— Это ведь ты предрек конец мира? — Кирьян проигнорировал вопрос.

— Предрек? Я его устроил!

Мадлен невольно попятилась. Поведение Мастермана напомнило ей нищих, которые набросились на нее возле рынка. Та же безумная жажда во взгляде. Те же рваные движения.

— Лучшие из людей должны были прийти и разбудить меня, чтобы я мог стать свидетелем их битвы с богинями!

— А мы на эту роль не годимся? — спросил Кирьян.

— Вы — не они, — Мастерман был категоричен. — Я же ясно указал условия. Должны явиться зверь, дева, птица и чудовище.

— Зверь мертв, а дева вышла замуж. Это имеет значение?

— Конечно! Только те, кого я назвал, могут победить богинь и разрушить существующий порядок.

— Зачем тебе это? Тарья и Соло неплохо справляются.

— Когда богини умрут, мир изменится, и старые обязательства станут недействительны. Мы снова сможем сжигать покойников, а значит, поднятых больше не будет. И тогда я разбужу Сердце мира! Я усыпил его, чтоб уменьшить количество магии в мире, но кто бы знал, какая боль терзала меня в тот момент! Я должен вернуть все, как было! А дриадам пора смириться с тем, что они не у себя дома.

Последнюю фразу Мастерман произнес с неприкрытой злобой.

— Как интересно. Я слышал, что для борьбы с поднятыми дриады создали некромантов, — Кирьян подошел и стал возле него.

— Мне пришлось открыть им тайну живых мертвецов.

— Ты помогал дриадам?

— Время есть, — Мастерман посмотрел на небо. С запада шли тяжелые черные тучи. — Могу и рассказать. Я поделился с лесными ведьмами знанием, как создать лича.

— Местные говорят, что раньше служители драконов умели создавать полумертвых существ, — осторожно заметил Кирьян.

— На тот момент темных жрецов уже не осталось. Да и душу последнего дракона я разделил на две части, чтобы создать Тарью и Соло. Не перебивай меня, некромант, если хочешь услышать о великом деянии. Близится битва, и скоро вам будет не до разговоров.

— Я слушаю тебя.

— Личи были послушными марионетками в руках драконьих жрецов. Дриады подсказали, что нужно изменить, чтобы живые мертвецы сохранили волю и сознание. Так появились некроманты. Ты знал об этом? Теперь знаешь. Я согласился стать первым, кто пройдет инициацию.

— Рискованный ты парень.

— Вовсе нет. Я знал, что выживу и сохраню разум даже в случае неудачи.

— Ты настолько сильный маг? — тонкая нотка недоверия.

— Я не маг. Я — творец, — ответил Мастерман. — Такие, как я, рождаются раз в несколько тысяч лет. Все, что я придумываю, сбывается. Разве ты не видишь, что во мне нет ни капли магии? — он развел руки в стороны, демонстрируя полную открытость.

Мадлен снова перешла на внутреннее зрение. Да, ей не показалось, аура Мастермана ничем не напоминала размеченную цветами стихий ауры магов. Вот только и на обычного человека Мастерман мало походил. Что-то неуловимое отличало его от людей, и в то же время роднило с Эйвис и Лаской. Наверное, наставник поймет эту разницу лучше нее. Мадлен скосила взгляд на Кирьяна. Тот держался напряженно, хоть и успешно скрывал эмоции. Если бы Мадлен знала его чуть меньше, то не заметила бы едва заметного изменения в поведении. Наставник встревожен, значит, ситуация действительно опасная. Α вот Регул такой же безмятежный, как всегда. Впрочем, что может знать о страхе и волнении существо, родившееся месяц назад?

— Ты играешь с миром, — тихо произнес Кирьян.

— Не играю! Творю!

Мадлен стало страшно от азарта, горевшего в глазах древнего героя.

— Говорят, ты создал волшебную чашу, которая исцеляет от всех болезней, — вскользь заметил Кирьян.

— Да, стоит у меня в комнате, — отмахнулся, словно от несущественной мелочи Мастерман. — Я куда больше горжусь тем, что придумал некромантские кинжалы.

— Такие? — Кирьян перевел взгляд на лезвие, которое все еще держал в руке.

— Да. Некроманта нельзя убить, пока цело его оружие. Знаешь почему? — глаза Мастермана снова загорелись безумным огнем. — Тарья забирает у некроманта душу и помещает в кинжал.

— А как же они? — Кирьян достал из сумки кинжалы, отобранные у графских наемников.

— Тела уничтожены, но их души по — прежнему в этом мире, — равнодушно пожал плечами Мастерман. — Их можно освободить или использовать. На твое усмотрение.

— Как освободить?

— Уничтожить кинжалы, естественно. Если сделать это аккуратно, то душа освободиться.

— А если нет?

— Сольется с миром.

Не раздумывая, Кирьян бросил оружие погибших некромантов на землю и ударил по нему силой. Кинжалы обратились в пыль, над которой на миг зависло три подернутые дымкой фигуры.

— Скажи, душа может разлететься на осколки, как эти кинжалы?

— Да, может.

— А что случиться, если осколок души застрянет в каком-либо предмете?

— Вряд ли подобное возможно.

Мадлен вспомнила, словно заново увидела, как Регул закрыл ее своим телом от некроманта-людоеда. Черный кинжал Клетиса тогда разлетелся вдребезги. Не об этом ли спрашивал Кирьян? Но наставник уже сменил тему.

— Зачем нужны все эти сложности с пророчеством? Почему именно дева, зверь, чудовище и птица?

— Разве ты не понимаешь? Для того чтобы противостоять богиням, нужны чистота, агрессия, уродство и красота. Я придумал отличную битву, но что-то пошло не так. Мне жаль.

— Не стоило тебе спать. Бодрствуя, ты мог бы контролировать появление нужных тебе людей.

— Не мог. Дриады мне не доверяли и следили за каждым шагом. Я был вынужден пустить исполнение пророчества на самотек. Впрочем, еще не все потеряно.

— Думаешь?

— Да. Вместо вас родятся новые избранные, которые все сделают правильно. А Тарья и Соло смогут прожить еще несколько столетий. Вот и они, мои создания.

Мадлен посмотрела туда, куда указывал Мастерман. На горизонте появились драконы: черный и белый. Тяжело взмахивая крыльями, они неумолимо приближались.

— И грянет великая битва! И те, кто хотели погубить мир… — Мастерман не договорил. Удар черного кинжала оборвал его на полуслове.

— Не в этот раз, — Кирьян вытер лезвие о штаны. — Отправляйся во тьму, а мы тут сами разберемся, кому жить, кому умирать.

— Зачем вы убили Мастермана? — Мадлен не поняла поступка наставника.

— Он придумал для нас плохой конец, — Кирьян поднял глаза в небо. — Драконы будут здесь уже через несколько минут.

Мадлен проследила за его взглядом. Черная и белая твари парили совсем рядом.

— У них кровь на крыльях, — Мадлен обхватила себя руками.

— Это солнце, — Регул подошел сзади и обнял ее. Поцеловал в макушку, успокаивая. — Солнце уходит. И они уйдут.

— Мы справимся? Правда? — она обернулась к мужу, ища поддержки.

— Да, — Регул коснулся ее губ поцелуем.

— Лучше заклинания приготовьте, — прервал их Кирьян. — Мастермановы твари уже близко. Сейчас полыхнут огнем, и от нас только зола и останется.

— Нет, — Регул махнул рукой, накидывая на себя и спутников защитный покров.

— Мастерман точно умер? Я думала, он бессмертный, — Мадлен снова посмотрела в небо. Тарья и Соло неотвратимо приближались. Разве может человек противостоять богам?

— Он некромант. Черный кинжал смертелен для него так же, как и для любого из нас.

— Мастерман хотел вернуть магию в мир и избавиться навсегда от поднятых. Разве он не прав?

— Мне плевать, прав он или нет. Я не собираюсь умирать только потому, что этот безумец не считает нас достаточно хорошими для своего пророчества. Χватит говорить глупости, Мадлен. Готовься к бою, нам сегодня двух верховных богинь нужно во тьму отправить. Регул, соберись, ты единственный, кто может на равных им противостоять. Эйвис, не знаю, что от тебя ждать, но уж постарайся изо всех сил.

— Мне нужен огонь, — птица посмотрела на Мадлен.

— Я могу, — Регул оборотился змеем с короной на голове и открыл пасть, готовый выдохнуть пламя.

— Нет, не ты, — остановила его Эйвис. — Мне нужен стихийный огонь. Я чувствую, что могу очень много, но мне нужна искра. Это похоже на жажду. Мадлен, ты напоишь меня пламенем?