Нэйвин вышагивал по коридору рядом со мной, пока вдруг не остановился и не сказал:

– Стоп. Тебе пора было здесь свернуть. Ты разве не идёшь к себе?

– Нет. Я иду к тебе. Точнее, к Миу.

– Она немного бесится, если её так называть. Ты в курсе?

Я фыркнула. Ему ещё предстоит узнать, что Миу бесится практически ото всего.

– Как её зовут на самом деле? – как-то вкрадчиво спросил он.

– Зачем тебе?

– А зачем ты придумала её новое имя, когда привезла? Да ещё такое бредовое.

– Отец сказал, рабы лучше привыкают к своей участи, если забывают имя, – я пожала плечами. – Так почти всегда делают. Новый хозяин – новое имя.

– Но теперь она моя, и я не хочу называть ее кошачьей кличкой.

– Так придумай другое! Она переучится за пару недель.

Нэйв вдруг дёрнулся, сгрёб ладонью мои волосы на затылке – я ещё не успела уложить их гелем с утра. Пришлось посмотреть ему в глаза.

– Я тебя по-хорошему спросил, сестрёнка, – прорычал он. – По-хорошему ответь.

– Ух, какие мы сердитые, – издевательски усмехнулась я. – Да ты пропал, Нэйв? Маленькая кошечка крутанула задницей, и Сарыч размяк, как сопливый юнец.

– Койя, прикуси язык.

– А то что?..

– А то я его тебе отрежу! – рявкнул он, да так что я, кажется, поверила.

– Пф-ф… Совсем сбрендил, бедняга, – ласково протянула я, и Нэйв отпустил наконец мои волосы, отворачиваясь.

– Извини, – буркнул он, кусая губы и пялясь в пол. – Так ты ответишь мне или нет?

– Ты какой-то нервный. Что-то не так?

– Койя! – он снова воззрился на меня сердитым взглядом.

– Нэйв… Ты что, её ещё не…

– Койя! Я задал вопрос! А ты трепешься уже полчаса, и не можешь ответить!

– Миальвен.

– Чего-чего?

– Имя. Миальвен.

– Довольно дурацкое, – растерянно заметил Нэйвин, повернулся и зашагал дальше. Я пошла рядом.

– А я тебе о чём! Совершенно никчемное имя.

– Это где ж так называют чудно?

– Так, не надо тут твоих игр, спрашивай прямо. Тебе всю биографическую справку?

Нэйвин быстро обернулся на ходу, улыбнулся и кивнул.

– Ты хочешь ей это всё рассказать?

– А ты почему от нее все скрываешь?

– Я уже сказала. Она начнёт вспоминать. Скучать. Сердиться. Плакать и истерить. Винить нас в том, что сломали ей жизнь и всё такое.

– А разве не так?..

Я остановилась. Желание общаться с братом резко пропало.

Мия

Я потянулась и зевнула, приподнялась, разлепив веки и оглядываясь. Темно. Махнула рукой, заставив датчик включить свет. В комнате я была одна. А часы у двери показывали – страшно подумать! – почти час дня!

Я очень редко вставала позже, чем звучал сигнал подъёма. Странно было выспаться, чтобы вообще не хотеть больше, совершенно!

Сев на диване, я ещё раз потянулась. Интересно, где Нэйвин? И что мне сейчас делать?

Я так радовалась, что ранение Нэйвина вдруг вернуло меня в чувство и позволило немного подумать головой. Я бы страшно жалела с утра, если бы… Нет, не надо об этом думать.

Вечером он позволил мне отойти и спать на диване. Я была бесконечно благодарна ему за это. Я видела, что он сердится, но всё же молчит и ни на чём не настаивает. Но в голове вдруг снова всплыл голос Койи, и вместо радости закрались сомнения. Койя всегда говорила, что мужчине от женщины нужно лишь одно; и если не нужно это, то вообще ничего не нужно. Картина немного меняется, только если их бить…

Вдруг дело вовсе не в благородстве и заботе о моих чувствах? Вдруг я просто ему не нужна?

