На стенах царства артефакторов красовались обугленные дыры, края одного из новообразованных отверстий еще дымились, многие предметы интерьера, разломанными фрагментами, валялись на полу. Дуэйн Гловис показался из-под стола, перевернутого в виде баррикады, а Вейн показался из-за шкафа, отряхивая жилет.

— Что послужило поводом для вынужденной вентиляции? — Ренан еще раз обвёл взглядом изрядно потрепанную лабораторию.

— Величайший опыт, сьерр д'Айсвиль, — глаза Дуэйна восторженно горели, а сам Гловис вытирал со щеки сажу.

— Повод на экспериментальном столбе, — Вейн указал на невысокий металлический столбик с плоской крышкой.

На нём лежал артефакт. Основание у него было из черного камня. Его сердцевину составляла маленькая шестигранная пирамида, закреплённая на постаменте. Пирамидку окружали четыре небольшие прямоугольные металлические пластины, внутренняя часть которых была отполирована до зеркального блеска. Их грани не соприкасались между собой, сохраняя расстояние в мизинец толщиной.

— Это очередной безумный эксперимент Дуэйна? — осторожно спросил Ренан.

— Не совсем, я просто облёк в форму гениальную мысль сьерра Вейна, — радостный голос Гловиса не соответствовал его взлохмачено-подкопченному виду.

— Ренан, помнишь того незнакомца на кладбище? — спросил Вейн у ледового мага.

— Конечно. Очередной поклонник Каролины и её эмпатической магии, — ответил Ренан недовольно.

— Хорошо. А теперь перенесёмся в Роксбург. После побега Октопуса мы обнаружили там очень характерные следы, — произнёс Вейн.

— Этот фанат эмпатов помог Октопусу бежать. — Это был не вопрос, Ренан уже понял, что хотел сказать Вейн.

— Возможно не он лично, но использовали они тот же магический принцип. Еще после первого визита этого незнакомца, нас мучил вопрос, как он или его сообщники умудрились объединить все виды магии? Мы долго ломали голову, но нашли ответ. Конечно, если бы здесь была сьерра Каролина, она бы смогла нам помочь с концентрацией магии, но пока важен сам принцип. Значит так, всё дело в особых частотах, которые повторяются в каждом из видов магии. Если напитать ими сосуд, они помогут заключить в него все виды магии. Единственная неприятность — без эмпатической магии эта консистенция нестабильна, — перевёл дух Вейн.

— И сейчас мы наблюдаем результат этой неустойчивости, — подвел итог Профессор Айс.

— Чудесный экперимент, хоть и не совсем удачный. Но дело в том, что магическую энергию, образованную в результате слияния всех видов магий, можно использовать в различных целях — как двигатель, так и…,- с важным видом говорил Дуэйн, однако его перебил Ренан.

— И как разрушительное оружие, — хмуро сказал ледовый маг.

— Добавлю от себя, что потенциал этого оружия просто огромен, но с эмпатической магией он станет вообще безграничен, — дополнил Вейн.

— А наши неизвестные друзья уже давно овладели техникой объединения магий и нуждаются лишь в эмпатическом даре. В чём еще они нас опережают? — размышлял вслух Профессор Айс. — И как с ними связан Октопус? Самое главное, где их искать? Вопросов много, а времени катастрофически не хватает. Я отравляюсь к императору. Будьте готовы, возможно, мы скоро прибудем сюда.

Ледовый маг открыл портал прямиком к приёмным покоям Велианора Воржиаля.

— Мне необходимо срочно увидеться с повелителем, — Профессор Айс обратился к Францу Ежелю, дежурившему у входа в кабинет императора.

— Я сейчас доложу о вашем приходе, — произнёс слуга и скрылся за дверью.

— Прошу, император Воржиаль ожидает вас, — Франц Ежель с поклоном пропустил Ренана в кабинет.

Профессор Айс зашел в первую большую комнату. Она была пуста, из-за открытой двери во вторую комнату, раздался голос императора.

— Ренан, случилось что-то серьёзное?

— Да, мой повелитель. Мне нужно сообщить вам нечто очень важное.

