— Видели что-либо интересное по пути?

— В катакомбах много нежити и смертельных ловушек. Нет солнечных знаков. Несколько запечатанных могил и алтарей со следами человеческих жертвоприношений.

— Узнал алтари?

— Культ драконов.

— Ясно. Скажи, Тарья кроме вас кого-то еще послала за нами?

— Да. Оборотня-ласку.

— Кроме нее?

— Я не знаю.

— Я тебя понял. Регул, отправляй его к остальным.

— Что такое культ драконов? — не удержалась от вопроса Мадлен.

— Запрещенные божества древнего мира. О них мало что известно. В книге Мастермана написано, что драконы погибли, когда родились Соло и Тарья.

— И что теперь?

— Продолжим путь, — Кирьян поднялся и зашагал к выходу.

— Опасное место, — Кирьян поправил мешок на плече, — ускорьте шаг.

— Почему? — наставник шел так быстро, что Мадлен приходилось почти бежать.

Два дня назад, расставшись с местными, они свернули вглубь города: Кирьян утверждал, что дальше у реки начинались охотничьи угодья оборотней, а с ними встречаться не хотелось. Муравей не возражал против небольшого отклонения от курса, и сейчас путники брели между заросшими густой зеленью руинами, постоянно спотыкаясь о скрытые кустами и мхом камни.

Под ногами чвакала влажная, как после дождя, земля. Полы плаща испачкались, и Мадлен изнывала от желания постирать его. Колодцы попадались часто, и в каждом вода доходила до сруба. Однако не стоило и надеяться привести себя в порядок. Кирьян торопился, давая лишь пару часов на сон, и не хватало ни сил, ни времени на то, чтобы почистить одежду.

Мадлен не понимала, почему наставник не рад буйству растений. Воды вдоволь, дичи — сколько угодно. Кирьян же хмуро смотрел на щебечущих в ветвях птиц, а увидев метнувшегося прямо под ноги зайца, остановился и выругался.

— Ужин, — Регул поднял повязку, и длинноухий свалился замертво. Василиск подобрал его и протянул Мадлен.

— Займись готовкой, я осмотрюсь, — Кирьян бросил сумку у подножья развесистого дуба.

Остановились они во дворе когда-то величественного здания, то ли дома знатного вельможи, то ли капища. Время и стихии оставили от строения только разрушенные стены да обвалившуюся местами крышу.

— Чего вы опасаетесь, мэтр Кир? — Мадлен с сомнением посмотрела на вход в здание, прикидывая, стоит ли пробираться внутрь, или лучше расположится прямо здесь. Дорогу к зияющему дверному проему заграждала груда обломков, перелезать через которые не хотелось.

— Эти земли не просто так назвали Сухими. Мне не нравится обилие влаги здесь. Хочу знать, кто и зачем развел такую благодать. Регул, присмотри за птичкой.

Кирьян вручил василиску корзинку.

Ужин успел остыть, солнце полностью скрылось за горизонтом, но Кирьян так и не вернулся.

— Мэтра слишком долго нет, — Мадлен в десятый раз посмотрела в ту сторону, куда ушел наставник. — Я волнуюсь.

— Да, — кивнул василиск.

Мадлен расценила его ответ как согласие и принялась собирать вещи. Оставшуюся часть кролика замотала в лист лопуха и положила в сумку. Наставник наверняка будет голодный.

— Нам туда, — Мадлен определила направление и протянула к ауре наставника путеводную нить.

Василиск потушил костер и убрал следы стоянки.

Шли молча. Мадлен внимательно смотрела под ноги, не желая споткнуться об очередную поваленную статую или упавшие под гнетом времени ворота. Здания здесь пострадали намного больше, чем в тех местах, через которые они шли раньше. То, что пощадило время, разрушила буйная растительность. Корни деревьев и кустов беспощадно воевали со строениями, уничтожая стены и подрывая полы.

Нить, которую Мадлен сумела создать между собой и наставником, натянулась и дрожала. Казалось, что еще чуть-чуть — и она оборвется.

Мадлен сама не заметила, как перешла на бег.

— Стой, — позвал ее Регул, замирая возле очередной сброшенной с пьедестала статуи.

— Что там? — Мадлен нервно обернулась.