Всё это было так странно. Но мне слишком не хотелось думать. Будь что будет. Нэйвин намного добрее Койи. Может, я смогу выпросить у него и свободу. Уйти нельзя, я поняла. Да я теперь и не хочу. Ведь я же могу жить здесь свободной! Всё будет совсем по-другому! У нас будет дом наверху, как у Оэн с Соколом. Маленький огородик под окнами, со вкусной свежей зеленью. Может, я даже смогу завести домашнее животное? Я никогда не буду запирать его в здании – пусть гуляет, где хочет, возвращается, когда хочет. Может, у нас даже будут дети, как у Оэн и Сокола…

Я почувствовала, что краснею. Пусть никто не может прочитать мои мысли – всё равно страшно стыдно! И приятно. Желания глупые, наверно. Это вам не спасение мира, не исследование неведомого, даже не отчаянный побег из плена. И всё же – это уютный домик вместо уголка в чужой комнате, любимый человек рядом вместо суровой хозяйки. Эти грёзы ближе и теплее, чем давние мечты о холодных фонарях на улицах далёких-далёких городов.

Избавиться бы только от мысли, что Нэйвин ещё ничего толком мне не предлагал и ни о каком будущем, хорошем или плохом, со мной вообще не говорил. Червячок сомнений портил безудержную радость этого дня.

Я уже решила идти на кухню – еще не придумав, зачем именно, поесть или поискать работу – когда дверь в комнату открылась. Вместо Нэйвина в комнату вошла Койя.

Её я, конечно, не ждала, но не удивилась появлению. Койя сегодня выглядела довольной, намного веселее, чем вчера. И даже совсем не злой.

На моё приветствие бывшая хозяйка ответила:

– Ты до сих пор спала, что ли? Почти всё было пересолёное. Ты готовишь намного вкуснее, чем эти две дуры.

– М-ммм… спасибо, – неуверенно ответила я.

– За что? Я просто говорю, чтобы больше ты не просыпала завтрак.

Койя с размаху плюхнулась на кровать Нэйвина, ссутулилась, устраиваясь поудобнее. Страшно любопытно узнать, зачем она сюда пришла и чего ждёт. Но я как-то приучилась не беспокоить Койю лишний раз. Когда хочет что-то сказать, скажет сама, без вопросов.

Сейчас, похоже, говорить она не хотела. Я сложила диван, потом стала делать вид, что перекладываю подушки посимпатичнее. Бездельничать при Койе не слишком спокойно. Вот только перекладывать их пятый раз было уже как-то глупо, и Койя явно собралась что-то сказать, но тут у неё зазвонил наруч.

– Да?

– Ты в комнате? – голос Нэйвина.

– Да. Котик со мной.

Нэйвин сразу сбросил, ничего не отвечая. Судя по этому, Койя ждала именно прихода брата.

Он пришёл довольно скоро после своего звонка, и пришёл не один. Когда дверь открылась, первым порог комнаты перешагнул Тэр-гао.

Койя тут же вскочила с места, изменившись в лице, но также быстро плюхнулась обратно. Держать себя в руках ей удавалось, но плохо – я видела, как она, сцепив пальцы, напряглась, а по лицу прошли красноватые пятна.

Тэр-гао выглядел вполне нормально. Синяк под глазом оставался, но уже немного побледнел, а ссадины на щеке подзажили. Судя по тому, как ровно и, пожалуй, даже расслабленно Тэр стоял, я уверенно решила – не били. По крайней мере, не сегодня.

– Привет, – сказал он своим тёплым голосом.

Странное у него лицо. Губы неподвижны, и всё же я вижу улыбку – только в глазах. Странную, совсем не такую, как у остальных людей. Эта улыбка не весёлая, не радостная, не озорная – сдержанная и добрая, слишком искренняя, чтобы не верить. Я и не сразу заметила, что руки у Тэра скованы за спиной наручниками.

Я не ответила – думала, что он здоровается с Койей. Те, кто приходили к Сове, меня обычно не приветствовали. С другой стороны, он ведь тоже раб… Что за глупость. К кому-кому, а не к Тэр-гао это слово никак не подходит. Он оглядывался по сторонам с таким любопытным спокойствием, что казался скорее долгожданным гостем. Тэр повернулся ко мне, и теперь уже и губы дёрнулись в улыбке – быстрой, почти неуловимой. И мне тоже стало спокойно.

Нэйвин вошёл следом и закрыл дверь. Койя на приветствие Тэра тоже не отвечала – молча осматривала своего друга с какой-то нервной заботой во взгляде.

– Всё как обещал, – произнёс Нэйвин негромко. – Цел и невредим.

– Дай нам поговорить, – ответила Койя, повернувшись к брату. – Выйди.

– Ты же знаешь, отец запре…

– Выйди, брат, прошу!

Даже слово «прошу» Койя умудрилась рявкнуть тоном приказа. Нэйвин хмыкнул, пожал плечами и ответил: