернуться на четырнадцать лет назад. И он позвонил своей матери в город Перу, штат Индиана.

Услышав его голос в трубке, она обалдела. Он дал ей время успокоиться. Постепенно лед стал таять. Пережив несколько мучительных пауз, они разговорились. Он соврал про то, как у него дела и чем он жил все это время. Она принялась хвалить его:

Ты рос добрым мальчиком. Зверюшек любил — койотов из капканов выпускал, все такое. Был умненьким — решал сложные задачи, лучше всех в классе успевал по химии. Был толерантным — запросто играл с цветными ребятишками. И умел любить.

Однажды я забеременела. Это было в тридцать втором — за два года до того, как появился ты. Твоему отцу приснился сон — что родится девочка. А он хотел мальчика.

Тогда он ударил меня в живот кастетом. Ребенокумер. Его сон сбылся — это была девочка. Мне врач сказал.

После этого Уэйн попрощался с ней. Мать благословила его.

Уэйн долго думал. Потом позвонил Дженис и назначил ей свидание.

Боб-би! Боб-би! Боб-би!

Толпа скандировала. Толпа сходила с ума. Говори, Бобби, говори — мы слушаем!

Бобби забрался на платформу грузовика, схватил микрофон и закатал рукава рубахи.

Саутглен-молл. Три тысячи сторонников ловят каждое слово. Народ на парковке беснуется. Детишки сидят на плечах папаш. На подставках — динамики.