— Потерпи, — строго велела Матильда. — У тебя тут мышцы совсем зажаты!
— Да-аа-а, — выдохнул он, хотя в этот момент ему было не до зажатых мышц.
— Вот жаль, что Бу нету, — продолжала говорить Матильда, и ее речь вливалась ему в уши сладкозвучной песней. — Он бы быстро разобрался со всеми твоими мышечными проблемами!
Кирку было совершенно все равно, кто такой Бу, хотя, кажется, брат показывал его фотографию на браслете. Сейчас он плавал на волнах возбуждения, которые возносили его все выше. Кирк, как и многие избиваемые рабы, владел своим телом в совершенстве, умея как слегка уклоняться от ударов, подставляя более крепкую часть черепа или защищая почки, так и незаметно подставляться так, чтобы гневной хозяйке казалось, что она лупит его изо всех сил, но на самом деле, удар получается далеко не самый болезненный.
Поэтому парень слегка напрягся, поднимая бедра и распределяя вес так, чтобы Матильда этого не заметила. Как же хорошо, что она так неопытна в массаже, тот же Бу сразу бы понял, почему Кирку просто отчаянно необходимо лечь именно так. Хотя вряд ли массаж Бу на него так бы подействовал.
Вцепившись зубами в подушку, чтобы сдерживать стоны, Кирк тихонько терся членом об кровать. К счастью, на нем трусы и легкие штаны из мягкой ткани, а то головкой да по жесткой простыне дешевого номера — не очень приятно.
— Кстати, я перекинула тебе немного денег на браслет, Илиас тебя научит пользоваться автоматом в конце коридора, купишь себе одежды. Да не напрягайся ты так, там типовые наборы, самые дешевые. Смотрятся, конечно, не очень, но, как видишь, даже твоя капитан в них ходит.
Кирк, конечно же, напрягся не от мысли о сумме, которую ему позволено потратить на себя. Но согласно угукнул, припомнив, что Матильда действительно сменила свою потрепанную футболку на новую, такую же серую, но качеством похуже.
Движения Матильды стали плавнее, а Кирк уже мечтал только об одном — чтобы она ушла как можно быстрее, и он бы не опозорился… Рядом с госпожой такие мужчины… Натаниэль, Шель, да даже его брат! Они-то никогда бы не возбудились от простого прикосновения! Они бы никогда не позволили себе получать удовольствие в одиночку!
— Эй, Кирк! — Матильда ласково хлопнула его по ягодицам, отчего бедный парень едва не взвыл от удовольствия. — Не делай такое лицо! Мне приятно делать тебе массаж, и не волнуйся, что Шель затаит на тебя злобу. Я ему затаю, паршивцу! Все, согласно инструкции, я закончила, сейчас еще чуть-чуть поглажу…
— Не надо, — выдавил рыжий. — Я… вы же устали, госпожа!
— Да, — согласилась Матильда. — Тяжелое это, оказывается, дело — массаж по правилам. Хорошо, спокойной ночи.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Это оказалось последней каплей.
Вся выдержка Кирка ушла на то, чтобы лежать спокойно. И, только когда за Матильдой закрылась дверь, он глухо застонал, содрогаясь в спазмах оргазма. Как же хорошо, о, как же хорошо… Вот оно, вот… Страшно подумать, как это, когда входишь в желанную женщину, но…
Кирк уткнулся лицом в подушку, глотая слезы. Кто ж ему позволит, кто? Даже Кирилл, стоит ему узнать, что он, Кирк, мечтает хоть раз заняться любовью с Матильдой, разозлится. А уж Шель, тот вообще…
Парень хотел встать, переодеться, но все пережитое его настолько обессилило, что он так и уснул.
А Матильда вернулась к себе, размышляя о том, почему Кирк был таким напряженным. Переработал, точно переработал. Она помнила это состояние по своему фермерскому детству. Падаешь на кровать после горячего летнего дня, во время которого вкалывают все, кроме младенцев и уж совсем немощных стариков, и тело гудит, а мышцы словно каменные. А ведь он еще слаб после болезни…
С задумчивым лицом она села на кровать рядом с Шелем, совсем не заметив, как тщательно он готовил мизансцену «Обделенный вниманием несчастный раб ожидает свою жестокую госпожу».
— А если Кирка отправить к моим родным? — спросила Матильда сама себя вслух. — Там и воздух свежий, и продукты натуральные, да и его идеальные гены в развод пойдут… А что нервный слишком, так это тяжелым трудом лечится…
Шелю предложение понравилось, но он все же напомнил, надеясь одним махом избавиться и от Кирка, и от его ушлого братца:
— Вы обещали его в реабилитационный центр сдать. Вместе с Кириллом.