******

Всё-таки, Ренан оказался прав на счёт наличия секретного тоннеля, связующего архив и императорский дворец. Я шла рядом с ледовым магом по потайному ходу. Повелитель Нейлианда величаво, но быстро, шествовал в авангарде нашего отряда, освещая дорогу с помощью магического факела. В свете отблесков пламени лицо императора было сосредоточенным и мужественно-красивым. Я скосила глаза на ледового мага. Облик Профессора Айса дышал таинственностью и серьёзностью, полускрытый в тени.

Мне было любопытно, что же произошло, если за мной пришли двое сильнейших магов Нейлиандской империи? Но пока я не рискнула расспрашивать ледового мага, понимая, что скоро получу ответы на все свои вопросы, вполне возможно, что с довеском.

Мы шли быстро и беззвучно. Я начала разглядывать стены тайного хода. Здесь было сухо и тепло, арочные каменные своды словно воскрешали события одного далёкого сна. И теперь я точно вспомнила это сновидение. Я знала, что через несколько поворотов тоннель закончится дверью, открыв которую мы попадём в большой зал. Пока мой сон сбывался. Правда, шла я не одна, как в том сновидении, и в конце нашего пути точно не будет обнаженного Ренана с золотоволосой красавицей, изнемогающей от страсти. Но этот тайный ход был мне однозначно знаком. Как я и думала, мы быстро миновали большой полутёмный зал и прошли в личный кабинет императора.

— Итак, сьерра Каролина, что вы почерпнули из дневника Луизы? — Велианор Воржиаль оперся бедром о стол и посмотрел на меня.

— Моя родоначальница, — я уловила удивление Ренана, — описывала свою жизнь, знакомство и брак с Алесандро. Мне было интересно читать об этом, но вас, я полагаю, интересует отрезок времени, связанный со «столетними магическими войнами». Я не успела дочитать дневник Луизы до конца. Знаю лишь то, что использованная тогда магия, могла запросто уничтожить Трискелион, и ваш предок нашел способ, как избежать этой катастрофы.

— Вы правы. Я хочу, чтобы вы сейчас дочитали дневник, а я, в свою очередь, поясню некоторые моменты, если они потребуют объяснения, — император сел в кресло и предложил нам сделать тоже самое.

Устроившись удобней, я принялась читать вслух.

Война не прекращается, потери с обеих сторон просто огромные, но никто не желает уступить. Однако самое страшное не это. Силы, магия, сошедшиеся в поединке, буквально разрывают на части землю. Военные магические манипуляции с погодой, стихиями и внутренним миром людей, сводят с ума, как живых существ, так и природу. Если это не остановить, погибнет всё живое, сам Трискелион перестанет существовать. Именно этого страшится Бальтазор, но в стане врага есть фанатики, которым наплевать, что останется после них. Будет ли место, где смогут жить их потомки, и будут ли они. Алесандро сказал, что Бальтазор не остановится, пока не уничтожит врагов. Вот только, где тогда смогут жить наши дети?

Сегодня Алесандро пришел с совета. Он был мрачнее тучи, долго о чём-то думал, а затем позвал меня. То, что он мне сказал, просто немыслимо, в чем-то чудовищно. Однако, это единственный выход из сложившейся ситуации. Но у меня всё равно в голове не укладывается, как Бальтазор Воржиаль может требовать от нас такое. Это страшно и, вполне возможно, что невыполнимо. Сможем ли мы осуществить требование Воржиаля? Ведь последствия будут катастрофическими! Хоть я и противлюсь такому решению, но другого варианта нет. Мы должны будем так поступить, чтобы избежать неминуемых разрушений и смертей.

Бальтазор Воржиаль хочет, чтобы «стражи порядка» забрали магию у всех магов на Трискелионе. У всех без исключения. Он решил забрать у одарённых людей их особенности. Чтобы у Трискелиона появился шанс на выживание, уровень магии должен понизиться до критической отметки. Это означает, что минимум магических сил останется лишь у одарённых с сильным резервом. Все остальные лишатся своего дара. Надеюсь, что лишь на время.

— Мой предок действительно потребовал от эмпатов, чтобы они воспользовались своими способностями и высушили всех магов, находящихся на поле битвы, как с нашей стороны, так и в стане врага. Но это было единственно-верное решение. Именно по этой причине каждый отпрыск Бальтазора Воржиаля помнит обо всех магических родах империи, ведь они лишились дара из-за решения, принятого моим предком, — твёрдо произнёс повелитель.