— Все кончено, Пит. Иногда тем, кто больше всех переживал, труднее всего в этом признаться.

Пит сжал свой бокал. Стекло треснуло, во все стороны брызнули осколки. Он схватил со стола салфетку и промокнул кровь.

Стэнтон подался к нему:

— Меспледа я уволил. Лагерь продаю людям Као и завтра же улетаю обратно в Штаты. Там распушу оставшихся ребят — в Миссисипи, а заодно напоследок смотаюсь на Кубу — надо же успокоить Фуэнтеса и Арредондо.

Пит крепко сжал салфетку. От виски на месте порезов защипало. Из ранок торчали осколки стекла.

Джон Стэнтон сказал:

— Мы сделали для Кубы все, что могли. Слабое, но все-таки утешение.

Засада номер два: шесть утра, стоянка такси у отеля «Монтраше», жара и выхлопы.

Пит скрючился на сиденье и не спускал глаз с входной двери. Логично предположить, что Стэнтон, распустив команду, начнет перегруппировывать прибыли, сокращать расходы и отсекать ненужные связи.

Пит зевнул, он практически не спал — до двух шатался по барам. В одном из них нашел Меспледа — злого и пьяного. Он бурчал и матерился по-французски.

Стэнтон его уволил. Месплед рвал и метал, ругая бывшего босса по-французски «свиньей» и чем покрепче.

Пит прощупал Меспледа. Кажется, тот не врал — пособником Стэнтона он точно не был. Пит решил испытать его и устроил экскурсию. К тем самым наркопритонам. Оба видели съезжавшиеся такси, выходивших оттуда солдат и тех же солдат, обдолбанно вываливавшихся из склада какое-то время спустя.

Месплед был в ступоре. Это Пит заметил сразу: его спутник искренне обалдел. On va tuer le cochon. Le cochon va mourir[162].

Пит сказал: да. Пит одобрил. Смерть предателю.

Жарко было и липко. Утро, а уже как в пекле. Вентилятор-то работал, но толку от него было маловато. Пит наблюдал за входной дверью и жевал резинку. Черт, долго…

6:18, 6:22, 6:29. Так можно и…

Вот он — Стэнтон. С чемоданом в руке. Сперва дела насущные? А потом уже в аэропорт?

Он уселся в такси. Машина тронулась — ме-е-е-ед-ленно. Пит толкнул локтем водителя — за тем такси, быстро.

Тот рванул с места. Между ними вклинилось еще одно такси. Водитель Пита ловко обогнал его. Тудо была запружена армейскими грузовиками — они попросту расталкивали прочий транспорт на дороге.

Такси Стэнтона свернуло на юг. Водитель Пита неотступно следовал за ним, соблюдая дистанцию в два корпуса автомобиля. Их подрезал рикша. Кули с поклажей — отличное прикрытие.

Движение стало медленным. Они свернули на юг и поехали к докам. Питов таксист оттеснил рикшу к обочине. Посигналил. Кули показал ему средний палец. Пит осторожно выглянул в окно и увидел антенну на такси, которое везло Стэнтона. Покачивается и подрагивает — превосходный ориентир.

Вот они, доки. Вот и склады. Дли-и-и-инные здания. Таксист Стэнтона затормозил и остановился. Пассажир вышел.

Рикша проехал мимо. И такси Пита тоже. Пит, скрючившись на сиденье, оглянулся. Стэнтон подхватил чемодан и пошел ко входу в склад. Отпер его. Делая вид, что спокоен как слон. Оглядевшись по сторонам, юркнул внутрь и закрыл за собой дверь.

Таксист остался ждать его. Питово такси развернулось; водитель поставил машину в конце квартала. Пит врубил вентилятор и принялся глотать горячий воздух вкупе с выхлопами.

Надо посчитать, сколько он там проторчит. Именно сейчас. Засекай время.

Пит посмотрел на циферблат часов — минутная стрелка медленно двигалась. Шесть минут, девять, десять…

Стэнтон вышел, держа в руках чемодан, и запер дверь. Побежал к такси. Перед тем как забраться внутрь, потянулся и зевнул. И такси покатило на север — к Таншоннят.

Пит расплатился с водителем, выбрался из машины и пошел пешком. Склад оказался огромным — с два футбольных поля. Один этаж, стальная дверь. Боковые проходы, окна в нишах, защищенные стальными же решетками.