Василиск разгреб руками листья и ветки, толстым слоем укрывавшие бок мраморного изваяния. Под ними обнаружилась неглубокая выемка, в которой лежали лютня и муравей.

— Он в опасности, — Мадлен обернулась туда, куда вела путеводная нить. — Мэтр не бросил бы свою леди, если бы не боялся, что она пострадает в переделке.

— Да, — Регул снова спрятал лютню и проводника под прошлогодней листвой.

Дальше шли молча. Через четверть часа Регул тронул Мадлен за плечо и жестом попросил остановиться.

— Что случилось?

Василиск не ответил. Прижал палец к губам, призывая молчать, и тихо, словно охотящийся за мышью кот, прошел вперед. Бесшумно раздвинул кусты шиповника и подозвал Мадлен.

— Ο нет… — Мадлен охнула и испугано зажала рот рукой.

Кирьян неподвижно лежал на земле, а вокруг него застыли волки. Полтора десятка матерых самцов скалились, но так и не решались наброситься на некроманта.

Чуть поодаль жгли друг друга взглядами кобра и самка оборотней. К волчице испуганно жался ребенок. Девочка, которой вряд ли исполнилось больше трех лет, крепко обнимала мать за ногу и жалобно хныкала.

Кобра размерами не уступала лошади. Словно черная пружина, она то прижималась к земле, то взвивалась над защищающей ребенка волчицей.

Насколько Мадлен могла определить, Кирьян был жив и в сознании, но оборотни успели его потрепать. Кажется, единственный способ спасти наставника, это взгляд василиска, однако Регул не спешил снимать повязку.

— Я без тебя не справлюсь, — шепнула ему Мадлен и указала глазами на оборотней.

Регул ответил светлым сполохом. Мадлен закусила губу. Нужно научиться понимать мужа без слов.

Василиск указал на кобру и волчицу. Между ними кипела невидная простому глазу борьба. Белые и синие всплески окутывали обе фигуры, каждая из которых пыталась одержать верх. Вот синий язык пламени коснулся волчицы, и оборотни, хищно скалясь, придвинулись к некроманту.

В этот момент белая лента обвилась вокруг тела кобры, словно еще одна змея, и волки отступили.

— Они сражаются за влияние над оборотнями? — Мадлен посмотрела на василиска, надеясь, что тот подтвердит ее догадку. В деревне на землях опаловцев рассказывали о подобных случаях, но Мадлен думала, что такие битвы происходят только внутри вида. Кобра же была человеком. Ее аура напоминала ауру Ласки, только в отличие от наемницы оборачивалась хозяйка второго облика не пушным зверем, а ядовитой змеей.

Регул поднял повязку. Смотрел он только на кобру. Змея в последний раз грозно зашипела и упала замертво. Магия покинула ее, и тело в последний раз изменилось, возвращая себе человеческую форму. Мадлен узнала тощую девушку, что целовалась с Регулом.

Оборотни замерли. Потом, повинуясь приказу самки, принялись вынюхивать посторонних. Мадлен и василиска они учуяли сразу и развернулись в их сторону.

Регул первый вышел из укрытия. Мадлен ничего не оставалось, как последовать за ним. Покидая гостеприимные кусты, она надеялась, что василиск знает, что делает.

— Поговори с ней. Я к Кирьяну, — Регул, не колеблясь, прошел мимо настороженных волков, каждый из которых был ему по плечо, и склонился над некромантом.

Мадлен посмотрела на женщину-оборотня. Та ответила таким же изучающим взглядом. Поговорить? О чем можно говорить с существом, которого боишься до колик в желудке? Это ведь только с виду она полноватая матрона, из прихоти нарядившаяся в пятнистую шкуру, а на самом деле — зверь, лишь волею магии принявший человеческий облик.

Стоит волчице приказать, и стая разорвет их на куски, василиск даже не успеет снова снять повязку.

— Уходи, дочь драконов, — голос женщины-оборотня больше напоминал рычание зверя, чем человеческую речь.

— Я хочу забрать своего наставника, — Мадлен не стала обращать внимание на то, как ее назвала волчица. Сейчас главное уйти с миром.

— Хорошо.

— Тебе лучше нас не преследовать, иначе умрешь. И твоя стая тебя не спасет.