— Кстати, да! — встрепенулась Матильда. — Если подумать… как бы не пришлось и остальных парней в этот центр после плена сдавать…
«Хорошо бы,» — подумал эльф, но промолчал.
— Это будем по ходу дела решать, — Матильда стянула с себя штаны, футболку и трусики. — Вот же ж гадкая ткань, у меня от нее раздражение. Хорошо, хоть лифчик свой оставила, а нашелся бы подходящий размер, так сейчас бы вся чесалась.
— Я ваши трусики постирал, они уже высохли, — сказал Шель, откровенно любуясь обнаженной госпожой.
— Да? — обрадовалась Матильда. — Спасибо!
Она потянулась к нему с поцелуем, но тут в дверь постучали, от чего она распахнулась. Шель мысленно взвыл. Ну почему госпожа забыла ее не то, что запереть, а даже закрыть как следует!
— Мотя, бросай развратничать, — сказал появившийся в комнате Иван. — Нас ждут великие дела!
27. Ваня
— Ваня! — взвизгнула Матильда, тут же забыв и про Шеля, и про трусики. Девушка кинулась на шею официально одетого адвоката. — Ванечка! Ты приехал!
— Конечно, — Иван сделал два шага и усадил Матильду на кровать. Девушка поедала Сахарова таким восторженным взглядом, что у Шеля свело челюсть. — Одевайся, надо поговорить.
— Привет, Матильда! — в комнату, нагнувшись, чтобы не удариться о дверной косяк, вошел Бу. — Смотрю, у вас тут весело!
— Я тебе одежды привез, — сказал Ваня, кивая на чемодан в руках Бу. — Сиротинушка ты наша. Я тебе что сказал, бестолочь? Сидеть у Зейна и не высовываться! А ты?
— Что я? — мрачно спросила Матильда, роясь в вещах. — Этот козлина мне пытался условия выставлять! Промолчал бы — я бы и осталась.
— Мотя, — Ваня покачал головой, присаживаясь на кровать. — Ты что, учебник по психологии не читала? Мы, мужчины, любим ставить условия независимым женщинам, которые попадают нам в руки. Просто я это желание сдерживаю, а Зейн не смог.
— Ваня, я не хочу о нем ничего слышать!
— А придется, придется, — сказал Иван. — Зейн, заходи!
В комнату заглянул Карат. Матильде показалось, что он был немного смущен, но разве это возможно?
— Я же тебя сначала у него искал, — объяснил Ваня, не обращая внимания на злобный взгляд подруги. — Зейн очень раскаивается.
— Я тебе что, клиент по бракоразводному делу? — огрызнулась Матильда, демонстративно отворачиваясь от Карата.
— Мотя, прекрати, — серьезно велел Ваня. — Мальчики, выйдите!
Бу молча вышел, но вот Шель даже не шевельнулся.
— Шель, — повысил голос Иван.
Матильда со злорадством отметила, что эльф и бровью не повел.
— Не трогай его, — сказал Зейн. — Он все равно будет рядом с ней.
Ваня закатил глаза, но, когда начал говорить, тон его был деловитым.
— Итак, ты подняла бучу среди мелких торговцев, уже поступили сигналы, что они отказываются доставлять товары в некоторые рабские питомники. Ты уничтожила одну пиратскую банду и продала их корабль. Что дальше?
— Вообще-то, — скромно заметила Матильда, — парни уничтожили еще одну банду, мы забыли тебе о ней рассказать. Это еще до нападения Вудли случилось.
— А мама еще удивляется, почему я хочу жениться на Ти-ти! — пробормотал Зейн.
— Что дальше? — продолжала Матильда. — Не знаю, что дальше. Но те, кто тронул моих мальчиков, сильно об этом пожалеют!
— Черт, не было камеры! — с досадой хлопнул по коленям Ваня. — Я бы заснял. Тебя, между прочим, считают лидером анти-рабского движения.
— Оно мне надо?! — завопила Матильда. — Надо? От этого только проблемы! Ваня, уж не думаешь ли ты, что это движение сможет реально что-то сделать?
— Предыдущий раз, когда это движение поднимало голову, они смогли запретить рабство на Мидееве, заменив его услугой покупки принца, где все происходит исключительно добровольно, все условия строго прописаны в контракте — да ты и сама знаешь, имела опыт. До этого Мидеева, хоть и входила в ФПП, но рабство там процветало, потому что руководство планеты оправдывало это «спецификой национальных традиций», которую очень радостно поддерживали наши власть имущие. Так что… я действительно не знаю, что изменится на этот раз, но, уверен — как бы тебе это не было противно, но символом нужно остаться.