Пит свернул в ближайший проход и снял плащ. Нашел подходящее окно, вытянул руки и отодрал кусок решетки. При этом снова повредил раненую руку — не извлеченные накануне осколки зашевелились.

Пит сжал руку в кулак и обернул плащом. Получилась этакая рукавица. Он выбил окно — осколки стекла влетели в помещение. Протиснулся в узкую раму и скатился на пол. Раны на руке саднили. Он выдавил капли крови. Нашарив на стене выключатель, зажег свет. Вспыхнувшие лампочки осветили пространство площадью в два футбольных поля.

Он увидел добычу. Стопки, ряды, груды и кучи добра.

Шестьдесят коробок высотой ему по пояс, наполненных золотыми часами. Норковые шубы, сваленные в кучи, точно тряпье, — итого таких куч, высотой ему до середины бедра, сорок три. Шестьсот японских мотоциклов, прислоненных один к другому. Антикварная мебель в двадцать три длиннющих ряда.

Новые автомобили, стоят стройными рядами. Тридцать восемь рядов по двадцать две машины в каждом — расположенных в порядке убывания длины. «Бентли», «порше», «Астон-Мартин DB-5», «вольво», «ягуары», «мерседесы».

Пит бродил между рядами и идентифицировал трофеи. На каждом — экспортный талон. Пункт отгрузки — Сайгон. Место назначения — США.

Все просто. Все схвачено. Все четко.

Товар приобретен на черном рынке. Явно не в Америке. В Европе, Великобритании, на Востоке. Руководил закупками Стэнтон, а друзья из ЦРУ помогали ему. Таскали деньги команды, отмывали их и закупались.

Команду Стэнтон распустил. Так что самое время отправлять добычу в Америку. Беспошлинно, между прочим. Явно не без помощи мафии. Карлос точно в деле. Они перепродадут добро практически по розничной цене — а Карлос поимеет с этого навар, и уже он расплатится с парнями Стэнтона. Миллионные прибыли чистыми.

Торговля наркотой. Наличные для команды. Не для них — для своей команды.

Пит обходил склад. Пинал покрышки. Вдыхал запах кожаных сидений, щелкал пальцами по антеннам, потирал розовое дерево и гладил мех.

СВОЯ команда.

Он принялся рассуждать логически. Не спешить, обдумать, сделать выводы. Стэнтон заходил сюда вместе с чемоданом. Зачем? Чтобы что-то оставить. Или забрать. Что именно?

Пит прошелся вдоль стен, простукав каждую. Голый цемент — ни тебе встроенных панелей, ни тайников — черт.

Проверил пол на предмет облупившейся краски или отличных по цвету участков. Ничего — сплошной цемент, прочный, безо всяких тайников.

Пит тщательно рассмотрел потолок. Он оказался того же свойства. Никаких заплат, наскоро заделанных швов, ничего подозрительного.

Сортира или кладовки тоже не оказалось, как и чулана. Четыре стены, дли-и-и-инное помещение размером с два футбольных поля.

Что-то где-то быть должно. И это «где-то» — здесь.

Машины, шубы, часы. Мотоциклы и антиквариат. На целый день работы. Ищи иголку в стогу сена. Но другого выхода все равно нет.

Он принялся заново обходить ряды — рылся в коробках с часами, перетряхивал шубы — пусто.

Он принялся заново обходить ряды — выдвигал ящики антикварных комодов розового дерева, рылся, копался и присматривался. Двадцать три ряда комодов и стульев — ничего.

У него заурчало в животе. Прошел не один час. Он не ел и, черт возьми, даже не спал.

Он приступил к мотоциклам. Открывал седельные багажники, отвинчивал крышечки бензобаков. Шестьсот мотоциклов — и ничего.

Тогда он принялся за автомобили. Ряд за рядом. Двадцать два раза по тридцать восемь. Открывал багажники, бардачки и капоты. Поднимал коврики под сиденьями. Даже в подвеску заглядывал, и под сиденья не забывал. Сперва «порше», потом «бентли». Пусто.

Стало темно. Пришлось действовать на ощупь. «Вольво», «ягуары», «DB-5». Очень скоро он насобачился, и дело пошло быстрее; припрет — и шрифт Брайля выучишь в пять минут.

Готово. Остались одни «мерседесы».

Начал с верхнего ряда. Вот она, первая машина — капот, крышки клапанов, воздушный фильтр, цилиндры. Стоп… что это за бугорок… шрифт Брайля отдыхает, блин…